Марджери Аллингем - Дело покойника Свина

— Безобразный случай, сэр. Это что верно, то верно.

Он провел нас в пристройку. Лагг, к счастью, держался в стороне. Пасси коротко изложил то, что ему удалось выяснять:

— Все окна были закрыты изнутри так, как вы и сейчас их видите, сэр, а дверь была заперта. Без четверти одиннадцать я делал обход, чтобы проверить, все ли в порядке, и труп тогда был на месте. Потом отправился в дом и собирался уже ложиться спать, когда приехал мистер Кемпион с девушкой и мистером Лаггом, мы пришли сюда и тогда-то все обнаружилось, сэр.

Он замолчал, переводя дыхание, а Лео сердито проворчал:

— Ключ был все время у вас?

— Все время, сэр.

Слушать о том, что произошло чудо, для Лео все равно, что видеть написанную черным по белому ложь. Видно было, что он потихоньку закипает.

— Слушайте, Пасси, — начал он с не предвещающим ничего хорошего спокойствием, — я всегда считал вас способным полицейским, но сейчас вы хотите, чтобы я поверил в сказочку. Если труп не исчез через окно, значит, его вынесли в дверь, а поскольку вы единственный человек, у которого был ключ…

Пасси кашлянул.

— Прошу прощения, сэр, но мы с мистером Лаггом кое-что тут выяснили, если можно так сказать. Этот сарай строил Генри Ройл — тот, у которого строительная контора на Мейн-стрит — и мы с мистером Лаггом обратили внимание, что и в соседних дворах есть такие же сараи, сэр, поставленные в одно и то же время, у всех у них одинаковые замки.

Гнев Лео несколько ослабел, приглушенный любопытством.

— Где-нибудь пропали ключи?

— Нет, не пропали, сэр, но, учитывая то, что в последние дни у Ройла в этих местах было много работы, вполне возможно… — Он не договорил, проглотив конец фразы.

Лео выругался, и ему явно стало легче.

— Ладно, сейчас нам это мало что дает, — проговорил он сердито. — Удивляюсь, как это вы, Пасси, вообще берете на себя труд что-то запирать. Чертовская халатность. Типично для нашей эпохи, — добавил он вполголоса, обращаясь ко мне.

Пасси, однако, еще не закончил. С гордым видом он провел нас вокруг пристройки по некошеной траве к просмоленному забору, окружавшему двор. Три доски в заборе были выломаны, так что пролезть через него на дорогу не представляло никакого труда.

— Свежее, — констатировал Пасси. — Кто-то выломал их сегодня ночью.

Беглый осмотр дороги ничего не дал. Земля была твердой: плотно утоптанная грязь, сквозь которую пробивались стебельки травы. Пасси выразил общее мнение, когда сказал:

— Тот, кто его унес, должен был сделать это не раньше чем без четверти одиннадцать и не позже чем одиннадцать двадцать пять. Наверное, у него была машина или какая-нибудь тележка — покойник был тяжелый. Прошу прощения, сэр, но, по-моему, лучше подождать до утра, а потом допросить всех, кто тут вокруг живет. В темноте, мне кажется, мы ничего не добьёмся.

На том, в конце концов, и порешили. Пасси отправился спать, Пеппер-младший усадил Лео в автомобиль, а я отослал Лагга вместе с машиной назад и зашагал по поросшей травой дороге. Луна уже заходила, на востоке начали появляться первые отблески зари, похолодало, и мне хотелось пройтись.

Дорога местами шла среди высоких кустов. Пасси подробно объяснил, как мне выйти на шоссе, поэтому я медленно плелся, размышляя обо всей этой истории. Насколько я мог судить, Лео и Пасси были в негодовании. Конечно, убийство их тоже потрясло, но это кощунственное обращение с трупом особенно возмутило их.

Когда я так размышлял, мне вдруг пришло в голову, о последнее событие, собственно говоря, лучшее из всего, что до сих пор случилось. Доводов у меня не было никаких, но я считал, что оно практически исключает из игры горстку друзей Лео, помогавших Поппи в ее невзгодах. Кто-нибудь из этих старых добряков мог подстроить эту, чуть даже комичную «случайность», убившую Свина, но ни один из них не стал бы вести себя так бессмысленно, таская туда-сюда его труп.

Перебирая различные варианты, я как раз дошел до Батвика, когда оказался на лугу, тянувшемся вверх по склону холма, округлая вершина которого вырисовывалась на фоне неба. Я знал, что, если мне надо выйти на шоссе и сэкономить лишние две мили пути, следует перейти этот луг, а за ним еще один.

У подножия холма была кромешная тьма, и вот, когда я брел вперед, погруженный в свои мысли, до меня отчетливо донесся сверху звук человеческого голоса настолько жуткий, что у меня волосы стали дыбом.

Это был кашель Свина.

