Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого?
Почти в самом конце коридора из приоткрытой двери на стену напротив падал тонкий луч света, и там она заметила высокий комод орехового дерева. Девушка шагнула к нему, потом остановилась.
За приоткрытой дверью находилась лестница черного хода. Крестьянка заглянула туда, но не увидела ни души. Снова оглянулась через плечо и устремилась к комоду. Тихо выдвинула один из ящиков в верхней его части. Ящик подался легко и бесшумно, но брякнула медная ручка, когда она ее отпустила, и этот слабый звук заставил девушку виновато вздрогнуть.
В ящике было пусто. Она запустила в него руку и начала дрожащими пальцами ощупывать заднюю стенку.
Затем что-то заставило ее поднять глаза. Дыхание перехватило. На деревянной панели в слабом свете возникла тень – мужская голова…
Девушка не сводила с нее глаз, прошло несколько секунд. Мужчина ничем не выдал своего приближения, подкрался совершенно бесшумно, но теперь стоял у нее за спиной и наблюдал.
Она начала медленно, дюйм за дюймом, задвигать ящик; во рту пересохло, колени дрожали.
И тут тихий голос, в котором слышалась нотка угрозы, спросил:
– Ищете что-то, мисс?
Она обернулась, лицо под ее маской покрывала смертельная бледность. За ее спиной неподвижно застыл Коллинз.
Она постаралась взять себя в руки и ответила спокойно:
– Господи, до чего же вы меня напугали! Просто любовалась этой замечательной старинной мебелью. Может, подскажете, этот предмет времен Уильяма и Мэри[6]?
Коллинз медленно переводил взгляд с комода на ее лицо и обратно. Затем тонкие губы растянулись в крайне неприятной улыбке. В ней читались торжество и потаенное злорадство – у девушки даже мурашки пробежали по коже. Однако мужчина по-прежнему не сдвинулся с места.
– Этот предмет называется «Высокий комод», – тихо сказал Коллинз.
Она нервно сглотнула слюну:
– Да, я знаю. Дата создания вам известна?
Он протянул руку, ласково провел по отполированной резной поверхности. Улыбка стала еще шире.
– Нет, мисс, – вежливо сказал он. – Боюсь, что не смогу ответить на ваш вопрос. Вижу, вас очень заинтересовал этот предмет обстановки, да, мисс?
– Заинтересовал, верно. Надо спросить о нем у мистера Фонтейна.
Тут на каменных ступенях послышались чьи-то шаги; затем раздался женский голос:
– Мистер Коллинз! Вы здесь? Мистер Коллинз, не спуститесь к нам? Через минуту будут подавать ужин, надо поставить шампанское на лед.
Он обернулся, улыбка слетела с его губ:
– Сейчас приду, Элис. – И снова уставился на девушку, подозрительно сощурив глаза. – Думаю, вам лучше спуститься вниз, мисс, – строго сказал Коллинз. – Будьте так любезны, следуйте за мной.
Он зашагал по коридору; девушке ничего не оставалось, как пойти за ним. Коллинз дошел до главной лестницы и посторонился, пропуская девушку вперед. Та колебалась, судорожно пыталась придумать какой-то предлог, чтобы остаться, избавиться от слуги.
Ниже, примерно на середине широкой лестницы, стоял мужчина в алом бархатном костюме, беседовал о чем-то с королевой Марией Шотландской. Поднял голову и увидел слугу. Сердце девушки испуганно екнуло, она знала, что в красное одет хозяин дома и час разоблачения, когда все начнут снимать маски, близок. Девушка быстро проскользнула мимо него в зал.
– А, Коллинз! – воскликнул Фонтейн. – Вы-то как раз мне и нужны!
Лицо слуги исказилось от ненависти, но он тотчас же прогнал это выражение.
– Да, сэр? – услужливо произнес Коллинз и последовал за своим хозяином.
Глаза девушки в крестьянском платье были прикованы к старинным напольным часом. Меньше чем через пять минут они пробьют полночь. Она нервно теребила пальцами складки юбки. Фонтейн в сопровождении Коллинза прошел через холл к обеденному залу; теперь они стояли в дверях, и Фонтейн, очевидно, отдавал слуге какие-то распоряжения. Она знала, чувствовала, что Коллинз следит за ней, хотя тот ни разу даже не посмотрел в ее сторону. Тут к Фонтейну подошли двое мужчин; слуга отвесил поклон и прошел в обеденный зал.
Крестьянка сразу же начала пробираться через толпу к лестнице. Возможно, где-то здесь была вторая дверь, через которую можно пройти в обеденный зал, а уже оттуда – в заднюю часть дома, туда, где находилась кухня. Девушка не собиралась отказываться от задуманного.
