Жорж Сименон - Братья Рико
Наконец такси доставило его в какой-то сомнительный отель, где ванна была вся в желтых подтеках, а на тумбочке у кровати рядом с Библией стоял радиоприемник, который можно было включить, бросив в скважину монету в двадцать пять центов.
Всю ночь в соседнем номере, раздобыв у посыльного бутылку виски, буйствовала пьяная пара, и напрасно Эдди несколько раз стучал им в стенку.
Что говорить, в юности он терпел и не такое. Когда он был мальчишкой, у них вообще не было ванной комнаты и вся семья раз в неделю, по субботам, мылась на кухне.
Может быть, потому он так и трудился — чтобы иметь когда-нибудь настоящую ванную. Настоящую ванную и возможность ежедневно менять белье!
Он даже не заметил, как проехал Карлайл. Указатели стояли вдоль всей автострады, но машина неслась с такой скоростью, а покрышки так шуршали по мокрому асфальту, что трудно было внимательно следить за дорогой, и он не успевал сквозь дождевую завесу читать надписи.
Уже пора было свернуть с главной магистрали, но Эдди проскочил 274-е шоссе и, чтобы снова выехать на него, вынужден был сделать большой крюк по деревенским дорогам и каким-то пригородам. Как назло, проехав еще две мили, он увидел, что дальше путь загражден. Надпись с длинной стрелой гласила: «Объезд».
Эдди наугад продвигался вперед, наклоняясь над рулем, чтобы хоть что-нибудь разглядеть сквозь грозу. Удалось выехать с грунтовой дороги на асфальт, но радость была недолгой. Миновав какой-то хутор, он снова очутился на грунтовой дороге.
Теперь появились горы. Деревья казались черными.
Сбоку виднелась ферма, дальше расстилались поля, и вслед ему глядели перепуганные коровы.
Судя по всему, он сбился с пути и поэтому никак не мог отыскать даже следов Драмголда, который, по-видимому, остался где-то позади. Нигде ни одного указателя.
Чтобы расспросить про дорогу, нужно было остановить машину у какой-нибудь фермы, выйти и под дождем стучать в дверь. Эдди не был уверен, что кого-нибудь там найдет. Казалось, все люди исчезли с лица земли.
Наконец показалась бензоколонка. Пришлось сигналить с десяток раз, пока к машине вышел здоровый рыжий парень в дождевике.
— Как проехать в Уайт-Клауд?
Парень почесал в затылке и побрел к соседней лачуге, чтобы в свою очередь у кого-то спросить. И снова потянулись склоны, леса, потом озеро, такое же хмурое, как небо. Еще несколько часов пути — он был ужасно голоден, после утренней чашки кофе у него во рту не было ни крошки, — и наконец он увидел в лощине несколько деревянных строений. На фронтоне одного из них, выкрашенного в темно-желтый цвет, черными буквами было выведено: «Торговый пост Иезекиеля Хиггинса».
Про эту вывеску и говорил человек из гаража. Итак, наконец он в Уайт-Клауде, где живет старый Малакс.
Вдоль всего фасада шла веранда. Ее левая часть была отведена под лавку, похожую на лавку первых поселенцев.
Здесь можно было купить любой товар: мешок муки, лопату, грабли, сбрую, консервы и наряду с этим конфеты и рабочие комбинезоны. Над средней дверью красовалась вывеска «ОТЕЛЬ», а над правой — «ТАВЕРНА».
В глубине веранды, с крыши лились потоки воды, растянувшись в кресле-качалке, курил черную сигару какой-то человек. Казалось, его забавляло, как Эдди пытается проскочить под дождем.
Сначала Эдди не обратил на него внимания. Он раздумывал, какую из трех дверей ему избрать, и наконец решил войти в таверну, где сидели, склонив головы над стаканами, два безмолвных, как мумии, старика. Таких древних старцев можно встретить только в отдаленных сельских местностях. Один из них после долгого молчания открыл рот и произнес:
— Марта!
Из кухни вышла женщина, вытирая руки о передник.
— Что вам нужно? — спросила она.
— Это Уайт-Клауд? — обратился к ней Эдди.
— А что же еще?
— Здесь живет Ганс Малакс?
— И тут, и не тут. Его ферма в четырех милях отсюда, по ту сторону горы.
— У вас найдется что-нибудь поесть?
Человек, сидевший в качалке, теперь стоял в дверях и с усмешкой смотрел на Эдди. Эта сцена, по-видимому, уже забавляла его. Эдди нахмурил брови.
Он не знал этого человека и был убежден, что никогда раньше не встречал. И все же он был убежден, что этот тип провел свое детство в Бруклине и находился здесь не случайно.
— Я могу приготовить вам омлет.
Эдди согласился, и женщина исчезла. Потом вышла снова, чтобы спросить, не выпьет ли он чего-нибудь.
