Джон Карр - Восемь мечей
– Господи ты боже мой! – воскликнул полковник, глядя на него уже с совершенно иным выражением лица. – Вот, значит, почему вы вдруг так неожиданно исчезли, так ведь?
– Я просто даже не предполагал, что старший инспектор окажется способным выслушать мою историю с должным вниманием, – ледяным тоном ответил епископ. – И вот что мне удалось обнаружить, господа. Весь вопрос в том…
Хэдли снова перебил его, задумчиво постучав костяшками пальцев по столу. Бросив нетерпеливый взгляд на телефон, который почему-то упрямо отказывался звонить, он сказал:
– Нам придется отнестись к этому происшествию с предельным вниманием, хотя кое-кто, похоже, воспринимает его, боюсь, не совсем правильно. В частности, скажем, эта версия с американскими гангстерами, которые убивают достопочтенного сельского джентльмена в самом сердце Глостершира… Хм… Чушь какая-то! И тем не менее…
– Лично я не считаю, что его застрелил Луис Спинелли, – покачивая головой, возразил епископ. – Причин для такого вывода у меня, поверьте, предостаточно, но сейчас на их объяснения просто нет времени. Гораздо более важным мне представляется спросить мистера Хэдли, что он теперь намерен предпринять.
Хэдли в ответ пожал плечами:
– Все зависит от полковника Стэндиша, который и является старшим констеблем данного графства. Если он сочтет нужным привлечь к расследованию Скотленд-Ярд, мы с удовольствием сделаем все, что в наших силах; если же ему захочется заниматься этим самому, не прибегая к посторонней помощи, это, само собой разумеется, его полное право. Итак, полковник, что скажете?
– Что касается меня, – с готовностью заметил епископ, – то лично я со своей стороны, поверьте, буду просто счастлив оказать полиции любую зависящую от меня помощь в выяснении причин этого запутанного и далеко не самого приятного дела. – При этом он не забыл не только фонетически, но и ритмически предельно четко обозначить каждую, буквально каждую часть произнесенной им фразы, а в глазах у него заблестел хищный огонек по-настоящему охотничьего азарта…
– Понял! – неожиданно для всех вдруг воскликнул Стэндиш. – Господи, ну куда же я раньше-то смотрел?! Вот же наш человек!… Мистер Фелл собственной персоной. Черт побери! Мистер Фелл, вы же сами обещали приехать к нам в «Гранже» и пожить там несколько дней, разве нет? Послушайте, старина, вы ведь не допустите, чтобы какой-то варвар-иностранец испортил нам всем здесь жизнь!… – Он импульсивно повернулся к епископу: – Это же доктор Фелл! Тот самый Фелл, который поймал и Криппса, и Логанрея, и того чертова лжесвященника… как там его имя? Впрочем, сейчас это не так уж и важно. Послушайте, старина, ну так как, договорились?
Доктор Фелл, которому наконец-то удалось раскурить свою знаменитую трубку, что-то недовольно пробормотал, нахмурился, несколько раз ткнул концом трости в пол.
– Хотел бы прежде всего отметить, господа, что я уже давным-давно не проявляю ни малейшего интереса к так называемым банальным делам, – пожав плечами, презрительным тоном отозвался он. – Во всяком случае, к тем, которые я считаю таковыми, А в данном деле, похоже, нет ни загадки, ни интриги. Нет, наконец, даже самой примитивной драмы…
Старший инспектор Скотленд-Ярда глянул на него с выражением горького сожаления:
– Да, да, понятно. Вы, как всегда, желаете чего-нибудь оригинального. Вам подавай случаи, когда кто-то обстреливает из арбалета Тауэр или в тюрьме заводятся призраки, вытворяющие бог знает что! То есть нечто такое, что происходит не чаще одного раза в двести лет. Меньшее вас просто не интересует. Естественно, это же ниже вашего достоинства… Ладно, бог с вами, в конечном итоге это ваше законное право. Но вот что делать с самыми обычными, совершенно бесцветными делами, с которыми нам приходится сталкиваться, по меньшей мере, раза два-три в неделю и которые, как правило, крайне трудно раскрыть именно из-за их будничности? Может, попробуете для разнообразия заняться одним из них? А уж потом будете высмеивать полицию. Сколько угодно! Простите, господа, это у нас чисто личное… – Он немного поколебался, недовольно поморщился, затем сказал: – Должен вам сообщить кое-что еще. В разговоре со мной инспектор Мерч упомянул одну вещь, которую при всем желании трудно назвать обычной, а тем более «банальной», хотя она может вообще ничего не означать и быть просто мелкой принадлежностью покойного Деппинга, но обычной ее не назовешь, это уж точно.
– Вообще-то, мой друг, на свете существует множество вещей, которые, как вы только что сами заметили, «при всем желании не назовешь обычными или даже банальными». Ну и что именно вы хотели сказать? Мы ждем, мой друг, не стесняйтесь, – вставил доктор Фелл.
Старший инспектор Хэдли задумчиво потер подбородок.
