Колин Маккалоу - Слишком много убийств
— Тут совсем другой коленкор. Пока никаких зацепок. Джеральд Картрайт, хоть и эгоист, но на сторону не ходил и семью обеспечивал. В штате Нью-Йорк, где у него ресторан, Картрайт поддерживал хорошие отношения с родственниками. Все считают его образцовым семьянином, и он гордился этой репутацией. Что до Кэти, то, скажи на милость, какие могут быть внебрачные связи у женщины с четырьмя детьми, из которых один — даун?
— Она вообще выбиралась когда-нибудь из дома?
— По словам Джеральда, очень редко. Сам-то он любит светскую жизнь. Они вместе ходили на спектакли в театр, в кино на хорошие фильмы. Ну, еще иногда на благотворительные вечера и в кантри-клуб. Если Джеральда вдруг вызывали из-за очередного скандала шеф-повара, он настаивал, чтобы Кэти шла одна. Ничего зазорного в этом не было — их все хорошо знали, она встречала там своих приятельниц. Последний раз Кэти одна ходила на благотворительный банкет фонда Максвеллов. Фонд активно финансирует исследования, связанные с умственно отсталыми детьми. Это мне все рассказал сам Джеральд. Он неплохо держится, только подушку все время обнимает. — Кармайн налил себе свежего кофе. — Ну а как дела на вашем фронте, Патси?
— С отравлениями разобрались, — сказал Патрик без радости в голосе. — Питеру Нортону всыпали в апельсиновый сок столько стрихнина — лошадь убить можно. Других токсинов в крови нет. То есть в последнее время отравить его не пытались, а значит, миссис Нортон к убийству, скорее всего, непричастна. Да и выбор яда говорит в ее пользу: нужны поистине железные нервы и желудок, чтобы вот так подсыпать человеку стрихнин и ждать рядом, пока он корчится в страшных мучениях.
— Я тоже так думаю, Патси. Ей еще повезло, что она ушла наверх собирать детей в школу.
— Но это с ее слов.
— Дети подтверждают. Для сообщников они еще маловаты. Оба сбежали вниз на крики отца, миссис Нортон пыталась их выпроводить, но они все равно видели, как он умер. Миссис Нортон говорит, что сразу как выжала сок, поднялась наверх и пробыла там минут Десять, прежде чем услышала, как муж спустился в столовую. Завтракал он на ходу.
— Яд — женское оружие, — заметил Патрик.
— Обычно, но не всегда. Да ты ведь и сам не думаешь, что отравительница — женщина.
— Нет, не думаю. Возможность открылась внезапно. Прямо как та дверь, через которую вошел убийца. А женщины редко действуют наудачу. Увидев стакан из окна, нужно было быстро вбежать в дом, подмешать в сок изрядную дозу яда и тут же выскочить обратно. А если бы в это время кто-то спустился? Убийце пришлось бы придумывать убедительную историю, почему он там оказался. Нет, отравитель — мужчина.
— Типичный мужской шовинизм, — усмехнулся Кармайн. — А что с деканом Денби?
— Вот тут простор для воображения, да ты и сам знаешь. Кристаллы цианистого калия смешаны с чаинками и лепестками жасмина внутри совершенно целого пакетика, а тот, в свою очередь, упакован в плотный бумажный конверт. Эксперты дают голову на отсечение, что вскрывался он только единожды — самим деканом Денби. Причем пакетик не просто стянут скобками, а прошит заводским способом, и прошит только один раз — в этом мои пока еще не безголовые эксперты тоже уверены. Кстати, все четверо приглашенных студентов — парни.
— Ну да. Зато на посиделках у доктора Полины Денби, его жены, все гости были женщинами. Там же, за углом.
— «Посиделки» звучит непочтительно, — с серьезным видом пожурил Патрик. — Утреннее чаепитие — это, конечно, не совсем званый вечер, но очень похоже: стихи читают и все в таком духе.
— Да, «званых утр», к сожалению, не бывает. Как тебе «предобеденная декламация»?
— Самое оно! Недаром ты женат на англичанке.
— Теперь ты уже не настроен против нее, а, Патси? — обеспокоенно спросил Кармайн.
