Калеб Карр - Итальянский секретарь
– Я был бы крайне благодарен за разъяснение, сэр, - сказал я Майкрофту. Но ответил мне Холмс:
– Если не ошибаюсь, Ватсон, Майкрофт собирался сказать, что по крайней мере один из покушавшихся был выслан в колонии, но так и не добрался до места назначения.
Майкрофт Холмс медленно кивнул:
– Да, Шерлок. Собирался.
– И все же ты здесь, и мы оба тоже, - продолжал Холмс, - а это значит, что тебе, может быть, не сразу, но удалось выяснить, где он сошел с корабля.
– Ты опять прав, - ответил Майкрофт. - Молодой человек, о котором идет речь, самый злонамеренный из всех, был также и последним: он совершил покушение всего полгода назад, и в силу некоторых обстоятельств нам удалось предотвратить огласку. Видишь ли, как это ни чудовищно, покушение произошло на угодьях Букингемского дворца.
Я принял у Майкрофта Холмса фляжку, заметно полегчавшую с начала рассказа.
– Но куда же смотрела собственная охрана королевы?
Майкрофт пожал плечами:
– Тут дело в самой королеве, доктор. На нее было совершено больше покушений, чем на любого другого английского монарха с незапамятных времен, может, даже со времен Елизаветы. Но по иронии судьбы Ее Величество методично уничтожила почти все организации с многовековой историей, созданные для обеспечения монаршей безопасности. В этом, как и во всем остальном, королева предпочитает полагаться на немногих доверенных слуг: по большей части - шотландских егерей; они, по сути своей, всего лишь лесничие, хотя среди них встречались исключительно достойные и храбрые люди. Как правило, их имена не на слуху - самый знаменитый, конечно, был Джон Браун [10], - и это хорошо, потому что если бы стало известно, как уязвима на самом деле королева… У меня самого и военное министерство, и адмиралтейство просили позволения назначить нескольких человек для охраны королевской семьи, на время этого кризиса; им удалось добиться своего, но я настоял на непременном условии: само присутствие этих людей, не говоря уже об их именах, должно быть тайной для королевы - и для всех остальных, как вы уже поняли, тоже… Такая предосторожность - не потому, что кому-то захотелось поиграть в конспирацию; если королева узнает о присутствии этих людей, или об импровизированных мерах для ее защиты и разведки, предпринятых за последние несколько недель, она, несомненно, прикажет все это немедленно прекратить. Ее Величество считает, что подобные вещи роняют достоинство Британии. Я с ней согласен, да и вы оба, я уверен, - тоже. Но кризис есть кризис, и в любые принципы иногда приходится вносить временные поправки. И еще - как Ее Величество не устает напоминать мне во время аудиенций, она состоит в родстве или свойстве почти со всеми королевскими династиями Европы, и находится с ними в постоянном общении. Королева утверждает, что, если бы против нее действительно существовал заговор, более серьезный, нежели попытки неуравновешенных юнцов-одиночек, она узнала бы об этом заранее. Я чрезвычайно уважаю нашу королеву, Шерлок, но то, что ты здесь вместе с доктором Ватсоном и этими офицерами из разведки, показывает, насколько на подобные заявления Ее Величества следует, по моему мнению, полагаться.
Холмс кивнул, обдумал услышанное, и наконец произнес вполголоса - взвешенным тоном, который заменял ему деликатность:
– Так и подмывает спросить, Майкрофт: если настоятельность подобных действий диктуется не Ее Величеством, и приказы отдает не…
Майкрофт кивнул, словно ожидал этого вопроса:
– Следующий могущественнейший человек в стране, самый трезвомыслящий на этом посту со времен Мельбурна [11].
– Лорд Солсбери [12]? - спросил я. - Сам премьер-министр?
– Совершенно верно, доктор. Это не совсем согласуется с уставом клуба «Диоген», но я должен сказать, что он когда-то состоял в клубе, хотя впоследствии вынужден был его покинуть из-за своей сенсационной известности. Возможно, вам известно, что для отдохновения ума лорд Солсбери в одиночестве предается научным экспериментам, за что он пользовался немалым уважением в клубе. Несколько недель назад он вызвал меня, сообщил о своих планах и потребовал, чтобы я скоординировал свои действия с многочисленными безымянными людьми, которых он собирался отрядить на это задание, и вообще возглавил эту операцию. С ним был еще принц Уэльский - очевидно, все происходит с его ведома и согласия. Когда такие люди вызвали меня и отдали приказ - что я мог сказать?
– Воистину, - отозвался я. - И мы ничего другого не скажем.