– Ладно, бог с вами… Дело в том, что рядом с правой рукой Деппинга лежала блестящая карточка. – Он еще раз сверился со своими записями. – Да, да, совершенно верно, именно блестящая карточка, по форме и размерам напоминающая самую обычную игральную карту, но с великолепно выполненным акварельной краской рисунком. На ней изображены восемь крошечных рыцарских мечей, расположенных в форме звезды, в центре которой бежит узенький ручеек. Вот, смотрите сами! – И он небрежным жестом бросил листок с записями на свой письменный стол.
Рука доктора Фелла с дымящейся трубкой застыла на полпути ко рту. Он глубоко вздохнул, взгляд его стал по-настоящему задумчивым и неподвижно остановился где-то на потолке…
– Восемь крошечных мечей, – повторил доктор. – Восемь: два на уровне воды, три над нею, и три под… О господи! О любезный мой кумир Вакх! О моя самая любимая старая шляпа! Послушайте, Хэдли, так дело не пойдет! Ради всего святого, ради нашей старой дружбы увольте меня от всего этого! Христом Богом прошу…
– Ну будет вам будет, – раздраженно произнес Хэдли. – Снова за свое. Что теперь? Полагаю, какое-нибудь суперсекретное общество? «Черная рука» или что-то вроде того? А может, знак кровной мести?
– Нет, нет, ничего подобного, – медленно протянул доктор Фелл. – Тут, боюсь, все далеко не так просто. Слишком уж силен запах Средневековья… Вот теперь я уж точно туда поеду, в этот ваш чертов Глостершир, можете не сомневаться. Наверняка, мягко говоря, престранное местечко. Во всяком случае, я очень на это рассчитываю. И поверьте, не пожалею ни времени, ни сил, чтобы в конце концов лично встретиться с убийцей, который точно знает, что именно могут означать эти «восемь крошечных мечей»! – С последними словами он торжественно встал со стула, закинул трость, как винтовку, через плечо и подчеркнуто неторопливо отошел к открытому окну, откуда была видна набережная, постепенно наполняющаяся движением.
Глава 4
Стальной крючок для застегивания обуви
Хью Донован впервые увидел поместье «Гранже» лишь ближе к концу дня, поскольку сначала вместе с епископом, доктором Феллом и полковником Стэндишем он совсем неплохо отобедал в небольшом, но весьма уютном ресторанчике на Флит-стрит. Там они обсудили множество ближайших и дальнейших планов. На этот раз епископ был сама любезность и радушие. Ну а когда он в ходе дружеской беседы узнал, что полный человек в длинном черном плаще и шляпе с широкими загнутыми полями, который шутливо посматривал на всех в кабинете старшего инспектора Хэдли, не кто иной, как прославленный на всю страну школьный директор, чей фантастически проницательный взгляд неожиданно для всех помог раскрыть целый ряд, казалось бы, абсолютно безнадежных преступлений, епископ просто растаял и готов был открыть душу и сердце буквально всем и каждому. Хотя больше всего ему, конечно же, хотелось как можно скорее уединиться со знаменитым коллегой-криминалистом, чтобы от души поговорить с ним о том, что столь близко только им двоим… Но при этом его буквально шокировало полное отсутствие у доктора и специальных знаний, и сколь-либо заметного интереса как к современным преступлениям, так и к современным методам их раскрытия.
По счастью, епископу не пришлось даже пытаться вовлекать в обсуждение своего сына, который, пусть и несколько запоздало, все-таки понял, что по собственной небрежности лишил сам себя последней и на редкость удачной возможности спасти лицо. Не поленись он на борту судна, везшего их из Америки, узнать, кто такой доктор Фелл, то еще тогда объяснил бы ему все свои проблемы, и тот, в свою очередь, тоже помог бы ему их решить. В этом можно было не сомневаться. Достаточно было послушать его громогласные высказывания о мире в целом и о том, что происходит вокруг них в частности… Впрочем, даже сейчас это было, наверное, еще не совсем поздно. Кроме того, как невольно про себя размышлял Хью Донован, во всем этом присутствовало и некое чувство удовлетворения: ведь его, скорее всего, наверняка допустили бы в храм избранных, наверняка позволили бы ему участвовать в решении важнейших вопросов их бытия… А Хью этого всегда так хотелось, причем искренне и от всей души! В отличие от родного папы епископа Мэплхемского доктор Фелл – этот в каком-то смысле крестный отец – не только помог бы ему, но и научил бы, как жить дальше, что для этого надо делать… Кроме того, ведь теперь он, во всяком случае теоретически, знал все, буквально все о баллистике, микрофотографировании, химическом анализе, токсикологии, ну и… ну и о множестве других, возможно, не таких интересных, но на редкость нужных и полезных вещей. С соответствующими цифровыми и прочими профессиональными данными. Правда, одного только взгляда на них вполне хватило бы, чтобы раз и навсегда отбить у любого нормального человека интерес к такого рода занятиям. Что, кстати, практически сразу же и произошло с молодым Хью Донованом. Знать-то он их, конечно, знал – во всяком случае, теоретически, – но вот применять все это на практике был, откровенно говоря, не очень-то готов. Точнее, совсем не готов читать и понимать все эти чертовы никому не понятные иероглифы! Вот так.
