Эрл Гарднер - Летучие мыши появляются в сумерках
– Отправим авиаписьмо, заказное. Сделай пометку на конверте: «Срочно, лично и совершенно секретно».
Карандаш Элси Бранд забегал по блокноту.
– Начнем так: «Дорогой Дональд! Так отрадно получить весточку от тебя, я по тебе очень соскучилась. Берта рвется из сил, стремясь вести дело так, чтобы было чем тебя порадовать, когда война окончится и ты вернешься назад». Подожди минуту, Элси. Это не то.
Элси посмотрела на нее.
– Я даю ему повод надеяться на меня, – пояснила Берта.
– Разве вы не хотите, чтобы он вернулся в бюро?
– Откуда, черт побери, я могу это знать? – сказала Берта раздраженно. – Война может не кончиться еще очень долго. Вычеркни это и напиши так: «Дональд, дорогой, поскольку ты оставил Берту в тяжелом положении, ты обязан помочь ей кое-что прояснить». Нет, это звучит так, будто я очень нуждаюсь в нем. Вычеркни это, Элси.
Берта задумалась на несколько минут. Наконец она продолжила:
– Мы напишем так: «Дорогой Дональд! Берта была крайне занята сегодня, но все же выбрала время, чтобы написать и подбодрить тебя, потому что Берта знает, как в армии ждут писем от тех, кто дорог». Здесь, Элси, сделай абзац, а затем продолжай: «У нас мало новостей, но, быть может, дело, которое в данный момент у нас в производстве, тебя заинтересует и развлечет, поскольку ты так любишь разгадывать загадки».
Берта остановилась, обдумала все еще раз и затем улыбнулась с удовлетворением.
– Именно в таком разрезе, – сообщила она Элси. – Это даст возможность рассказать все о деле, ни к чему не обязывая меня, пусть он кинет пару предложений. Держу пари, он на это клюнет.
– Ну а если нет?
– Тогда я прямо укажу в письме, чтобы он телеграфировал мне обо всех идеях, которые придут ему в голову. Естественно, не такими словами. Например, скажу, что если он хочет проверить свои гипотезы по этому делу, он должен сообщить их мне, чтобы я написала потом, насколько он был прав в своих предположениях.
Элси Бранд взглянула на свои часы.
– Если письмо будет длинным, – сказала она, – может быть, мне сразу печатать под вашу диктовку, если вы собираетесь отправить его по почте сегодня вечером.
– Отправить по почте! – воскликнула Берта. – Я пошлю ему телеграмму, если, конечно, это будет не слишком дорого стоить. Ладно, Элси, пойдем к твоей машинке. И потом, у меня есть фотокопия завещания, я ее тоже вложу в письмо. Я сделала для себя целых три копии.
Глава 10
Высокий, хорошо одетый мужчина, речь которого выдавала выпускника колледжа, подошел к столу Элси Бранд.
Атташе-кейс, который он держал в правой руке, был обтянут черной кожей и отделан желтой медью. Левая рука, которой он оперся об угол стола, была хорошо ухожена, ногти ровно подстрижены и отполированы.
– Миссис Кул? – спросил он хорошо поставленным голосом.
– Ее еще нет.
Человек взглянул на свои часы так, будто его не интересовало время само по себе, но он хотел бы подчеркнуть Бертино опоздание.
– Девять пятнадцать, – изрек он.
– Иногда она не приходит и до половины одиннадцатого, – сообщила ему Элси Бранд.
– Неужели?
Так как не последовало никакой ответной реплики, мужчина продолжил:
– Я представляю страховую компанию. Миссис Кул, если я не ошибаюсь, поместила объявление в газете по поводу свидетеля автомобильного происшествия.
Элси встретилась с ним глазами и ответила:
– Ничего не могу сообщить вам.
– Вы имеете в виду, что ничего не знаете? – спросил он благовоспитанно. В его голосе слышалось удивление.
– Я имею в виду, что не могу вам ничего сказать. Я – машинистка. Информацией располагает миссис Кул, которая ведет дела. А я…
Дверь распахнулась.
Берта Кул, врываясь в комнату, начала с вопроса.
– Ты получила что-нибудь от Дональда, Элси? – успела выговорить она, прежде чем заметила посетителя.
– Еще нет, – ответила Элси.
Человек двинулся навстречу Берте:
– Миссис Берта Кул, надо полагать?
Берта, уловив смех в его глазах, спокойно парировала:
– Ну что ж, положите.
Лицо человека вспыхнуло.
– Я не это имел в виду, миссис Кул. Я просто использовал разговорное выражение. Я – представитель страховой компании.
– Как ваше имя? – спросила Берта.
– Мистер П.Л. Фосдик, – выговорил он так, словно это доставляло ему удовольствие.
Своей наманикюренной ручкой он достал из кармана визитку. Слегка поклонившись, Фосдик протянул ее Берте Кул.
