Рекс Стаут - Кровь скажет

— Как?

Вулф покачал головой:

— Ты хочешь, чтобы я все разжевал и положил тебе в рот? Тебе известно решительно все, что знаю я. Пошевели немного мозгами. Если вместо ленча ты предпочитаешь присутствовать при пустом разговоре, поступай как знаешь, я отговаривать не стану. Но не надейся, тебе не удастся заставить меня пуститься в объяснения, которые тебе совершенно не нужны.

Вошел Фриц объявить о ленче, понял, какова атмосфера, и замер в дверях. Я пошел распахнуть дверь в переднюю комнату, вошел в нее и сказал Рите:

— Олл-райт, миссис Фауджер. Я еду с вами.

Глава 6

Когда ты доволен собой и злишься на кого-то другого, все очень просто. Ты ругаешь его в глаза, если он поблизости, и за глаза, если он отсутствует, и ты предпринимаешь шаги, если и когда они тебе доступны. Когда ты злишься на самого себя, тогда еще проще: объект твоего недовольства рядом и не может удрать. Но когда ты злишься на себя и в то же время на кого-то еще, положение у тебя затруднительное. Если ты сосредоточишь внимание на одном, второй вмешивается и действует тебе на нервы.

Именно таким было положение вещей, когда я отступил в сторону в прихожей здания по Хорн-стрит, предоставив Рите возможность отпереть своим ключом дверь. Пока мы с ней ехали в такси, я рассказал ей о проблеме галстука. Какая разница, услышит ли она это от меня или позднее от Кирка, а ей неплохо было знать, почему Кирк хочет повидаться с Бэнсом.

Я предполагал, что Рита сначала захочет пройти в свою квартиру на первом этаже. Несомненно, любая женщина поступила бы именно так, если бы ее волосы и лицо были бы в таком состоянии, как у нее. Но ничего подобного. Она прямиком вошла в лифт, поднялась на третий этаж, там вышла и нажала на кнопку звонка квартиры мистера Бэнса. Дверь отворилась, на пороге стоял Бэнс. Его лицо не было таким гладким и ухоженным, как накануне, и одет он был иначе: скромный серый костюм, белая рубашка и простой серый же галстук. Конечно, вызов в прокуратуру и ему поубавил спеси. Он воскликнул «Рита!» и протянул руку, потом увидел мена. Не знаю, как бы он со мной поздоровался, потому что вмешался откуда-то вынырнувший Кирк. Он первым делом заявил Рите, что ей не следовало приходить. Она что-то ответила, но он ее не стал слушать, тоже увидев меня.

— Очень рад, что вы здесь. У меня нет полной ясности в отношении того, что мне говорил Ниро Вулф про галстук. А я как раз собирался рассказать про него Бэнсу. Рита, прошу вас, это моя забота.

Но она решительно покачала головой:

— Послушайте, Мартин. Это вам не следовало бы сюда приходить. Теперь мне понятно, почему полиция считает, что это сделал один из нас, значит это наша общая забота. Вам следовало бы предоставить заниматься этим делом ему, Ниро Вулфу. Ну, а вам не стоит на эту тему ни с кем разговаривать, даже со мной. Ведь я права, согласитесь, мистер Гудвин?

Вы помните, я упоминал о своем дурном настроении и о его причинах, поэтому ответил не без яда:

— Мистер Вулф знал, что он идет сюда… Многие называют мистера Вулфа кудесником, а к кудесникам нельзя подходить с обычными мерками. Разумеется, он заставил меня сюда поехать.

Мой язык с трудом ворочался, произнося последнюю фразу. Но личные обиды должны оставаться личными и не выходить за стены дома.

Бэнс недоверчиво поглядывал на меня:

— Вы говорите, вас заставил сюда поехать Ниро Вулф?

— Я ездил к нему, — объяснил Кирк. — Он сообщил мне про галстук. Именно об этом я и хочу вас спросить. Вы припоминаете, что когда-то дали мне один из…

Задребезжал звонок. Я стоял между дверью и Бэнсом и отошел в сторону, пропуская его к выходу. Он отворил дверь, в прихожую вошел мужчина, осмотрелся и произнес:

— Что, никак гости? Ну, Джимми, нашли же вы время принимать у себя гостей!

Я сказал «пропищал», потому что именно таким голосом его наделила природа, и это не был притворный фальцет, который по телефону велел мне сжечь галстук. Надо признаться, этот тоненький голосок не вязался с высоким ростом, широкими плечами и красивым мужественным лицом вошедшего.

— Это не гости, Поль, — сказал Бэнс, но Поль уже был подле Риты:

— Моя маленькая, ты настоящее пугало. У тебя устрашающий вид.

И тут же повернулся к Кирку:

— А посмотреть на вас, Мартин, дорогой… Постойте, а почему, собственно говоря, вы еще на свободе?

Наконец его взгляд обратился ко мне:

— Вы из полиции?

