Гор Видал - Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск
Брекстон коротко хохотнул.
— В суде? А почему вы думаете, что будет суд?
— Потому что я намерен сказать, что вы ее убили.
— Флетчер, вы спятили. Вы же там были. Как я мог ее убить? Даже если бы захотел?
— Думаю, что я знаю. Во всяком случае, будут только ваши слова против моих о том, что случилось, почему она утонула.
— Вы забываете про молодого человека, который тоже там был. А следует подумать и о его показаниях. Он же знает, что ничего не было.
— Я был ближе, я видел…
— Вы вообще ничего не видели. А теперь убирайтесь вон.
— Я вас предупредил.
— Тогда позвольте мне предупредить вас, Флетчер: если начнете рассказывать повсюду ваши дикие истории, если попытаетесь повесить это… этот несчастный случай на меня, то я втяну в это дело Элли.
Прежде чем мне удалось услышать что-нибудь еще, появился дворецкий с известием, что репортер из местной газеты хочет увидеться со мной. Проклиная свое невезение, удивленный и испуганный услышанным, я прошел в гостиную и выдал новую порцию пустых фраз о случайной гибели Милдред Брекстон. Только на этот раз я не был так уверен в случайности случившегося.
3
По каким-то причинам репортеры учуяли скандал раньше, чем полиция или остальные гости. Полагаю, комбинация хозяйки дома миссис Виринг и знаменитого художника Поля Брекстона придала истории привкус сенсации.
Оставшуюся часть дня я провел, сражаясь с телефонами и репортерами. Миссис Виринг не показывалась. Однако Мери Вестерн Ланг доказала, что может стать источником изрядных неприятностей, так как выдала серию рассказов очевидца о том, что произошло, способную произвести впечатление на растерянных репортеров.
— И как вы можете видеть, — не переводя дыхания продолжала она, обращаясь к репортеру местных новостей, слушавшему с вытаращенными от изумления глазами, — в разгаре жизни мы не знаем, где мы находимся и что нас ожидает. Только теперь я по-настоящему начинаю понимать истинный смысл обращенных ко мне последних слов бедняжки, когда она сказала: «Надеюсь, вода не слишком холодная». Только подумайте, какой глубокий смысл заключен в этих словах теперь, когда мы понимаем, что она собиралась сделать.
— Вы полагаете, что миссис Брекстон покончила с собой? — Представитель четвертой власти дрожал от возбуждения.
Пришлось поспешно вмешаться в разговор и отодвинуть его к двери.
— Конечно, нет, — торопливо сказал я. — Нет никаких доказательств, что она собиралась это сделать; в то утро она была очень бодрой…
— И я пошлю вам копию «Бесед о книгах», последний выпуск, — прокричала мисс Ланг вдогонку уходящему репортеру.
Пришлось велеть дворецкому больше никого сегодня не пускать.
Потом я повернулся к мисс Ланг.
— Вы же знаете, миссис Виринг просила меня присмотреть за прессой и постараться, чтобы репортеры не сочинили какую-нибудь сенсацию. А вы пытаетесь вбить им в голову, что она собиралась совершить самоубийство.
— Она на самом деле покончила с собой, — мисс Ланг снисходительно мне улыбнулась над ожерельем подбородков.
— С чего вы взяли?
— Она была в прекрасной форме… Прекрасно плавала. И случайно утонуть просто не могла.
— На глазах у всех нас? Именно таким образом? Борясь за свою жизнь? Послушайте, я сам видел, как она взмахом руки звала на помощь.
Мисс Ланг пожала плечами.
— Она могла передумать в последнюю минуту… В любом случае вы не можете доказать, что она утонула бы, даже если бы не хотела.
— Я находился всего в нескольких футах от нее, когда она была еще жива, и могу сказать, что она делала все, чтобы остаться в этой юдоли слез.
— Какая прекрасная фраза! Это действительно юдоль слез!
— Вот именно. — Она меня просто раздражала. — Вы сказали полиции, что по вашему мнению она утонула намеренно?
— Ну конечно же, — вежливо и вкрадчиво ответила мисс Ланг. Теперь мне стало понятно, почему речь зашла о вскрытии. — Это же был мой долг как гражданина и как друга бедной Милдред — вести себя честно и прямо.
— Надеюсь, что вы правы… Я хочу сказать, что вы поступили правильно.
— Я в этом уверена. Вам не кажется, что газетчик как-то странно выглядел? Я представляла себе этих людей совершенно иначе…
Звонок от Лиз прервал непринужденную беседу. Я поднял трубку в холле.
— Питер?
— Да, я. Лиз?