Берта взяла визитку, ковырнула ногтем рельефные буквы на ней, подчеркивая, что она оценила представительность карточки, и произнесла:
– Хорошо, что вы хотите?
– Вы расследуете несчастный случай, миссис Кул, поскольку дали объявление о свидетелях происшествия. Мою компанию, естественно, беспокоит ваша деятельность.
– Отчего же?
– Похоже, что вы собираетесь предъявить иск.
– Ну и что? – воинственно заявила Берта, свирепея от обходительно-покровительственного тона этого человека. – В чем, собственно, дело? Я имею право предъявлять иск, если я того пожелаю, не правда ли?
– Да, да, миссис Кул. Пожалуйста, поймите правильно. Можно не доводить дело до суда.
Берта, упрямо не желая приглашать его в кабинет, стояла, пожирая его глазами, и размышляла.
Дверь в коридор открылась и снова закрылась. Элси Бранд кашлянула, пытаясь привлечь внимание Берты.
Берта не оборачивалась.
Фосдик произнес голосом человека, пытающегося выглядеть значительно:
– Может быть, не стоит предъявлять иск, миссис Кул? Поскольку в дело вовлечена страховая компания, отвечающая за водителя, мы сможем заключить взаимовыгодный договор.
Элси Бранд еще раз кашлянула. Когда Берта все-таки не обернулась, она вынуждена была сказать:
– Миссис Кул в настоящий момент занята. Не могли бы вы прийти попозже?
Тон, которым она это произнесла, заставил Берту наконец повернуться.
Тот самый мошенник, который являлся в качестве свидетеля происшествия и отказался назвать свое имя, наблюдал всю ситуацию с явным интересом.
– Пройдите в мой кабинет, – сказала Берта Фосдику. А затем обратилась к свидетелю: – Боюсь, что сегодня я не могу что-либо для вас сделать.
– И все же я подожду, – сказал он, улыбаясь и располагаясь в одном из кресел.
– Я не собираюсь сегодня разбираться с вами.
– Хорошо. Я подожду.
– Мне это безразлично.
– Хорошо, хорошо, миссис Кул. – Он взял со стола один из журналов, открыл его наугад и, казалось, весь погрузился в чтение.
Фосдик открыл для Берты дверь и остановился подле нее, выказывая свою благовоспитанность.
Берта прошла мимо него, дождалась, пока он закроет дверь, и подошла к окну. Раздражение, которое охватило Берту, заставило ее продержать его стоя несколько секунд, прежде чем она опустилась на свой вращающийся стул.
– Вы, конечно, понимаете, – начал скромно Фосдик, – страховая компания не обязана нести все издержки ее клиентов. Кроме того, Верховный суд определяет степень виновности сторон, и, потом, закон сам поощряет полюбовные сделки.
Берта молчала.
– Мы, – продолжал сладко разливаться Фосдик, – пытаемся быть справедливыми, миссис Кул. Многие люди полагают, что страховая компания бессердечна, что она думает только о том, как бы выжать из клиентов побольше денег и потерять при этом как можно меньше. Наша компания старается поступать всегда по справедливости. Если наш клиент оказывается виновным, мы пытаемся заключить справедливый договор, невзирая на издержки.
Фосдик положил свой атташе-кейс на колени, открыл его, вытащил оттуда несколько бумаг и, перекладывая их, изобразил на своем лице смену выражений – от интереса и удивления до симпатии и ужаса.
– Хорошо, хватит, переходите к делу, – нетерпеливо сказала Берта.
– Миссис Кул, – начал Фосдик, подняв на нее глаза, – если вы склоните пострадавшую подписать определенную бумагу, страховая компания готова заплатить ей тысячу долларов наличными.
– Вы так добры ко мне, – произнесла Берта с сарказмом.
– Конечно, – продолжал Фосдик, – может оказаться, что пострадавшей не было нанесено серьезных повреждений, что она не соблюдала правил дорожного движения, может быть, даже переходила дорогу на красный свет. В суде все это прояснится, и количество подобных обстоятельств может перевесить тяжесть происшедшего. Но политика нашей страховой компании такова, что она всегда на стороне пострадавшего, даже если ее клиент – обвиняемый. Хотя, если дело доходит до суда, мы редко проигрываем. Учитывая все эти обстоятельства, миссис Кул, страховая компания и предлагает вам тысячу долларов наличными.
Фосдик собрал свои бумаги, поместил их в «дипломат», аккуратно застегнул все его застежки и поднялся. По нему было заметно, что, исполнив все таким замечательным образом, теперь он по праву ожидает аплодисментов.
– Тысяча долларов – это ничто за все страдания, которые приняла эта женщина, – сказала Берта.
– Тысяча, – почти продекламировал Фосдик, – это очень хорошее предложение. – Он поклонился Берте, открыл дверь, остановился и добавил: – Это наше первое и последнее предложение. Страховая компания не поднимет цену ни на цент.
