Джон Карр - Клетка для простака. Тот, кто шепчет
Глава 6
Недоверие
– Послушай меня, – сказал Хью. – Ты этого не делала. Это первый пункт. Поняла?
– Да. Конечно.
– Хорошо. Следующий пункт…
– Хью, подожди. По-моему, ты не понимаешь. Я имею в виду, что действительно не делала этого. – (Темнеющее небо меняло окраску.) – Нет, нет, клянусь, что не делала. В этом самое ужасное. Я не делала… – она не смогла договорить и сделала жест, словно затягивала шарф, – этого. Ты же так не думаешь, правда?
– Спокойно.
– Когда я сказала, что мне не следовало этого делать, я имела в виду, что мне не следовало подходить к нему. Я сделала это не подумав. И, уже стоя около него, внезапно поняла – поняла, что за этим последует. Я всегда так: сначала что-нибудь сделаю, а потом начинаю понимать последствия. Я оставила там следы. Но я не делала этого.
Она говорила правду. Он понял это по выражению ее липа; более того – он это знал. В тот день они достигли такой духовной и эмоциональной близости, что могли читать мысли друг друга. Он ничем не выдал чувства облегчения, по она тоже поняла, что ему стало легче.
– Ты же веришь мне, да?
– Да, и ты знаешь, что верю. Так что все в порядке.
– Нет, Хью, не в порядке. Далеко не в порядке. Когда я подошла, он лежал как сейчас. Его… его бедное лицо все в грязи, и эта штука вокруг шеи. Он был чудовищем, я его ненавидела; мне даже нередко хотелось убить его именно таким способом; но, пробуя его поднять, я испытывала лишь жалость: ничего подобного мне до сих пор не приходилось видеть.
– Постой. Это действительно ужасно: повернись к нему спиной. А теперь расскажи как можно подробнее, что случилось.
Бренда резко кивнула в сторону корзины для пикников:
– Она послужила мне предлогом.
– Предлогом для чего?
– Чтобы уйти и побыть одной. В субботу вечером, когда все слуги, кроме Марии, уходят, я всегда помогаю ей приготовить холодный обед. Но она старая и капризная, порой с ней бывает нелегко. Сегодня вечером она была очень не в духе. Оставив тебя у машины, я вернулась к ней на кухню, но не смогла снести ее выходок.
– Продолжай.
– Тогда-то я и вспомнила про корзину. Я говорила тебе, что Мария все время ворчала из-за посуды, которая осталась там. Я упомянула корзину, и Мария снова принялась ворчать. Я сказала, что, если она не против, я сейчас же схожу и принесу баул. Я пришла сюда…
– В какое время это было? Ты помнишь?
Бренда все еще говорила очень быстро. Но в целом стала гораздо спокойнее.
– Да. На моих часах было около двадцати минут восьмого. Я ушла от тебя примерно в десять минут восьмого. Я в этом уверена, потому что все время смотрела на часы и прикидывала, когда ты вернешься за мной сегодня ве… ах, Хью, сегодня вечером. Сегодня вечером!
Хью прервал ее:
– Значит, Мария знала, что ты идешь сюда. Который теперь час? Ровно половина восьмого. Хорошо. Продолжай.
– Хью, почему ты так говоришь со мной? Словно предъявляешь обвинение.
– Я хочу четко выстроить твой рассказ. Это убийство, Бренда, и нельзя допустить, чтобы ты оказалась в нем замешана.
– Ах, как будто я уже не замешана в нем! Дорогой, все очень скверно. Тебе не все известно, иначе ты бы понял. Меня обвинят в этом, Хью. Обвинят.
– Нет. Тебя ни в чем не обвинят, запомни это. Ну же, продолжай.
Она постепенно проникалась его настроением.
– Так вот… Я пришла сюда. Я не спешила. Когда я подходила к корту, то не увидела его. Было довольно темно, а он лежал с той стороны сетки; к тому же я думала совсем о другом. Я решила, что уж раз я здесь, то заберу, наконец, корзину с посудой. Я зашла в павильон и взяла корзину. Выходя из павильона, я подняла глаза и увидела, что он лежит здесь. И побежала к нему.
– Оставив тяжелую корзину?
– Нет, вместе с корзиной.
– Почему?
– Не знаю. Я об этом не думала. Я бежала и обеими руками держала ее перед собой.
– Проволочная дверь была открыта или закрыта?
– Открыта.
– Хорошо. Что дальше?
– Ты его видишь. Он лежал точно так же. Я попробовала развязать шарф, чтобы посмотреть, не полает ли Фрэнк признаков жизни, но шарф был так туго затянут, что впился в шею… Я сломала ноготь на среднем пальце. Он зацепился за ворс его твидового пиджака; кусочек ногтя застрял между воротником и шарфом; можно подумать, что я оставила его там, когда затягивала концы.
– Продолжай.
– Это все. Я вдруг подумала про следы, которые оставила, когда бежала.
– Да. Следы. Следы, ведущие к нему и от него. Это твои следы?
– Конечно мои.