Было так тихо, что я слышал и хрип в гортани, и кашель, и икоту в конце.

Я остановился, и меня внезапно охватили все давно забытые, смешные детские страхи. Потом я бегом бросился к холму. Ветер свистел у меня в ушах, сердце колотилось, как бешеное.

Взбежав наверх, я сразу заметил какой-то силуэт на фоне серого неба. Был он таким неожиданным, что я замер и несколько мгновений тупо смотрел на него. Там стояла тренога, а на ней нечто, на первый взгляд показавшееся мне небольшим пулеметом. Впрочем, я тут же сообразил, что это старинная подзорная труба.

Я осторожно продвигался вперед и был уже почти у самой трубы, когда с земли поднялся какой-то мужчина и застыл в ожидании меня. Свет, сколько бы там его ни было, находился у него за спиной, так что я видел только контур небольшой фигурки. Я остановился и, поскольку ничего лучшего мне в голову не пришло, произнес величайшую глупость, какую только мог придумать в данных обстоятельствах. Я сказал:

— Доброго здоровья…

— И вам желаю того же… — ответил один из самых противных голосов, какие мне приходилось в жизни слышать.

Он направился ко мне. Мне стало легче на душе, потому что я узнал его по особой, неестественной походке.

— По-моему, меня наша встреча радует больше, чем вас, — начал он. — Вы мистер Кемпион, так ведь?

— Да, — ответил я, — а вы мистер Хейхоу.

Он засмеялся. Звук был неприятный, неестественный.

— Похоже на то, — бормотал он, — похоже. Надеялся с вами сегодня встретиться, мистер Кемпион, и как раз думал, как бы устроить, чтобы мы могли поговорить наедине. А тут такая неожиданная и радостная встреча! Никак не предполагал, что человек в вашем возрасте будет бродить на рассвете за деревней. Современные молодые люди готовы большую часть дня проводить в постели.

— Вы тоже ранняя пташка, — сказал я, взглянув на подзорную трубу. — Ждете восхода солнца?

— Да, — ответил он и опять засмеялся, — и еще кой-чего.

Какой-то дурацкий разговор вели мы тогда на вершине холма в два часа утра. Мне вдруг почему-то стукнуло в голову, что, может быть, мистер Хейхоу из тех модных сейчас любителей природы, которые лазят повсюду и наблюдают за птичками. Он, однако, скоро избавил меня от этого заблуждения.

— Насколько мне известно, вы расследуете убийство этого несчастного Гарриса. Я, мистер Кемпион, мог бы вам здорово помочь. Охотно сделаю вам одно предложение. За разумную цену — о ней мы договоримся — я готов вам сообщить очень любопытные сведения. Вам самому пришлось бы долго разыскивать их, а они помогли бы вам быстро закрыть дело. Вы бы выиграли в репутации, а я подзаработал бы. Если бы мы договорились на…

Признаюсь, что тут я рассмеялся. Такие предложения я получаю достаточно часто. Потом я вспомнил о кашле, который привел меня сюда.

— Полагаю, что Гаррис был вашим родственником, — заметил я.

Он немного сбавил тон и пожал плечами.

— Племянник, — ответил он, — и к тому же непослушный. Он был, знаете, довольно-таки состоятельный молодой человек, а я — надеюсь, вы догадываетесь: я не из тех людей, что проводят время в берлогах жалких поденщиков или шатаются вечерами по полям и лугам.

Старикашка был жуткий, но я был доволен, что выяснил, наконец, загадку кашля.

Тут мне кое-что пришло в голову. В конце концов, до сих пор Бакли Питерса с Освальдом Гаррисом связывал только я; исключение Эффи Роулендсон, но у нее были только неясные подозрения.

— Погодите, — проворчал я, — вы имеете в виду своего племянника Роуленда Питерса?

К моему большому огорчению, мистер Хейхоу не попался на удочку.

— У меня несколько племянников, мистер Кемпион, точнее говоря, было несколько, — сказал он с преувеличенным достоинством. — Не хотел бы оказывать на вас нажим, но я рассматриваю нашу беседу как деловую. Если не возражаете, прежде всего условия. Что вы скажете насчет пятисот гиней за полное и конфиденциальное объяснение всего дела? Могу, впрочем, если до того дойдет, разложить эту сумму и на нескольких.

Пока он говорил, я думал, и в это мгновенье меня осенило.

— Мистер Хейхоу, — спросил я, — а как там оса?

Он негромко присвистнул, но тут же взял себя в руки.

— Ах, так, — произнес он с внезапной осторожностью и уважением, — значит, об осе вы уже знаете?

Глава 10

СТАКАНЧИК ВИКАРИЯ

Я не ответил. При своей полной неосведомленности я просто и не знал, что сказать. Я молчал и надеялся, что молчание мое выглядит многозначительно. Он, однако, не дал себя спровоцировать.