Эрл Гарднер - Дело о коте дворецкого
— Отвечу через несколько минут, — сказал он.
Один из рабочих подошел с фонарем. Доктор выражал негодование по поводу погоды и неодобрение по поводу всей процедуры.
— Свет сюда… нет, не так близко… тень не должна падать внутрь… Так, стойте там, — распоряжался доктор.
Он покопался в гробу, потом достал из кармана нож; четко раздался звук проходящего сквозь ткань лезвия. Через минуту он выпрямился и кивнул Гамильтону Бергеру:
— Вы хотели догадку?
— Да, именно.
Доктор Джейсон, сдвигая крышку на прежнее место, сказал:
— Начинайте расследование.
Гамильтон Бергер постоял, уставившись на гроб в задумчивости, потом кивнул и повернулся на каблуках.
— Отлично, — сказал он. — Начнем. Поедете с нами, мистер Мейсон. Дрейк отправится следом в вашей машине. Вы, доктор, останьтесь.
Мейсон пошел за Бергером к прокурорской машине. За руль сел Том Глассмен. Все хмуро молчали. Дворники монотонно ходили по лобовому стеклу, их звук перекрывал шум мотора и шуршание шин.
— Мы едем к Лекстеру? — спросил наконец Мейсон.
— Да, — сказал Бергер, — в городской дом. Я хочу задать ему несколько вопросов.
— Собираетесь предъявить обвинение?
— Задам несколько прямых вопросов. Не думаю, что сразу предъявлю обвинение. Нужно сначала подготовиться. Я не буду пока спрашивать о шланге. Думаю, что вам, Мейсон, и вашему детективу лучше не присутствовать, когда мы будем задавать эти вопросы.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Мы сделали все, что могли. И я знаю, где есть теплая мягкая постель, горячий пунш и…
— Еще нет, — перебил Бергер. — Вы это дело начали, и вам надо быть в курсе.
Мейсон вздохнул и откинулся на подушки. Машина промчалась по пустым улицам и кривым переулком взобралась на холм.
— Где-то здесь, — объявил Бергер. — Участок большой. Старайся не включать фары без надобности, Том. Я хотел бы взглянуть на гараж, прежде чем мы кого-нибудь потревожим.
У поворота Глассмен сбавил скорость, остановил машину и выключил мотор. Не слышно было ни звука, лишь стук дождевых капель по крыше машины.
— Пока все нормально, — сказал Глассмен.
— Отмычки есть? — спросил Бергер.
— Конечно. Хотите, чтобы я открыл гараж?
— Да, я хотел бы взглянуть на машины.
Глассмен направил фары на висячий замок, которым запирался гараж, открыл дверцу и выбрался под дождь. Он достал из кармана связку ключей, через минуту кивнул Бергеру и отодвинул дверь.
— Осторожней, — предупредил Бергер. — Не захлопни двери. Нельзя поднимать тревогу раньше времени.
В гараже стояли три машины. Фонарик Глассмена по очереди осветил каждую. Глаза Мейсона сузились при взгляде на новенький паккард-седан. Заметив выражение его лица, Бергер спросил:
— Что-то обнаружили, Мейсон?
Перри Мейсон отрицательно покачал головой. Фонарик Глассмена обследовал номера машин.
— Вот эта зарегистрирована на имя Сэмюэля К. Лекстера. — Он указал на двухместный автомобиль с несколькими запасными камерами, подвешенными с разных сторон. Это была мощная машина с низкой посадкой, блестевшая эмалью и хромированной сталью.
— Модель скоростная, — шепнул Бергер. — Поверни-ка фонарик сюда, к глушителю, Том.
Глассмен повернул луч света к выхлопной трубе, а Бергер наклонился рассмотреть ее.
— Что-то сюда присоединяли, — заметил он.
— Что ж, пошли, поговорим с Сэмюэлем Лекстером и поглядим, что он скажет, — предложил Глассмен.
Перри Мейсон, с безразличным видом прислонившись к стене гаража, разминал пальцами сигарету.
— Я, конечно, не хочу вмешиваться, но вы могли бы найти шланг. Если бы как следует поискали.
— Где? — спросил Бергер.
— Где-нибудь в машине.
— Что заставляет вас думать, что он там?
— Пожар, — пояснил Мейсон, — начался в спальне Лекстера или рядом. Гараж от нее далеко. Машины, которые стояли в гараже, спасли от огня. Кусок шланга — улика, и Лекстер, разумеется, не оставил бы его там, где его мощно найти. Возможно, конечно, что он его припрятал в другом месте, но есть шанс, что он в машине.
Глассмен без особого энтузиазма потянул за ручку, при помощи которой поднималось откидное сиденье, забрался в машину и посветил фонариком. Он поднял переднее сиденье, открыл щиток, обшарил заднюю часть машины.
— Вот какое-то запертое отделение, — подсказал Бергер.
— Это под клюшки для гольфа, — объяснил Глассмен.
— Посмотри, не подойдет ли сюда какой-то из ключей?
Глассмен попробовал ключи один за другим и покачал головой.
— Посмотри, нельзя ли отодвинуть ту штуку на переднем сиденье и заглянуть туда?
