Эрл Гарднер - Дело рисковой вдовы
Дункан кивнул и направился было к выходу, но на полдороге остановился, задумчиво нахмурился и сказал:
– А ведь вы в самом деле хитрец, мистер Мейсон!
– Что вы имеете в виду? – спросил адвокат.
– Да то, что вы так жаждали быть обысканным.
– Разумеется, это ведь в моих интересах.
– Пожалуй, я тоже хочу, чтобы меня обыскали, – заявил Дункан. – Чтобы меня потом нельзя было обвинить в том, что я что-то унес из кабинета и спрятал.
– Вы слегка запоздали, – рассмеялся Мейсон. – Теперь это бесполезно. За то время, что вы оставались там один, у вас были все возможности вынести из кабинета что угодно и выбросить за борт или спрятать в любом другом месте. Надо было обыскать вас раньше, – Мейсон снова усмехнулся. – И вообще, вам лучше было бы уйти из кабинета вместе с нами.
– Ну да, – фыркнул Дункан, – и предоставить вашему подручному возможность вернуться в пустой кабинет и…
– Моему подручному? – спросил Мейсон, подняв брови.
– Да нет, я вообще не имел ничего такого в виду, – торопливо пробормотал Дункан. – Я хотел сказать – вашему клиенту или соучастнику убийства…
– Душно здесь, – зевнул Мейсон. – Пожалуй, я лучше выйду на палубу.
– Вы совершенно уверены в том, что включили в опись решительно все, что при нем было? – спросил Дункан Перкинса.
– Еще бы, – ответил Перкинс. – Я ведь когда-то работал тюремным надзирателем и, можете не сомневаться, дело свое знаю. Я прощупал все швы и складки, осмотрел подкладку его пиджака и плаща. Нигде ничего не могло быть спрятано.
– Сколько денег у него было в бумажнике?
– Две с половиной тысячи долларов сотенными и полусотенными бумажками, триста двадцать долларов двадцатками, четыре пятерки, три бумажки по доллару и немного серебра.
– Две с половиной тысячи долларов сотнями и полусотнями? – подозрительно переспросил Дункан.
– Да.
– Вам что-то пришло в голову, мистер Дункан? – спросил Мейсон.
– Пришло, – ответил тот. – Я почему-то подумал о том, что если из десяти тысяч вычесть семь с половиной, то останется как раз две с половиной.
Перкинс бросил на него удивленный взгляд. Улыбка Мейсона была вполне дружелюбной.
– Совершенно верно, мистер Дункан, – сказал адвокат. – И если из двенадцати с половиной тысяч вычесть десять, то тоже останется как раз две с половиной тысячи. Да и при вычитании из двадцати пяти тысяч двадцати двух с половиной тысяч, тоже останется как раз две с половиной.
Лицо Дункана потемнело. Он спросил у Перкинса:
– Не мог ли он все-таки как-нибудь сложить несколько бумажек и упрятать их где-нибудь в своей одежде?
– Абсолютно исключено. Я знаю, как надо искать и где именно. Я ведь уже говорил вам, мистер Дункан. Этот человек хотел, чтобы его обыскали, и я проделал это по всем правилам. Я внес в опись даже три пачки жевательной резинки, которую тоже осмотрел весьма тщательно.
– Кстати, – сказал Мейсон, – раз уж речь зашла о жевательной резинке, то вам, может быть, и рот мой тоже осмотреть, чтобы не оставалось никаких сомнений?
Дункан сердито передернул плечами и, выйдя из каюты, громко хлопнул дверью.
– Я и сам об этом подумал, только не хотел вас оскорбить, – признался судебный исполнитель. – Мистер Дункан тут вам и так наговорил черт знает чего.
Мейсон двумя пальцами вытащил изо рта комок жевательной резинки, которую он не переставая жевал все это время, и сказал:
– Все-таки будет лучше, если вы посмотрите сейчас.
– Хорошо, – согласился Перкинс и, повернув голову Мейсона так, чтобы свет падал ему прямо в лицо, внимательно осмотрел его рот. Потом усмехнулся и сказал: – Готов спорить с кем угодно на пятьдесят баксов, что у вас ничего не было при себе, кроме того, что я включил в опись.
Мейсон хлопнул Перкинса по плечу и сказал:
– Лучше пойдемте посмотрим, что там поделывает Дункан. Кстати, вы не находите, что он ведет себя довольно странно? Сперва он жаждет, чтобы меня обыскали, потом он вовсе этого не хочет. Затем, когда он понял, что вы все-таки обыщете меня, он сразу начал требовать, чтобы вы меня чуть ли не в микроскоп исследовали. Он считает, что из кабинета что-то пропало, и он уверен, что эта пропажа у меня. Даже если это не так, он все равно хотел бы сделать из меня козла отпущения.
– В сущности, меня лично эта история вообще не касается, – сказал Перкинс. – Человек, с которым я должен был оформить кое-какие бумаги, зачем, собственно, я сюда и прибыл, мертв.
– Кстати, – сказал Мейсон, – сколько времени вы провели вместе с Дунканом?