— Что, черт возьми, у вас там происходит? С тобой все в порядке?
— Это случилось не со мной.
— Ну, слышал бы ты, что за истории здесь рассказывают. Так что же все-таки произошло?
— Одна из гостей… Милдред Брекстон, утонула сегодня утром.
— О, какой ужас! Неделю назад случилось то же самое.
Я подумал, что в данной ситуации была известная разница, но не стал заострять на этом внимания.
— Здесь просто сумасшедший дом.
— Она была женой художника, верно?
Когда я подтвердил, Лиз весьма не элегантно свистнула в трубку, чуть было не пробив мне барабанную перепонку. Ведь люди вроде Брекстона — те хрупкие устои, на которых держится светское общество.
— Поднимется большой шум.
Я с ней согласился.
— В любом случае я приеду сегодня вечером на танцы. Остальные останутся дома, но мне разрешено уйти.
— Отлично! Я оставлю для тебя приглашение на входе. Правда, это ужасно интересно?
— Можно сказать и так. Увидимся позднее.
Когда я повесил трубку, в поле зрения медленно вплыла миссис Виринг, спускавшаяся с лестницы с улыбкой жрицы на губах. Она нагрузилась уже под завязку.
— А, так вот вы где, Питер. — В силу известных причин ее обычно громкий голос был очень тих и звучал приглушенно, как в храме. — Думаю, представители прессы вас просто осаждают.
— Их не так много. Чуть больше, чем можно было ожидать при типичном несчастном случае.
Миссис Виринг, заметив присутствие в гостиной мисс Ланг, жестом предложила мне пройти на веранду, где в наступающих сумерках мы смогли остаться одни. Пляж выглядел странно пустынным в слабом закатном освещении.
— Вы не считаете, что я должна дать эксклюзивное интервью кому-нибудь их них, кто поприличнее?
Она вопросительно смотрела на меня; лицо ее уж слишком покраснело, и у меня возникло подозрение, нет ли у нее помимо алкоголя в крови еще и высокого кровяного давления.
— А что, кто-нибудь из них просил вас об этом?
— Нет, но я уверена, попросят. Мы привлечем, как вы уже говорили, необычайно большое внимание.
— Думаю, это не повредит. Я полагаю, в поисках сенсации может приехать сам Никербокер.
— Я тоже так думаю. Только боюсь, что люди могут счесть меня бессердечной, если устроить прием через такой короткий срок после смерти племянницы.
— Я бы так не подумал, — успокоил я. Мне предстояло провести пару приятных недель в Саутхемптоне, не думая о зарплате, и потому не было ни малейшего желания позволять миссис Виринг отказываться от намеченного. — Все всё поймут. А кроме того, все стремятся к рекламе.
— Бедная Милдред…
В мгновение ока миссис Виринг превратилась из спокойной рациональной матроны в Ниобу, оплакивающую своих детей. Выпрямившись во весь рост, она стояла возле меня, и слезы текли у нее по щекам. Это действовало мне на нервы. Потом, также неожиданно, как и начались, слезы прекратились, она вытерла глаза и нос и обычным голосом сказала:
— Думаю, вы абсолютно правы. В понедельник я разошлю приглашения, даже если земля разверзнется или наступит потоп.
Учитывая то, как умерла ее племянница, я подумал; что слово «потоп» не совсем подходит, уж лучше пусть разверзнется земля.
— Думаю, я должен вам кое-что сказать, — я придержал ее, так как она собралась вернуться в дом.
— Да? — спросила она, остановившись в дверях.
— Ваша подруга мисс Ланг сообщила полиции, что по ее мнению Милдред Брекстон покончила с собой.
— О, не может быть! — Казалось, миссис Виринг потрясена до глубины души. — Она не могла так поступить! Не могла!
— Могла и сделала. Я это обнаружил, когда некоторое время назад она зажала в углу одного из газетчиков.
Злобный пьяный румянец проступил у нее на щеках, все лицо покрылось красными и белыми пятнами.
— Как она могла? — сразу ослабев, она прислонилась к двери.
Я попытался успокоить.
— Не думаю, что это причинит какие-либо неприятности. Все равно никто не сможет этого доказать, конечно, если не найдется какой-нибудь записки с ее последней волей.
— Но сказать такое… Сказать, что Милдред… О, это ужасно!
Пробормотав это, миссис Виринг направилась прямо в гостиную к мисс Ланг. Я поднялся наверх, чтобы переодеться к ужину.
4
В ванне мне в голову приходили самые умные мысли… по крайней мере, эти мысли не приходили, когда я сидел на троне в другой части ванной комнаты и воображал себя властелином вселенной.
