Джон Карр - Она умерла как леди

– Я бы подумала, – отозвалась Молли, – что это сценический псевдоним.

– Угу. Настоящий Барри Салливан был одним из самых известных романтических актеров прошлого века.[16] Конечно, это может быть совпадением. Настоящая миссис Салливан могла назвать своего красивого сына Барри. Но, учитывая связи со сценой, это достаточно интересный факт, чтобы его расследовать. – Он повернулся к Крафту: – Вы можете навести справки в американском консульстве в Лондоне, в актерском профсоюзе и даже там, где он работал, продавая автомобили.

– Я уже телеграфировал в тамошний отдел уголовного розыска, – кивнул суперинтендент. – Расскажу вам об этом позже.

К моему удивлению, обычно спокойное лицо Крафта налилось кровью и он смущенно откашливался. Казалось, настоящее имя Барри Салливана его абсолютно не интересует.

– Скажите, мисс, вы уверены, что это произошло на дороге к Бейкерс-Бриджу?

Молли широко открыла глаза:

– Господи, конечно уверена! Я живу здесь со дня рождения.

– Ваш отец ничего вам не рассказывал вчера или сегодня?

Молли недоуменно заморгала.

– Мой отец? – переспросила она.

– Он не говорил вам, что в ночь с субботы на воскресенье нашел пистолет на шоссе менее чем в десяти футах от поворота к Бейкерс-Бриджу?

На сей раз нас всех удивил Крафт. Г. М. употребил выражения, которые я, будучи достаточно старомодным, не стал бы использовать в присутствии девушки вроде Молли. Но Молли от изумления едва его слышала.

– Нет, он ничего не говорил, но… вряд ли стал бы это делать. Отец мало что рассказывает маме и мне.

– У него не было никаких оснований предполагать что-то дурное, мисс, – указал суперинтендент. – Мы сами до сегодняшнего утра не знали, что этих двоих убили из найденного пистолета.

– Отец будет очень сердиться, – сказала Молли.

– Сердиться? Почему?

– Потому что он терпеть не может быть замешанным в подобных делах – даже в качестве человека, нашедшего оружие. Он говорит, что для солиситорской практики нет ничего хуже. А когда он узнает, что я говорила о бедной Рите после ее смерти…

Аккуратная горничная постучала и заглянула в комнату.

– Мне подавать чай, мисс Молли? – спросила она. – Мистер Грейндж только что вернулся.

Стив Грейндж был высоким худощавым и жилистым мужчиной лет пятидесяти пяти, с прямой осанкой, пружинистой походкой и сухими, педантичными манерами. Его скуластое лицо нельзя было назвать некрасивым, хотя кожа начинала сморщиваться, а черные волосы и усы – седеть. Одетый, как всегда, щеголевато, он вошел с вечерней газетой в руке, и Крафт тут же сообщил ему новости.

– Боже мой! – Стив Грейндж недоверчиво уставился на нас своими темно-серыми глазами, хлопая сложенной газетой по левой ладони. Потом он повернулся к Молли: – Где твоя мать, дорогая?

– В заднем саду. Она…

– Лучше пойди к ней. Скажи Глэдис, чтобы пока не подавала чай.

– Если не возражаешь, папа, я бы хотела…

– Иди к матери. Я хочу поговорить с этими джентльменами.

Молли покорно удалилась. Продолжая хлопать газетой по ладони, Стив прошелся по комнате, потом сел напротив нас, сдвинув брови.

– В высшей степени неприятное дело, – заявил он, махнув костлявой рукой. – Не только неприятное, но и трудное. Удивительно, что вы вообще нашли тела.

– Я тоже так думаю, сэр, – кивнул Крафт. – Учитывая здешние течения и все прочее. Но мы нашли тела и оружие – благодаря вам.

Стив еще сильнее нахмурился:

– Откровенно говоря, если бы я знал, что это за оружие, то не уверен, что передал бы его вам. Возможно, это пренебрежение гражданским долгом, но тем не менее… – Он побарабанил холеными пальцами по подлокотнику кресла. – Теперь нас всех ожидают неприятности.

– Не могли бы вы, сэр, рассказать нам что-нибудь об этом пистолете?

– Послушайте, суперинтендент. – Сухой тон Стива вызвал обычный эффект. – Надеюсь, вы не думаете, что я замешан в этой истории?

– Нет-нет, сэр! Я только…

– Очень рад это слышать. – Стив изобразил подобие улыбки. – Вы нашли тела, но, не располагая орудием преступления, по-прежнему считали бы, что это самоубийство по сговору. Только заполучив пистолет с «обратной вспышкой», вы пришли к иному мнению. По-вашему, если бы я имел какое-то отношение к убийству этих двоих, стал бы я добровольно передавать вам пистолет?

– Едва ли, – усмехнулся Крафт. – Я просто имею в виду, что вы, будучи главой местного ополчения, могли где-то видеть его раньше.

