Агата Кристи - Подвиги Геракла
Вот как я представлял себе дело первоначально. Но в мыслях у меня засело, что нет дыма без огня. Я стал думать, не совершила ли сестра Харрисон чего-нибудь более серьезного… Некоторые вещи казались мне довольно странными. Она сказала мне, что миссис Олдфилд была не слишком сильно больна, что все это было игрой ее воображения. Но сам доктор в болезни жены не сомневался. Он не был удивлен ее смертью. Незадолго до ее смерти он консультировался с другим врачом, и тот отметил ухудшение ее состояния. Когда я говорил с мисс Харрисон об эксгумации… Сначала она страшно испугалась. Потом внезапно ее злоба и ненависть изменили ее настроение: «Пусть они найдут мышьяк. Никто не сможет заподозрить меня». Доктор и Джейн Монкрифф — вот на кого падет подозрение.
Оставался только один шанс — заставить сестру Харрисон раскрыться. Я проинструктировал Джорджа, которого она не знала в лицо. Он повсюду следовал за нею. И… И все кончилось хорошо.
— Вы великолепны, — воскликнула Джейн Монкрифф.
— Я никогда не смогу вас отблагодарить, — присоединился доктор Олдфилд. — Но какой же слепой дурак я был!
— А вы были так же слепы, мадемуазель? — спросил Пуаро удивленно.
— Я очень волновалась… — медленно ответила Джейн.
— Джейн!.. — закричал Олдфилд. — Неужели ты думала, что я… — Нет, нет, не вы. Я думала, что миссис Олдфилд так или иначе раздобыла мышьяк и принимала его понемножку, чтобы вызвать у себя боли и добиться жалости, в которой она так нуждалась. Но я боялась, что она в конце концов отравилась и, когда обнаружат мышьяк, никто не поверит в эту историю и все придут к такому же выводу, что и вы. Вот почему я никогда не заявляла о пропаже мышьяка. Но я в последнюю очередь могла заподозрить сестру Харрисон.
— Как и я. Она, возможно, стала бы хорошей женой и матерью… Но чувства были намного сильнее ее… Как жаль, — грустно сказал Пуаро.
Он вздохнул и пробормотал в усы, скорее для себя, чем для собеседников:
— Как жаль…
Но, взглянув на мужчину средних лет и девушку со счастливым лицом, сидевших напротив, он улыбнулся и сказал:
— Эти двое на заре своего счастья… И я совершил второй подвиг Геркулеса.
Керинейская лань
1Эркюль Пуаро переминался с ноги на ногу и дышал на пальцы, стараясь согреться. Хлопья снега таяли на его усах, и капли скатывались на одежду.
За дверью послышался шум, и появилась горничная — тяжеловесная деревенская деваха, воззрившаяся на Пуаро с нескрываемым любопытством. Похоже было, что ничего подобного она прежде не видала.
— Вы звонили? — спросила она.
— Звонил. Не будете ли вы так добры разжечь огонь?
Деваха вышла и тут же вернулась с бумагой и щепками.
Встав на колени перед большим викторианским камином, она принялась за растопку.
А Пуаро продолжал притопывать, размахивать руками и дуть на пальцы.
Он был не в духе. Его автомобиль — роскошный «мессарро грац» — который казался ему просто чудом техники, сильно его разочаровал. Шофер, молодой человек, кстати, получающий весьма неплохое жалованье, ничего не мог поделать. На захолустном шоссе, милях в полутора от какого бы то ни было жилья, в метель мотор заглох окончательно, и Пуаро в его излюбленных лакированных ботинках пришлось тащиться эти полторы мили до приречной деревушки Хартли Дин, весьма оживленной летом, но зимой не подающей ни малейших признаков жизни. В гостинице «Черный лебедь» появление постояльца вызвало настоящее смятение. Ее владелец проявил чудеса красноречия, утешая Пуаро. Ничего страшного: в местном гараже джентльмен может нанять машину и продолжить путь.
Пуаро отверг это предложение. В нем взыграла чисто галльская прижимистость — только еще не хватало потратиться на автомобиль. У него есть свой — и притом далеко не самый дешевый, на нем — и только на нем — он и отправится дальше. Но в любом случае, даже если ремонт не займет много времени, он не двинется с места раньше следующего утра — в такую-то метель! Пуаро потребовал номер с растопленным камином и ужин. Владелец, вздыхая, проводил его в номер, послал горничную развести огонь и удалился, дабы обсудить с женой, что подавать на ужин.
Час спустя, удобно вытянув ноги к уютному пламени, Пуаро снисходительно размышлял о только что съеденном ужине. Конечно, мясо оказалось жестким и хрящеватым, брюссельская капуста чересчур крупной и водянистой, картофель недоваренным, сыр чересчур твердым, а печенье чересчур мягким, да и поданные на десерт печеное яблоко и заварной крем тоже оставляли желать лучшего. Все так.
