Дороти Сэйерс - Без свидетелей
— Ну, зачем же. Ведь я современный человек. Нет, я прибегну к новейшим психологическим методам. Как и те люди, о которых говорится в псалмах, я только расставляю силки и заставляю преступника самого признать свою вину.
— Ну, давай! Ты ведь у нас энтузиаст, правда? — насмешливо воскликнул Паркер.
— Да, правда. Всем давно известен простой психологический факт, что после совершения злодеяния преступники обычно не могут успокоиться на достигнутом. Они…
— Возвращаются на место преступления?
— Не перебивай, черт тебя побери. Они предпринимают ненужные меры для того, чтобы замести следы, которых не оставляли, и это последовательно навлекает на их головы Подозрение, Расследование, Доказательство вины, Приговор и Виселицу. Признанные авторитеты в области права… Прошу тебя, не швыряй так святого Августина — это ценное издание! В общем, не желая метать бисер своего красноречия перед свиньями, я намерен опубликовать во всех утренних газетах вот это объявление. Полагаю, мисс Виттейкер наверняка потребляет какую-то продукцию блистательной эпохи журналистики, в которую мы живем. Таким образом, мы убьем двух зайцев одним выстрелом.
— Ты, видимо, хотел сказать, что мы за ними погонимся, — проворчал Паркер. — Давай свое объявление.
«БЕРТУ И ЭВЕЛИН ГОТОБЕД, ранее служивших у мисс Агаты Доусон, в ее городской усадьбе «Лесок», Веллингтон-авеню, Лихэмптон, просят связаться с мистером Дж. Марблзом, адвокатом, в Стэпл-инн, если они желают УСЛЫШАТЬ НЕЧТО ВЕСЬМА ПОЛЕЗНОЕ ДЛЯ СЕБЯ».
— Неплохо, правда? — спросил Вимси. — Все рассчитано на то, чтобы вызвать подозрение самым невинным способом. Готов держать пари: Мэри Виттейкер на это клюнет.
— Каким же образом?
— Я не знаю. Именно это и интересно. Надеюсь, с беднягой Марблзом не случится ничего неприятного. Он представляет собой безупречный тип поверенного в семейных делах. Правда, человек его профессии должен быть готов к тому, что придется идти на риск.
— О Господи, что за вздор! — простонал Паркер. — Но я согласен: если мы хотим побольше разузнать о семействе мисс Доусон, связаться с этими девушками будет очень кстати. Слуги всегда что-нибудь да знают.
— Дело не только в этом. Ты же помнишь: сестра Филлитер сказала, что девушек уволили незадолго до того, как ей пришлось вернуться в Лондон. Так вот, учитывая странные обстоятельства, связанные с увольнением самой мисс Филлитер (включая нежелание мисс Доусон принимать пищу из ее рук, которое почему-то никак не отразилось на поведении пациентки по отношению к медсестре), неплохо бы поразмыслить над тем, что девушек под каким-то предлогом выставили из дома спустя три недели после истерики, случившейся с мисс Доусон. Похоже, что таким образом одна особа старалась убрать с дороги всех, кто мог что-нибудь рассказать об этом интереснейшем происшествии.
— Да, но у мисс Виттейкер были вполне весомые причины избавиться от этих девушек.
— Битая посуда? Да, в наше время нелегко найти хороших слуг. Хозяйки дома теперь относятся к этому гораздо более беззаботно, чем в добрые, старые времена. Но вернемся к истерике мисс Доусон. Почему мисс Виттейкер, собираясь завести со старушкой щекотливый разговор и дать ей на подпись какую-то загадочную бумагу, выбрала для этого именно тот момент, когда умная, проницательная сестра Филлитер отправилась на прогулку? Если было заранее известно, что эта беседа может излишне взволновать мисс Доусон, ее племяннице было, наоборот, выгодно иметь под рукой сиделку, которая могла бы успокоить старую леди.
— Но ведь мисс Виттейкер и сама — отличная медсестра. Она была уверена, что сама сделает все необходимое, чтобы успокоить тетушку.
— Я уверен, она действительно чрезвычайно способная женщина, — с ударением на слове «способная» произнес Вимси.
— Ну, конечно. Ты относишься к ней с предубеждением. Но объявление все равно стоит опубликовать. Вреда от этого не будет.
Протянув руку к звонку, лорд Питер вдруг остановился. Нижняя челюсть у него слегка отвисла, что придавало длинному, узкому лицу Вимси несколько глуповатое и неуверенное выражение, напоминавшее персонажей книг мистера П.Г. Вудхауса.
— А тебе не кажется… — начал он. — Да нет, вздор. — И лорд Питер нажал на кнопку звонка. — Как ты верно заметил, вреда от этого не будет. Бантер, позаботьтесь о том, чтобы этот текст ежедневно публиковался в разделе личных объявлений во всех газетах, перечисленных в составленном мной списке, пока я сам не сообщу вам, что необходимость в этом отпала.