– Не припоминаю. Во всяком случае, я не могу его опознать. Вы заметили, что регистрационный номер спилен?

– Да, сэр.

– Честно говоря, суперинтендент, я сомневаюсь, что вам удастся отследить происхождение этого пистолета. Раньше, когда огнестрельное оружие и боеприпасы продавали только при предъявлении лицензии, это не составило бы труда. Но в наши дни, когда их продают почти всем желающим…

С осуждающим видом Стив соединил кончики пальцев и закрыл глаза. Я всегда считал это сознательной позой, рассчитанной на то, чтобы произвести впечатление, но Стив прибегал к ней так долго, что забыл, насколько напыщенной она выглядит.

– Я заметил, что армейские офицеры приобрели досадную привычку, – продолжал он. – Приходя в рестораны, клубы или театры, они часто снимают ремень с кобурой и оставляют его висеть в гардеробе на глазах у всех. А сейчас они носят оружие любого образца и калибра, какой им нравится…

– Вы думаете, пистолет могли украсть?

– Не знаю. Просто озвучиваю идею. – Стив повернулся к Г. М. и добавил более любезным тоном: – Полагаю, это знаменитый сэр Генри Мерривейл?

– Угу, – ответил Г. М., сосредоточенно разглядывая свой костыль.

– Рад видеть вас в своем доме, сэр Генри. Я много о вас слышал от нашего общего друга.

– Вот как? От кого же?

– От лорда Блэклока. Он мой клиент, – не без самодовольства сообщил Стив.

– Старина Блэки? – с интересом отозвался Г. М. – Как он поживает?

– Боюсь, у него нелады со здоровьем. – Стив поудобнее устроился в кресле перед разговором о сильных мира сего.

– Еще бы, – вздохнул Г. М. – Он сам не свой с тех пор, как побывал в Нью-Йорке и начал глушить виски стаканами.

– В самом деле? – после небольшой паузы осведомился Стив. – Не могу сказать, что когда-нибудь видел его… э-э… нетрезвым.

– Это благодаря его жене. – Г. М. повернулся к Крафту и мне: – Худшей стервы не найти до самого Бристольского залива, но она умудряется держать его под контролем.

Стив, казалось, жалел, что затронул эту тему.

– Похоже, лорд Блэклок вами недоволен.

– Старина Блэклок мною недоволен? Почему?

Стив улыбнулся:

– Он говорит, что приглашал вас провести часть лета в его сельском доме, а вы предпочли остановиться у этого парня… как бишь его? – Стив небрежно щелкнул пальцами, притворяясь, будто забыл фамилию Феррарса, хотя прекрасно ее помнил.

– Пола Феррарса?

– Да-да, художника.

– Не вижу, почему я не должен был у него останавливаться, – сказал Г. М. – Он пишет мой портрет. – Последовала пауза, во время которой в голове Г. М., казалось, мелькнуло ужасное подозрение. Поправив очки, он медленно обвел взглядом нашу группу, изучая каждое лицо в поисках признаков отсутствия серьезности. – Кто-нибудь из присутствующих, – с вызовом осведомился Г. М., – может назвать мне любую причину, по которой художник не может или не должен писать мой портрет?

Я мог бы назвать одну причину сугубо эстетического порядка, но счел более тактичным не упоминать о ней.

– Этот молодой парень, – продолжал Г. М., – друг моей младшей дочери. Он написал мне одно из самых оскорбительных писем, какие я когда-либо получал, а я получал их достаточно. Пол Феррарс утверждал, что у меня самая забавная физиономия из всех, какие он когда-либо видел, в том числе даже в студенческие годы в Париже, и пригласил меня сюда, дабы увековечить ее для потомства. Это было настолько оскорбительно, ребята, что я приехал из чистого любопытства.

– И остались?

– Разумеется. Должен признать, этот парень воздает мне должное. Портрет получается превосходный, и я собираюсь купить его. Он еще не вполне окончен из-за этого. – Г. М. вытянул ногу под пледом. – Я хотел позировать стоя, а мне теперь позволяют стоять только очень короткое время. – Он фыркнул и скромно добавил: – Феррарс изображает меня в виде римского сенатора.

Это подействовало даже на суперинтендента Крафта.

– В виде кого, сэр?

– Римского сенатора, – повторил Г. М С подозрением посмотрев на Крафта, он проиллюстрировал свои слова с неподражаемым достоинством, выпрямившись и перебросив через плечо край воображаемой тоги.

– Понятно, – равнодушно произнес Стив Грейндж. – Похоже, мистер Феррарс достиг некоторых успехов.

– Вы не любите его, верно?

– Боюсь, сэр Генри, я недостаточно хорошо его знаю, чтобы любить или не любить. Возможно, я слишком старомоден, но мне не по душе то, что именуют богемным образом жизни, – вот и все.