Рессоры закачались под тяжелым телом Глассмена. Он глухо сказал:
— Тут что-то есть. Похоже на гибкий шланг.
— Отмычку, — возбужденно скомандовал Бергер. — Надо взглянуть.
Глассмен отомкнул замок со словами:
— Не очень аккуратно получилось. Будет жуткий скандал, если мы не правы.
— Начинаю думать, что мы правы, — мрачно заметил Бергер.
Глассмен протянул руку и достал футов двенадцать шланга. На одном конце к нему болтами были привинчены два ремешка. С другого конца резина была растянута в виде гриба.
— Ну, — сказал Бергер, — сейчас поднимем Лекстера.
— Хотите, чтобы мы подождали здесь? — спросил Мейсон.
— Нет, можете подняться в дом и посидеть в гостиной. Долго ждать не придется. Он, наверное, сознается, если вытащить его прямо из постели.
Дом стоял на холме. Гараж находился на небольшом расстоянии от дома. Каменные ступени вели к усыпанной гравием дорожке. Асфальтированная дорога от гаража обходила вокруг дома, являясь одновременно подъездом к парадной двери и дорогой для подвоза к заднему ходу продуктов и прочего. Двигаясь молча, мужчины поднялись по ступенькам. Наверху Бергер остановился:
— Послушайте! Что это?
Из туманной тьмы исходил металлический звук, сопровождаемый характерным поскребываньем.
— Кто-то копает, — тихо сказал Мейсон. — Лопата ударяется о камни.
— Клянусь богом, Мейсон, — шепнул Бергер, — вы правы. Том, тебе лучше приготовить фонарик, а в карман положи пистолет — на всякий случай.
Бергер пошел впереди. Все четверо старались шагать как можно тише, но гравий дорожки скрипел под ногами. Глассмен шепнул:
— Лучше идти по траве, — и сошел с тропинки. Остальные последовали за ним. Трава была мокрая, почва сырая, и дальше они двигались в полной тишине.
В доме горели огни, освещая под окнами отдельные участки. Человек, который копал, держался от них в стороне.
— Там, за ползучим растением, — сказал Глассмен.
Он мог этого и не говорить, направление и так было ясно. Стебли растения дрожали от тяжести воды. Капли дождя каскадом стекали с листьев и попадали в поток света из застекленной двери. Снова застучала лопата.
— Яму закапывает, — заметил Мейсон.
Луч фонарика Глассмена пронзил темноту. Какая-то фигура отскочила и заметалась в тени растения, которое при свете фонаря оказалось розовым кустом. Глассмен скомандовал:
— Выходите, именем закона! Руки!
— Что вы тут делаете? — спросил приглушенный голос.
— Выходите! — повторил Глассмен.
В темноте, на фоне светящихся листьев, показалась фигура. Мокрая поверхность листвы отражала свет фонаря, и Мейсон рассмотрел лицо человека.
— Это франк Оуфли, — сказал он Бергеру.
— Кто вы такой? — шагнул вперед Бергер.
— Я Оуфли, Фрэнк Оуфли. Один из владельцев этого дома. А кто вы и что вы тут делаете?
— Проводим небольшое расследование, — отвечал Бергер. — Я — окружной прокурор. Это Том Глассмен, мой следователь. Зачем вы тут копаете?
Оуфли тихо выругался, вытащил из кармана телеграмму и протянул ее прокурору. Луч фонаря осветил телеграмму, разорванный рукав, исцарапанные руки, покрытые грязью.
— Напугали вы меня своим фонариком, — сказал он. — Я прыгнул в самые колючки. Ну, все равно, я и так весь исцарапался. Хороший же у меня вид!
Он оглядел свой костюм, рассмеялся, как бы извиняясь. Но четверо мужчин не обратили внимания на его вид. Они изучали телеграмму:
«КОЛТСДОРФСКИЕ БРИЛЛИАНТЫ СПРЯТАНЫ В КОСТЫЛЕ ЭШТОНА ТЧК БОЛЬШЕ ПОЛОВИНЫ ДЕДОВСКИХ ДЕНЕГ ЗАРЫТЫ ПОД ОКНОМ БИБЛИОТЕКИ ГДЕ РОЗОВЫЙ КУСТ ВЬЕТСЯ ПО РЕШЕТКЕ ТЧК МЕСТО ОТМЕЧЕНО ПАЛОЧКОЙ ВОТКНУТОЙ В ЗЕМЛЮ ТЧК ОНИ НЕ ГЛУБОКО ТЧК НЕ ДАЛЬШЕ НЕСКОЛЬКИХ ДЮЙМОВ».
Телеграмма была подписана «ДРУГ».
— Вроде телеграмма настоящая, — тихо сказал Глассмен. — Прошла через телеграф.
— Что же вы нашли? — спросил Бергер.
Оуфли шагнул вперед и тут впервые заметил Мейсона. Он мгновенно напрягся и спросил:
— А этот человек что тут делает?
— Он здесь по моей просьбе, — сказал Бергер. — Он адвокат Чарльза Эштона, привратника. У меня к Эштону несколько вопросов, и я хотел бы, чтобы Мейсон присутствовал. Так вы нашли что-нибудь там, где копали?