В первый раз объявление появилось во вторник утром. За неделю не произошло ничего, заслуживающего внимания, исключая письмо от мисс Климпсон, которая с глубоким прискорбием сообщила, что младшая мисс Финдлейтер наконец преуспела в своих попытках подвигнуть мисс Виттейкер на решительные шаги по приобретению фермы. Обе молодые леди отправились посмотреть ферму, объявление о которой они прочитали в журнале «Новости птицеводства». Они собирались провести в деревне несколько недель. Мисс Климпсон высказывала опасение, что ей едва ли удастся собрать в это время достаточно важную информацию, чтобы оправдать более чем значительное жалованье, которое она получает от лорда Питера. Правда, мисс Климпсон успела подружиться с мисс Финдлейтер, которая пообещала рассказать ей обо всем, что они будут делать. Лорд Питер написал мисс Климпсон ответ, в котором постарался ее успокоить.
В следующий вторник мистер Паркер как раз был погружен в дискуссию со своей домработницей, которую отличала досадная привычка подогревать ему на завтрак копченую рыбу, доводя ее до состояния сильно замаринованной мочалки, когда в квартире сердито и агрессивно зазвонил телефон.
— Это ты, Чарльз? — произнес голос лорда Питера. — Марблз получил письмо насчет той девушки, Берты Готобед. В прошлый четверг она ушла из своей квартиры и больше не появлялась. Ее квартирная хозяйка, которая тоже прочитала объявление, страшно разволновалась и пришла к нам, желая рассказать все, что ей известно. Ты не мог бы зайти в Стэпл-инн в одиннадцать часов?
— Вряд ли, — с некоторым раздражением сказал Паркер. — Мне все-таки надо иногда появляться на работе. Уверен, ты и сам прекрасно справишься.
— О, да! — в голосе Вимси прозвучали брюзгливые интонации. — Но я рассчитывал, что ты разделишь со мной удовольствие. Какая черная неблагодарность с твоей стороны! Ты не проявляешь ни малейшего интереса к этому делу.
— Ну, знаешь, я просто не очень верю в твою теорию. Ты все-таки выбирай выражения! Но уж запугивать девушку ты будешь сам. Я подумаю, смогу ли я что-либо сделать. В одиннадцать? Хорошо.
«Клак!» — ответил телефон.
— Повесил трубку, — с горечью сказал Паркер. — Берта Готобед. Гм! Я готов был поклясться…
Паркер потянулся через стол за номером «Дейли Мелл», который был прислонен к вазочке с конфитюром. Сжав губы, инспектор прочел заметку, кричащий заголовок над которой привлек его взгляд еще до того, как он отвлекся на обсуждение копченой рыбы.
«В ЭППИНГ-ФОРЕСТ ОБНАРУЖЕН
ТРУП ОФИЦИАНТКИ
В СУМОЧКЕ УБИТОЙ
ЛЕЖАЛА БАНКНОТА В 5 ФУНТОВ»
Паркер подошел к аппарату и назвал телефонистке номер Вимси. Трубку поднял слуга.
— Его светлость принимает ванну, сэр. Вас с ним соединить?
— Да, пожалуйста, — ответил Паркер.
В трубке снова послышалось какое-то кудахтанье. Через несколько секунд инспектор услышал слабый голос Вимси:
— Алло!
— Квартирная хозяйка не сказала, работала ли Берта Готобед где-нибудь?
— Да, она служила официанткой в Корнер-хаус. Откуда вдруг такой интерес? Когда я звонил тебе, лежа в постели, ты меня отшил. А теперь, когда я лежу в ванне, ты сам докучаешь мне звонками. Все это напоминает мне какую-то глупую песенку из мюзик-холла: «Ну почему, почему?..»
— Ты читал сегодня газеты?
— Нет. Эту чепуху я обычно откладываю до завтрака. А в чем дело? Наши войска двинулись на Шанхай? Или подоходный налог уменьшили на шесть пенсов?
— Заткнись, идиот, это очень серьезно. Ты опоздал.
— Куда опоздал?
— В Эппинг-Форест сегодня утром обнаружен труп Берты Готобед.
— Боже мой! Она мертва? Но как? Отчего?
— Понятия не имею. Наверное, яд. Или сердечный приступ. Ни следов насилия, ни признаков ограбления. Никаких улик. Сейчас я еду в Скотланд-ярд и там займусь этим вплотную.
— Прости меня, Господи! Знаешь, Чарльз, у меня ведь появилось какое-то страшное предчувствие на этот счет, когда ты сказал, что от объявления все равно не будет вреда. Она мертва. Бедная девушка! Чарльз, я чувствую себя убийцей. Черт, я к тому же весь мокрый. Это порождает такое чувство беспомощности! Знаешь, давай сделаем так: ты сейчас поедешь в Скотланд-ярд, расскажешь им все, что ты знаешь, а я отыщу тебя прямо там, глазом моргнуть не успеешь. Как бы то ни было, это снимает все твои сомнения.