– Но там должны были быть еще чьи-нибудь следы, кроме твоих и Фрэнка.
– Но их не было.
– Никаких отметин?
– Совсем никаких.
– Послушан, Бренда, – мягко сказал Хью. – Это невозможно. Посмотри на него. Да, обернись и посмотри. Он лежит в центре своего рода гигантской клетки, сделанной из проволоки, с мягким, как песок, дном. Я знаю, ты его не убивала; но кто-то же убил. Итак, этот кто-то должен был добраться до него, чтобы убить. Ты понимаешь? Теннисный корт составляет семьдесят восемь футов в длину и тридцать шесть в ширину. Но это только считая белые линии. За линиями с каждой стороны есть пустое пространство в шесть футов шириной. Таким образом, в целом песчаное покрытие составляет площадь в девяносто на сорок восемь футов. Фрэнк – в самом центре. Вокруг него во всех направлениях по меньшей мере на двадцать четыре фута на песке нет никаких следов.
– Да, это очевидно.
Становилось прохладно.
Шок, вызванный смертью, стал проходить. Они не привыкли и никогда не смогут привыкнуть к этой картине: Фрэнк, скорчившись, лежит на мокром теннисном корте. Оба одновременно подумали о том, как воспримет случившееся доктор Николас Янг. Но сейчас невозможно было ни размышлять, ни задавать вопросы. А вопросы эти один за другим проносились в голове Хью. Что Фрэнк делал здесь? Предположительно, Фрэнк возвращался из дома Китти Бэнкрофт. Возвращаясь, он должен был пройти рядом с калиткой в живой изгороди. Кто-то мог ждать его там и уговорить войти внутрь. Дальнейшая картина терялась в тумане. Что он делал на корте? Зачем пробираться туда подобным образом? Например, где его ракетка и сетка с мячами, которые были при нем, когда они в последний раз его видели?
Бренда провела по лбу тыльной стороной руки.
– Это не все, – сказала она. – Мы говорили об убийствах, да? Я сама вынесла себе приговор. Помнишь тот очень простой способ убийства, о котором я при всех вас намекнула, – тот, который, по моим же словам, я продумала до мельчайших подробностей?
– Да.
– Это удушение, Хью.
– Удушение?
Она стиснула зубы.
– Китти, конечно, вспомнит, так что скрывать бесполезно. Такой простой способ. Очень-очень простой. Когда Ник его описывал, я не поверила и не верила до тех пор, пока не нашла подтверждение в книгах по медицине. Подумать только – и Мария застала меня за чтением; она терпеть не может, когда девушки читают книги по медицине, а ко мне относится так, словно мне двенадцать лет. Послушай, Хью. За три-четыре секунды человека можно лишить сознания, всего-навсего нажав на то, что называется каротидной артерией и вагусным нервом… Посмотри! Предположим, я кладу ладони тебе на щеки, а большие пальцы – на каротидные артерии шеи. Три или четыре секунды! Для этого не требуется большой силы. Человек теряет сознание, не успев сообразить, что происходит, понимаешь?
Хью взял ее за руки.
– Перестань, – резко сказал он.
– Но…
– Ты хочешь до смерти запугать себя? Перестань, слышишь?
– Дай мне закончить. Я должна закончить. Когда кто-то носит шарф, концы которого болтаются, это намного проще. Надо только схватить их из-за спины и туго затянуть. Так делают разбойники, нападающие из-за угла. Шарф автоматически перекрывает артерии. Жертва не может даже вскрикнуть. Через несколько секунд она теряет сознание, и ее приканчивают. Я думала об этом сегодня днем, когда увидела шарф Фрэнка. Ах, я не имею в виду, что действительно сделала бы это; но гроза вывела меня из равновесия, и я подумала об этом. Видишь, как просто? Ник говорит, что именно поэтому люди иногда убивают, сами не желая того. Ник говорит…
– Значит, ответственность за все это несет добрейший доктор Янг, – сквозь зубы проговорил Хью. – О Боже, надеюсь, теперь он может гордиться собой.
– Для него это конец, – очень спокойно сказала Бренда. – Знаешь, я просто не могу поверить. – Она помедлила. – Не будет никакой свадьбы. – Она сделала еще одну паузу. – И я богата.
– Что значит – богата?
– Завещание дядюшки Джерри Нокса. Если Фрэнк или я умрем до свадьбы, все наследство переходит тому, кто остался в живых. – Оба замолчали, был слышен лишь шум ветра в деревьях. Наконец Бренда добавила:
– Ведь именно это и называют мотивом, правда? Я точно знаю, что они скажут, – продолжала Бренда. – Скажут, что я подкараулила Фрэнка, когда он возвращался от Китти, и сообщила, что наш брак отменяется. Скажут, что он пришел в ярость, а кто видел ярость Фрэнка, тот никогда этого не забудет. Скажут, что я вышла из себя – а это вполне могло бы случиться! К тому же мой ноготь застрял в его воротнике. И только мои следы ведут туда и обратно. Я пропала, Хью.