— Стакан воды.
Ему казалось, что он попал на край света. На стенах висели литографии двадцати-тридцатилетней давности.
Вероятно, такие же картинки когда-то украшали лавку его отца. И запах был такой же, как в Бруклине, только с примесью ароматов деревни и дождя.
Оба старца, будто застыв навек, не сводили с него воспаленных глаз. У одного из них была козлиная бородка.
Эдди выбрал место возле окна, чувствуя себя здесь еще более неуютно, чем в Майами. Словно иностранец в чужой стране.
Вместо того чтобы приезжать сюда, лучше было отправиться в Бруклин к матери. Трудно объяснить, почему он так не сделал. Быть может, боялся, что за ним установлена слежка? Уже в самолете по пути из Майами в Вашингтон он по очереди приглядывался ко всем пассажирам, пытаясь выяснить, не наблюдает ли кто-нибудь за ним.
А этот тип, который с веселой усмешкой глазел на него, когда он выходил из машины, бесспорно, имеет отношение к Организации. Быть может, он здесь уже несколько дней и даже ходил к старому Малаксу, надеясь что-нибудь из него вытянуть?
В любом случае он явно ожидал прибытия Эдди. Конечно, ему звонили из Майами. И теперь он вертелся вокруг него, не решаясь заговорить.
— Недурная погодка, а?
Эдди не ответил.
— Найти ферму старого Малакса — дело нелегкое.
Уж не смеется ли он над ним? Незнакомец был без пиджака и без галстука. Несмотря на грозу, стояла такая жара, что одежда прилипала к телу.
— Это, знаете ли, тот еще тип!
Несомненно, он имел в виду Малакса. Эдди только слегка пожал плечами, а незнакомец, бросив в пустоту две-три короткие фразы, пробурчал:
— Ну, как вам угодно! — и повернулся к Эдди спиной.
Эдди ел без всякого аппетита. Женщина вышла за ним на веранду, чтобы указать дорогу. К подножию горы низвергались потоки воды, и пришлось переезжать ручей, который затопил проселок. На этот раз Эдди не сбился с пути, только машина чуть не увязла в том месте, где остались глубокие рытвины от тракторов.
Затем показалась долина. Там среди лугов и полей кукурузы Эдди увидел амбар, выкрашенный в красный цвет, одноэтажный дом и стадо гусей, сердито зашипевших при его приближении.
Выйдя из машины, он заметил, что кто-то смотрит на него из окна, но, когда подошел поближе, лицо исчезло, а в дверях показался человек, рослый и могучий, как медведь.
На этот раз Эдди внутренне совсем не успел подготовиться. Да и понятно: ведь он попал в незнакомую обстановку. А фермер, не выпускавший изо рта маисовой трубки, смотрел, как он стряхивает с себя воду.
— Поливает! — заметил он, и в голосе его чувствовалось ликование крестьянина. — Здорово поливает.
Посреди комнаты стояла старинная печка с трубой, уходившей в одну из стен. Низкий небеленый потолок поддерживали толстые балки. На стене висели три ружья, одно из них — двуствольное. Приятно пахло парным молоком.
— Я — брат Тони, — поспешил сообщить Эдди.
Видно, человека это удовлетворило. Брат Тони? Очень хорошо!
«А дальше что?» — казалось, хотел спросить он.
Он указал Эдди на кресло-качалку, затем, подойдя к этажерке, взял бутылку водки, вероятно собственного приготовления, две стопки, торжественно наполнил их и молча пододвинул одну гостю. Эдди понял, что отказываться нельзя.
Рядом с этим стариком Сид Кубик, производивший впечатление на редкость крепкого и сильного человека, в лучшем случае выглядел бы мужчиной средней комплекции.
Обветренное лицо Малакса было изборождено мелкими морщинами. Красную клетчатую рубаху раздували гигантские мускулы. Огромные ручищи, скорее, походили на грабли.
— Уже давно, — голосу Эдди не хватало твердости, — я не имею никаких известий от Тони.
Глаза у старика были светло-голубые, а лицо излучало добродушие. Казалось, он улыбается всему Божьему свету, в котором нашел себе укромное местечко и, что бы ни случилось, ничто его не удивит и не выведет из равновесия.
— Он славный малый, — сказал старик.
— Да. Мне говорили, что он очень любит вашу дочь.
— Такой уж возраст!
— Я был очень рад, когда узнал, что они поженились, — продолжал Эдди.
Напротив него фермер раскачивался в кресле и мог достать бутылку, не поднимаясь.
— Этого всегда можно ожидать между мужчиной и женщиной.
— Не знаю, говорил ли вам Тони обо мне.
— Немного говорил. Вы, наверное, тот брат, что живет во Флориде?
Что Тони мог ему рассказать? Был ли он с тестем так же откровенен, как с женой? Говорил ли, чем занимаются братья Рико?
