Найо Марш - Смерть и танцующий лакей

Но вот знакомство миссис Комплайн с доктором Хартом не прошло так гладко. Произнося обычные приветствия, миссис Комплайн рассеянно посмотрела на доктора Харта. Потом, вглядываясь в его лицо, так побледнела, что Мандрэг подумал, не случится ли с ней обморок, Но, овладев собой, она повернулась, отошла и села в кресло, стоявшее подальше от света. Появился Кейпер с подносом коктейлей.

2

Хотя коктейли и не совершили чуда, но все же заметно улучшили обстановку. Более дружелюбно стал держать себя и Харт. Стараясь избегать Николаса, он присоединился к Клорис Уинн и Уильяму. Джонатан беседовал с миссис Комплайн, а Мандрэг и Николас — с мадам Лисс. Николас продолжал нарочито манерничать, но теперь это делалось, чтобы задеть Клорис. Когда мадам Лисс что-то говорила, серьезное или веселое, он наклонялся к ней, проявляя все признаки сильнейшего оживления, явно рассчитывая вызвать в Клорис муки ревности. Но если она и страдала, то по задумчивым взглядам, которые она время от времени бросала на Николаса, заметно этого не было. Мандрэгу даже показалось, что она поняла игру и наблюдала за ней с удовольствием. Она беседовала с доктором Хартом, который сделался любезным и разговорчивым. Клорис спросила, не слушал ли он по радио последние известия, и дала этим ему повод рассказать о своем отношении к радио.

— Я не выношу его. Оно действует мне на нервы. Оно вызывает во мне самые отвратительные, невыносимые ощущения, от него просто мурашки по коже бегают. Я читаю газеты, и мне этого вполне достаточно. Я в курсе всех событий. Поверите ли, я уже дважды поменял квартиру, потому что было совершенно нестерпимо слышать радиоприемники соседей. Правда, странно? Здесь, очевидно, сказываются какие-то особенности психики.

— Джонатан разделяет вашу нелюбовь к радио, — сказал Мандрэг. — Его уговорили поставить приемник в соседней комнате, в курительной, но не думаю, чтобы он его когда-нибудь включал.

— Мое уважение к хозяину дома растет с каждой минутой, — сказал доктор Харт. Теперь он держался свободно, стал многословно рассказывать о своей любви к природе, описывал отдых в Тироле, в Австрии. — Когда еще была Австрия, — с горечью добавил он. — Вы когда-нибудь бывали в Капруне, мисс Уинн? Как там было тогда чудесно! Оттуда можно было доехать на машине до предгорий Гросс Глокнера, подняться высоко в горы, оставив внизу в ущельях восхитительные маленькие трактиры, а в воскресенье съездить в городок Целльум Зи. Музыка на главной площади! А какие кафе! В магазинах можно было купить лучшую в мире обувь.

— И лучшие плащи? — спросила, улыбаясь, Клорис.

— Что? А, вы видели плащ, который я подарил нашему хозяину?

— Николас надевал его, когда мы выходили погулять перед вашим приездом, — ответила Клорис.

Веки доктора Харта, слегка напоминавшие веки ящерицы, полуприкрыли его чуть выпуклые глаза.

— Так, так, — произнес он.

— Надеюсь, во время прогулки вы взглянули на мой бассейн? — спросил Джонатан.

— Николас там завтра искупается, — буркнул Уильям, — или ему придется раскошелиться на десять фунтов.

— Не говори чепухи, Уильям, — рассердилась его мать. — Я не хочу этого слышать. Джонатан, прошу вас, скажите этим сумасбродным мальчишкам, чтобы они прекратили глупости.

Ее голос из полутемного уголка комнаты прозвучал неожиданно громко. Доктор Харт повернулся и стал вглядываться в сумрак. И когда Клорис обратилась к нему с вопросом, он, казалось, не слышал ее. Затем, взяв себя в руки, он, видимо, оправился от замешательства, вызванного голосом миссис Комплайн. Но Мандрэг заметил, что слишком уж поспешно доктор допил свой коктейль, а когда брал еще один, то его рука дрожала. «Странно, — подумал Мандрэг, — оба кажутся такими встревоженными, хотя прежде они никогда не встречались. Никогда? Если только… не может этого быть. Это было бы уж слишком, фантазии могут завести меня далеко».

На пороге появился Кейпер.

— Леди Херси Эмблингтон, — объявил он.

Впечатление, которое произвела на Мандрэга Херси Эмблингтон, было двойственным. Как Стэнли Глупинг из Дулвича, он отнесся бы к ней с благоговением. Как Обри Мандрэг из театра «Единорог», он сказал себе, что она человек здоровый до безнадежности. На лице Херси, несмотря на изысканную косметику, пробивался румянец, как это бывает у людей, много времени проводящих на свежем воздухе. Из-под прямых темных бровей, которые она не выщипывала, как требовала мода того времени, смотрели голубые глаза. На ней был костюм из дорогого твида. По ее виду, заключил Мандрэг, можно заподозрить, что она надоест любому обществу разговорами о собаках. Крепкая женщина, отметил он, и больше не удивлялся, почему мадам Лисс переманила у Херси самых шикарных клиенток.