Даже Холмса, казалось, это удовлетворило - он кивнул и еще раз улыбнулся.
– Итак, брат, рассказывай. Что же произошло с последним из покушавшихся?
– Его зовут… - Майкрофт придвинулся ближе, словно даже у стен нашего купе могли быть уши, - Алек Мортон, и ему всего лишь двадцать лет. Я надеялся, что он не связан ни с какой сетью заговорщиков, и тогда было бы неважно, кто он такой. Но, к сожалению, я не могу больше исключать существование обширного заговора, хотя и продолжаю считать, что Алек был ничего не подозревающей пешкой в руках заговорщиков. Дело в том, что Алек ускользнул от конвоиров, когда его депортировали в Южную Африку, и в этом ему помогли некие иностранные агенты. Он покинул корабль - предположительно в компании упомянутых агентов - и исчез, а произошло это в бременском порту…
Воцарилось довольно долгое молчание, и наконец я едва ли не прошептал:
– Немцы? Но не будете же вы утверждать, что это они уже столько лет пытаются расправиться с Ее Величеством?
– Не то чтобы «столько лет», доктор, - ответил Майкрофт. - Но относительно последних нескольких… я бы не взялся утверждать с определенностью. На протяжении большей части правления Ее Величества меж нами и Пруссией, а также прочими немецкими землями, объединенными канцлером Бисмарком [13] в империю, было скорее дружеское соперничество, нежели вражда. Среди предков нашей королевы немцев едва ли не больше, чем англичан, - да еще все ее дети и внуки, которые, как я уже сказал, занимают не последние места в германской - да и всей европейской - аристократии. Не зря Ее Величество именуют «бабушкой Европы».
– Ведь матушка нынешнего германского императора приходится королеве дочерью? - уточнил я; оба мои спутника кивнули, но незаметно было, чтобы эта мысль принесла им облегчение.
– Да, Ее Величество имеет такую сомнительную честь, - ответил Майкрофт. - И обращает это родство на пользу нашей страны. Ведь Ее Величество не гнушалась, уже будучи стареющей вдовой, брать уроки управления государством у самого Дизраэли [14], и у Бисмарка, и готова была следовать мудрой прусской политике - поддерживать добрые отношения меж Британией и Германией, хотя лично ненавидела Бисмарка ничуть не меньше, чем любила Дизраэли. Впрочем, позже дела приняли такой оборот, что королеве пришлось пожалеть об отставке и последующей смерти «железного канцлера»: она твердо верила в свою власть над внуком, ныне - единоличным правителем Германской империи, но события показали, что этим человеком не способен управлять никто - ни любящая бабушка, ни гениальный государственный муж, ни даже специалист по душевным болезням…
При упоминании об умственной нестабильности кайзера Шерлок Холмс презрительно вздохнул:
– Ах, Майкрофт, если бы я мог сказать, что ты преувеличиваешь! Но ты говоришь, что Алек Мортон служил этому неуравновешенному правителю? Возможно, кайзеру надоело ходить привязанным к бабушкиной юбке, и он решил перерезать тесемки - пусть недостаточное, однако же единственное средство, что его хоть как-то сдерживало.
– Увы, все не так просто, - ответил Майкрофт. - В противном случае нам довольно было бы представить Ее Величеству доказательства, и через считанные дни Германия оказалась бы в одиночестве, всеми отверженная - никто не осмелился бы иметь с ней дело, разве что закадычные друзья кайзера турки. Я должен сказать, что дело гораздо запутаннее и внушает большее беспокойство: нам так и не удалось установить, кто же эти немецкие друзья Мортона. Мы не можем исключить возможность, что он действовал и до сих пор действует по наущению кайзера или кого-то связанного с Германской империей - и в то же время мы не можем доказать, что приказы ему поступали с той стороны.
Холмс обернулся - на лице его читалось необычное изумление:
– Но ведь вы знаете еще что-то? Иначе зачем нас сюда вызвали, да еще таким странным образом?
Майкрофт поднял брови и неловко поерзал на сиденье:
– Мортон родом из Глазго, из семьи потомственных опытных рабочих, в основном - штукатуров. Года полтора назад он стал наведываться в консульство Германии в этом городе. Мы беседовали с тамошними сотрудниками и о результатах этих бесед известили как Ее Величество, так и посольство Германии. Мортон желал узнать, каким образом он может совершить длительную поездку в город Бремен, чтобы навестить больную бабушку. Здесь есть только одна загвоздка, о которой нас известило наше собственное консульство в Бремене.