Я покачал головой:

— Я не иду в расчет. На меня не обращайте внимания.

— С удовольствием. Ха-ха-ха.

К Бэнсу:

— Я пришел спросить вас кое о чем, теперь я могу спросить всех. Знаете ли вы, что у полиции есть один из ваших шикарных галстуков с кровавым пятном посредине?

Бэнс кивнул:

— Да, знаю.

— Где они его раздобыли? И почему изводили меня бесконечными вопросами о том, не утащил ли я его или один из дюжины в вашем стенном шкафу? Или вы им что-то такое ляпнули?

— Нет, конечно. Я только сообщил, что одного галстука у меня не хватает. Он исчез.

Кирк вмешался:

— И вы так же сказали, что дали мне подобный галстук.

Бэнс бросил на него хмурый взгляд:

— Черт возьми, Мартин, я должен был это сказать, не так ли? Все равно бы они про это узнали. Это было известно не только нам двоим.

— Конечно, должны были, — сказал Кирк, — я это понимаю. Но этот галстук тоже исчез. Я перерыл все свои вещи, галстука нигде нет. Значит его утащили из моей комнаты до того, как я перебрался в гостиницу, потому что я забрал с собой решительно все, что у меня имеется. Вот я и пришел спросить, не знаете ли вы…

— Какое нахальство? — внезапно разъярился Поль, — какое право вы имеете задавать всем свои дурацкие вопросы? Почему вы еще на свободе? О'кей, вы ее ухлопали, она на том свете. Что за трюк вы придумали с одним из галстуков Джимми? Откуда на нем может быть пятно?

— Нет, — воскликнул Кирк, — я ее не убивал.

— Ох, перестаньте! Я подумал, возможно, в конце-то концов вы не такой слюнтяй, как мне казалось. Она украсила вас наверняка самой роскошной парой рогов, подобной которой не сыскать на целом свете, а вы никогда ей и пальцем не погрозили. Как будто в этом не было ничего особенного, относились к ней как к лежачей больной, окружали ее, теплом и заботой… Я считал, что более жалкого извинения ни один мужчина не может придумать, но вчера, когда я узнал, что случилось…

Конечно, я слышал и читал про то, что один мужчина награждает пощечиной другого, но тут я впервые стал свидетелем того, как это случилось в действительности.

Кирк ничего не сказал, он просто отвесил звонкую пощечину открытой ладонью по самодовольной физиономии Поля Фауджера, а тот, от неожиданности, тоже промолчал, но тут же нацелился кулаком в челюсть Кирка.

Я не пошевелился. Поскольку Фауджер на четыре дюйма был выше и фунтов на двадцать тяжелее Кирка, я не сомневался, что зачинщик незамедлительно окажется на полу. И хотя вроде бы в мои обязанности входит защищать интересы клиентов, на этот раз, подумал я, Вулфу самому следовало бы выступить в роли защитника.

Но меня, точно так же как и Фауджера, ожидал сюрприз. Ему всего тишь раз удалось задеть скользящим ударом плечо Кирка, когда тот согнулся и откинул назад голову. Не то, чтобы у Кирка чувствовалась техника. Как я догадываюсь, все дело было в том, что наконец-то Кирк делал то, о чем уже давно мечтал, и стремился отомстить за все прошлые насмешки и унижения; пока у него это получалось. Он нанес Фауджеру не менее двух десятков ударов и по физиономии, и по шее, по груди, по ребрам, правда не слишком сильных, так что тот ни разу не только не приземлился, но и не пошатнулся. Но один из беспорядочных ударов пришелся точно по носу, заструилась кровь.

Настало время мне вмешаться, потому что Бэнс выпроваживал из помещения Риту, поэтому когда кровью покрылся рот и подбородок Фауджера, я захватил Кирка со спины и оттащил его назад, после чего встал между дерущимися.

— Вы сейчас испачкаете себе костюм, — сказал я Фауджеру, — полагаю, вы знаете, где находится ванная комната?

Он тяжело дышал. Потрогав пальцами рот, он взглянул на пальцы, увидел на них кровь, сильно побледнел и попятился. Я повернулся на каблуках. Кирк, тоже запыхавшийся, сидел на стуле, опустив голову и разглядывая косточки на сжатых кулаках. По всей вероятности, на них была содрана кожа. Бэнс таращил на него глаза, пораженный не менее Фауджера, Рита явно сияла. С раскрасневшимися щеками она была удивительно привлекательна.

— Должна ли я тоже идти? — спросила она у меня. — Он нуждается в моей помощи?

Вот где настоящая любовь! Мартин Великий избил ее мужа, значит Мартина надо поддержать в тяжелую минуту. С моей стороны было бы предательством сказать ей, что «увечья» Поля были пустяшными, пускай гордится своим героем. И я сказал: нет, не ходите, он справится сам. Пошел проверить руки Кирка, тоже ничего особенно страшного.

— Почему вы их сразу не разняли? — требовательно поинтересовался Бэнс.