Джонатан поспешил навстречу кузине. Они поцеловались. Мандрэг был уверен, что Джонатан несколько затянул свое приветствие, чтобы успеть шепотом о чем-то предупредить леди Херси. Он видел, как напряглись ее плечи под твидовым костюмом. Она немного отстранилась и посмотрела Джонатану в лицо. Мандрэг, стоявший поблизости, ясно слышал, как она сказала:

— Джо, что ты затеял? — И уловил брошенное в ответ:

— Погоди, посмотрим. — Джонатан взял ее под локоть и подвел к группе у камина. — Ты знакома с мадам Лисс, Херси, не так ли?

— Да, — ответила Херси, немного помедлив. — Здравствуйте.

— А с доктором Хартом?

— Здравствуйте, Сандра, как я рада вас видеть, — воскликнула Херси, поворачиваясь спиной к доктору Харту и мадам Лисс и целуясь с миссис Комплайн. Мандрэг теперь не видел ее лица, но заметил, что ее уши и шея покраснели.

— Почему вы не целуетесь со мной, Херси? — спросил Николас.

— Не собираюсь этого делать. Сколько времени ваша часть расположена в Чиппинге, а ты даже не заглянул ко мне. Уильям, дорогой, а я и не знала, что ты опять дома. Ты прекрасно выглядишь.

— У меня все в порядке, спасибо, Херси, — мрачно сказал Уильям. — А вы не знакомы с Клорис?

— Еще нет, но очень рада познакомиться и поздравить вас обоих, — сказала Херси, пожимая Клорис руку.

— А это мистер Обри Мандрэг, — сказал Джонатан, протягивая Херси бокал с коктейлем.

— Здравствуйте. Джонатан говорил, что вы будете. А у меня для вас есть тема.

«Начинается! — подумал Мандрэг. — Сейчас она станет упражняться в остроумии по поводу моих пьес».

— …о парикмахере. Он делал парики и задушил своего соперника шиньоном из длинных крашеных волос. Представьте, на голове он должен носить шлем из металлических бигуди, и вовсе никакой одежды. Наверное, лучше, если это будет балет.

Мандрэг вежливо улыбнулся:

— Соблазнительная тема.

— Я рада, что она вам нравится. Я еще не все продумала. Но вот несколько деталей: у его матери, вне всякого сомнения, были длинные косы. Еще ребенком герой видел, как отец таскал ее за волосы по всей комнате, отчего у малыша начинались судороги — ведь он ненавидел отца и обожал мать. И вот он вырос, сделался парикмахером, и его комплексы стали проявляться в обращении с клиентами. И должна признаться, — добавила леди Херси, — что очень хотела бы последовать его примеру.

— Вы так не любите своих клиентов, леди Херси? — спросила мадам Лисс. — А вот у меня к ним нет никаких недобрых чувств. Со многими я даже подружилась.

— Вы, очевидно, очень быстро заводите друзей, — сладким голосом воскликнула Херси.

— Конечно, — продолжала мадам Лисс, — это зависит от того, к какому классу общества принадлежат клиентки.

— И еще, возможно, от того, к какому классу принадлежите вы сами, не правда ли? — И затем, как бы устыдившись своих слов, повернулась к миссис Комплайн.

— Я думаю, — произнес Уильям, стоявший рядом с Мандрэгом, — что Херси просто шутила, правда?

— Да-да, конечно, — ответил Мандрэг, вздрогнув.

— Но это была неплохая мысль, как вы думаете? Ведь на такие темы действительно пишут. Года четыре назад я видел в Лондоне одну очень длинную пьесу, где сестра и брат выясняли что-то там такое о своей матери, ну, и так далее. Некоторым пьеса показалась немного туманной, но я так не считаю. Думаю, что в ней много жизненной правды. Я не понимаю, почему чувства людей надо показывать как на картинках. Важно не то, что они делают в жизни, а какие поступки они совершают в мыслях.

— Это и моя точка зрения, — сказал Мандрэг, которому все больше и больше хотелось посмотреть на картины Уильяма. Уильям как-то бесцветно улыбнулся, потер руки:

— Вот видите, — сказал он. Потом, осмотрев группу гостей и понизив голос, неожиданно заметил: — Джонатан замыслил сыграть с нами какую-то шутку. — Мандрэг ничего не ответил. Тогда Уильям добавил: — Может, вы ее придумали вместе?

— Нет-нет. Идея этой вечеринки полностью принадлежит Джонатану.