Тем не менее, размышлял Пуаро, вглядываясь в языки пламени и отхлебывая понемногу мутную жидкость, почему-то гордо именуемую кофе, лучше быть сытым, чем голодным, а уж отдых у камина — просто райское наслаждение по сравнению с прогулкой в лакированных ботинках по занесенным снегом дорогам.
Раздался стук в дверь, и появилась давешняя горничная.
— Сэр, тут механик из гаража пришел, хочет вас видеть.
— Пригласите его сюда, — любезно отозвался Пуаро.
Деваха прыснула и ретировалась. Пуаро благодушно подумал, что рассказы о его персоне скрасят ее приятелям не один зимний вечер.
Вновь послышался стук, но уже более робкий, и Пуаро отозвался:
— Войдите.
Он благосклонно взглянул на молодого человека, смущенно стоявшего у двери и мявшего в руках кепку. Этот простой парень был хорош как античный бог. Пуаро редко встречал подобных красавцев.
— Мы отбуксировали сюда вашу машину, сэр, — сказал молодой человек тихим хрипловатым голосом, — и нашли повреждение. Тут дела на час, не больше.
— И что с нею случилось? — осведомился Пуаро.
Юноша с готовностью пустился в технические детали.
Пуаро вежливо кивал, но не вслушивался. Физическое совершенство всегда восхищало его — уж слишком много было вокруг очкастых заморышей. «Да, красив как бог, — размышлял он про себя. — Аркадский пастушок, да и только».
Молодой человек внезапно замолчал, и в ту же секунду Пуаро слегка сдвинул брови и глаза его сузились. Отвлекшись наконец от созерцания, он стал слушать.
— Понимаю, понимаю. Вообще-то мой шофер уже сообщил мне об этом, — добавил он после паузы и тут же заметил, что собеседнику кровь бросилась в лицо, а пальцы его нервно стиснули кепку.
— Д-да, сэр, — с запинкой пробормотал юноша, — я знаю.
— И все же вы решили прийти и лично рассказать мне об этом? — продолжал Пуаро.
— Да… Да, сэр, я решил, так будет лучше.
— Весьма любезно с вашей стороны. Благодарю вас.
Аудиенция была окончена, но Пуаро предчувствовал, что посетитель не уйдет. И действительно, юноша не тронулся с места.
Пальцы его крепче сжали многострадальную кепку, и он еле слышно произнес:
— Э-э.., простите, сэр.., это правда, что вы — тот самый сыщик.., мистер Геркулес Пуаррот? — Он старательно выговорил иностранное имя.
— Да, это так, — отозвался Пуаро.
— Я про вас в газете читал, — сказал молодой человек, покраснев еще гуще.
— И что же?
Бедный малый стал совсем пунцовым. В глазах его застыла горечь — горечь и мольба. Пуаро мягко сказал:
— Ну, так о чем же вы хотели меня спросить?
Его собеседника прорвало:
— Боюсь, что вам это покажется нахальством, сэр…
Но раз уж вас сюда занесло — не могу я упустить такого случая! Я же про вас читал и про то, какие дела вы распутывали. В общем, я решил: почему не спросить? За спрос, что называется, денег не берут.
— Вы хотите, чтобы я вам каким-то образом помог?
Собеседник кивнул и смущенно пробубнил хрипловатым голосом:
— Ага. Это.., это насчет одной девушки. Если бы вы смогли ее найти…
— Найти? Она что, пропала?
— Пропала, сэр.
Пуаро выпрямился на стуле и строго произнес:
— Не исключено, что я мог бы помочь вам. Но прежде всего вам следовало бы обратиться в полицию. Это их прямая обязанность. К тому же у них гораздо больше возможностей.
Переминаясь с ноги на ногу, посетитель еле слышно пояснил:
— В полицию я пойти не могу, сэр. Тут все не так, как вы думаете… Немного необычно, что ли…
Внимательно на него поглядев, Пуаро указал на стул.
— Eh bien, в таком случае садитесь… Да, как вас зовут?
— Уильямсон, сэр. Тед Уильямсон.
— Садитесь, Тед, и расскажите мне все поподробнее.
— Спасибо, сэр. — Молодой человек придвинул к себе стул и осторожно присел на краешек. Взгляд у него по-прежнему был умоляющим.
— Ну, я вас слушаю, — мягко сказал ему Пуаро.
Тед Уильямсон глубоко вздохнул.
— В общем, сэр, дело было так. Я ее и видел-то всего один раз и даже имени ее настоящего не знаю. Но все это как-то странно, и что письмо мое назад пришло, да и остальное тоже.
— Начните с самого начала, — посоветовал Пуаро. — Не торопитесь — расскажите обо всем, что произошло.
— Да, сэр. Вы, может, знаете «Грасслон», большой такой дом, за мостом?