– Он заехал за мной где-то без десяти пять, – сказал Перкинс. – Во всяком случае, когда мы остановились, чтобы выпить коктейль, я посмотрел на часы, висевшие в баре, и на них было пять часов.
– Что вы делали после этого?
– Поехали обедать. Во время обеда Дункан объяснил мне, какие бумаги я должен буду оформить и каким образом мне себя вести. Он сказал, что хочет приехать к Грэйбу, когда в игровом зале будет полно посетителей. Так что мы дождались, пока, по мнению Дункана, не наступил подходящий момент.
– Он не объяснил вам, почему хочет приехать именно в момент наибольшего наплыва гостей?
– Нет, но мне кажется, что он хотел все обставить так, чтобы мы появились как раз в то время, когда у Грэйба на столе будут все приходные книги и вся наличность. Я думаю, он хотел прямо на месте составить полную опись.
– Понятно, – сказал Мейсон. – Однако пойдемте посмотрим, чем занимается Дункан. У него будет множество хлопот с гостями, а полиция раньше, чем через час, не явится. – Мейсон небрежно выплюнул комок резинки.
– Вообще-то, если разобраться, – сказал Перкинс, – мы здесь в открытом море, и никто не может здесь распоряжаться, исключая представителей Верховного суда Соединенных Штатов.
– Или капитан, – произнес Мейсон.
– Да, капитан имеет право отдавать приказы. Если, конечно, у них тут есть кто-нибудь, исполняющий эту роль. Полагаю, что сейчас, когда мистер Грэйб мертв, Дункан здесь полновластный хозяин.
– Вы совершенно правы, – согласился Мейсон. – И если подумать хорошенько, то смерть Сэмуэля Грэйба – не самая большая неприятность на свете для Чарльза Дункана.
– Наверное, – кивнул головой Перкинс.
– Дункану, – продолжал Мейсон, – поскольку он единственный здравствующий компаньон, придется теперь разобраться во всех делах предприятия. Знаете, мистер Перкинс, на вашем месте, если учесть, что у вас есть какой-то официальный статус, я бы позаботился удостовериться в том, что Дункан не вернулся обратно в кабинет, чтобы вскрыть сейф и порыться в нем. Вы ведь знаете, что Маннинг, которого Дункан поставил у двери, является членом судовой команды и, следовательно, полностью зависит от него.
– Думаю, что это неплохая мысль, – кивнул Перкинс. – Пожалуй, полиция тоже решит, что мне следовало принять на себя кое-какие обязанности. Ведь я – уполномоченный судебный исполнитель. Благодарю вас, что вы оказали мне помощь в такой затруднительной ситуации, мистер Мейсон. Если бы вы возражали против обыска, то я оказался бы в сложном положении. Как полицейский офицер я не мог примириться с тем, чтобы вы покинули эту комнату, не будучи обысканным, но с другой стороны, я никогда не решился бы на это без вашего согласия, учитывая, что вы такой известный адвокат и ваша репутация…
– Не стоит благодарности, мистер Перкинс, – ответил Мейсон. – Вы не хуже меня знаете, что вам следует делать, но я и в самом деле уверен, что вам стоило бы присмотреть за местом преступления.
Глава 6
Войдя в игровой зал, Мейсон внимательно рассматривал посетителей казино, столпившихся у столов с рулетками, но ни Сильвии Оксман, ни детектива, направленного Дрейком ему в помощь, он так и не увидел. Адвокат вышел из зала на окутанную туманом палубу. Небольшая группа людей стояла у поднятых сходней. Кто-то из них раздраженно спрашивал:
– И долго еще прикажете нам торчать здесь?
Бармен Джимми, снявший белый фартук и нахлобучивший форменную фуражку с золотистой кокардой, ответил тоном человека, знающего, как ладить с подвыпившими клиентами:
– Уже недолго осталось. Закрепим болты, и все. Безопасность наших клиентов важнее всего. К тому же у нас сегодня курсируют четыре катера, и как только трап будет готов, подойдут все сразу и смогут забрать всех желающих. Почему бы вам, господа, не вернуться пока обратно в зал? Там теплее. Как только закрепим трап, сразу же вас позовем.
– А может, это все затеяно специально для того, чтобы мы не смогли выбраться отсюда со своим выигрышем? – снова спросил раздраженный голос. – Я как раз выиграл сотню и хочу немедленно ехать домой.
– Так зайдите в бар и закажите выпивку, отметьте свой выигрыш. Сразу почувствуете себя лучше.
Раздался взрыв смеха.
Мейсон отошел от трапа. Сильвии Оксман нигде не было видно. Адвокат приблизился к поручням и бросил взгляд в туманную темноту. Неподалеку светились огни двух катеров, качавшихся на волнах. Оттуда донесся шум голосов и смех, видно, пассажиры катеров рассматривали задержку как обычное недоразумение и коротали время, завязывая разговоры с одинокими красавицами, решившими попытать счастье за игорным столом. Мейсон снова вступил в полосу света, падавшую на палубу из дверей салона, и направился в бар.