Но тут ее остановил Арлекин, с которым она танцевала чуть раньше, проскользнуть мимо него незамеченной не получилось. Он не отставал, шагал следом, смеялся и показывал на часы. Без одной минуты двенадцать; девушка извинилась, сказала, что оставила кольцо в дамской комнате – только так удалось от него избавиться. Она добралась до лестничной площадки на втором этаже – в этот момент раздался бой часов – и бросилась к арке.
В коридоре было тихо и безлюдно; дверь на лестницу черного хода оставалась приоткрытой. Она добежала до нее, выглянула, убедилась, что на лестнице никого, со вздохом облегчения притворила ее. Луч света исчез, тихо щелкнул замок.
Девушка подошла к комоду и выдвинула тот же ящик. Затем, прислушиваясь, не раздаются ли на лестнице шаги, лихорадочно принялась за дело – стала давить на заднюю стенку ящика. И вот там что-то щелкнуло, сдвинулась панель, открыв небольшое потайное углубление. Девушка просунула туда руку, но в тайнике было пусто.
С минуту она стояла совершенно неподвижно, не вынимая руки из ящика. Затем медленно извлекла ее, задвинула ящик и печально скривила губы.
– Любуетесь мебелью? – раздался чей-то низкий голос.
Она вздрогнула, резко обернулась. Привалившись плечом к арке, стоял Мефистофель, на этот раз без маски.
Из горла ее вырвалось глухое рыдание: нервы не выдержали.
– Вы следили за мной!
– Почему бы нет?
Ответа она не нашла, стояла, прислонившись спиной к комоду и не сводя с него глаз.
– Вы всегда обследуете мебель в домах, куда вас приглашают в гости? – небрежным тоном осведомился мистер Эмберли.
Она сделала над собой усилие, попыталась успокоиться.
– Да, я всегда интересовалась старинной мебелью.
– Вот как? – Он двинулся прямо к ней, и девушка похолодела. – Сам я в этом совсем не разбираюсь. Однако хотелось бы знать, что интересного нашли вы в этом комоде?
Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
– Да, конечно, вы правы… мне не следовало выдвигать этот ящик. Просто любопытно стало, легко ли он выдвигается. Я ничего не украла, если вы намекаете именно на это. Здесь вообще… воровать нечего.
– Так что вам не повезло, верно? – насмешливо заметил он.
В этот момент в холле послышались шаги, а затем раздался звучный голос Фонтейна:
– Да погодите вы, имейте терпение! Я собирался пройти через картинную галерею. Ага, мисс Элиот, я вас сразу узнал! И выдала вас эта прелестная ямочка на подбородке! Такую не скроешь, да и не стоит скрывать!
Крестьянка стояла неподвижно, точно статуя, не сводя умоляющих глаз, сверкающих в прорезях маски, с мистера Эмберли.
Фонтейн прошел через арку в коридор, напевая под нос какую-то танцевальную мелодию. И уже приготовился повернуть вправо, к галерее, как вдруг заметил в дальнем конце прохода парочку. Сразу остановился.
– А что вы тут делаете?
Эмберли секунду-другую смотрел на девушку, потом повернулся к Бэзилу:
– Любуемся этим комодом. Замечательная вещь. Случайно не знаете, какого века?
– Да вы, я смотрю, настоящий любитель антиквариата! – воскликнул, подходя к ним, Фонтейн. – Нет, представления не имею. Но вещица старинная. Хотя, на мой взгляд, эти высокие комоды чертовски неудобны. Захочешь положить вещи в верхние ящики, придется тащить лестницу и подниматься ступени на две, не меньше. Впрочем, дружище, вы совсем заморочили мне голову с этой мебелью! Часы уже пробили полночь, маски долой! Интересно знать, кто эта хорошенькая леди?
Он стоял прямо перед крестьянкой, дородный и веселый, и уже протянул руку, чтобы сорвать с нее маску. Но Эмберли перехватил его за запястье.
– О нет! Оставьте эту привилегию мне. Вы здесь de trop[7].
Фонтейн расхохотался.
– Это я-то de trop? Ладно, ладно, не хочу портить вам флирт. Комоды они рассматривали! Да уж! Рассказывайте сказки!
В этот момент с лестницы кто-то его окликнул:
– Бэзил! Да идите же сюда наконец!
Фонтейн двинулся на голос, затем бросил через плечо:
– Смотрите, Эмберли, можно нарваться на штраф за то, что не сняли маску сразу после двенадцати! – И через секунду он скрылся из вида.
Крестьянка немного расслабилась.
– Почему вы так поступили? Почему не позволили ему снять с меня маску?
– Вы должны быть благодарны мне за то, что не позволил.
– Я благодарна. Но почему вы так поступили? Я ведь вижу, что вы мне не доверяете.
– Ни на йоту. Но предпочитаю заняться вами сам, лично.
– Если считаете, что я воровка да к тому же еще и убийца, почему же не сдаете меня в полицию? – с горечью спросила она.