— Ну что ты! Она идеально подходит для тебя, уже за одно это я готов ее носить на руках. Должно быть, я ее недолюбливал только потому, что она выше меня ростом. Ну, еще и за причуды всякие английские. Это я потом узнал, какая она молодчина: и смелая, и умная, и отважная. И еще сексуальная. — Патрик изо всех сил стремился загладить вину.
Сомнения, одолевавшие Кармайна, постепенно отступали, но разговоры такого рода между кузенами еще случались. Беда была в том, что Патрик поначалу сплоховал, не сразу сообразил, как много значит для Кармайна дама его сердца. Иначе бы он никогда слова дурного про нее не вымолвил. Тем более что на Сандру она, слава Богу, не похожа.
— Что-нибудь еще в крови Денби? — спросил Кармайн.
— Нет, ничего.
— Ну а у Дезмонда Скепса?
Лицо Патрика оживилось.
— А вот тут кое-что интересное, Кармайн! Каких-то длительно действующих препаратов или токсинов мы не обнаружили, зато в день убийства ему достался целый букет.
— В день? — нахмурившись, переспросил Кармайн.
— Да. Думаю, все началось задолго до захода солнца. Возможно, часа в четыре дня, когда в стакан его любимого солодового виски подмешали хлоралгидрата. Пока он спал, убийца ввел ему в локтевую вену иглу от шприца и приклеил пластырем. Вынули ее уже после смерти Скепса.
— Если не ошибаюсь, примерно так же убили миссис Картрайт?
— Только на первый взгляд. Иглы были в обоих случаях, но на этом сходство заканчивается. Миссис Картрайт убили сразу же, как игла оказалась в вене, со Скепсом все по-другому. Бедняге впрыснули медицинское кураре, а потом пытали сколько душе угодно; он даже дышать сам не мог, не то что сопротивляться. Ему вентилировали легкие дыхательным мешком или к аппарату искусственного Дыхания подключали, точно не скажу. Из пыток в основном прижигания, но не слишком сильные, чтобы не прервать проводящие пути боли к мозгу. Скепс чувствовал все — можешь мне поверить! Убийца определенно разбирается в медицине. Ожоги третьей степени не чувствуются — проводящие пути разрушены.
— Орудие пыток известно?
— Паяльник или что-то похожее — инструмент с раскаленным наконечником, которым легко манипулировать. У Скепса на животе даже вывели его имя. Перед этим живот кое-как поскребли сухой бритвой, чтоб волосы не мешали. Кожа оцарапана. Я все подробно сфотографировал. Вот был бы номер — прижучить негодяя на основании графологической экспертизы!
— Пустые мечтания, Патси.
— Потом, пока яд кураре еще действовал, убийца впрыснул Скепсу небольшое количество разбавленной щелочи. Боль должна быть адской.
— Да, похоже, тот, кто убил Скепса, здорово его ненавидел. Из остальных жертв следы пыток только у Бьянки Толано, которую изнасиловали.
— На какое-то время, — продолжал Патрик, — убийца дал Скепсу выйти из оцепенения. Дыхательную трубку ему вынули, а запястья и щиколотки туго связали одножильной стальной проволокой сечением одна восьмая дюйма. При малейшем движении проволока впивалась в кожу. Скепс вырывался — проволока въелась чуть ли не до кости. — Патрик умолк и выжидательно посмотрел на Кармайна.
— Думаю, убийца хотел допросить Скепса. Или хотя бы услышать, как могучий магнат молит о пощаде и пресмыкается хуже последнего холуя в «Корнукопии». Пока действовал яд, Скепс говорить не мог, тем более с трубкой во рту. Вот это самое главное, что я от тебя узнал, Патси. Убийце требовалось, чтобы Дезмонд Скепс говорил.
— Эта стадия, Кармайн, продолжалась около часа, если не меньше. Потом Скепсу снова ввели трубку и впрыснули кураре — теперь более сильное. Скепс, вероятно, был обездвижен, когда его добили инъекцией средства для прочистки труб. Черт! По моим подсчетам, всего от виски с хлоралгидратом до «Драно» прошло около двенадцати часов.
— И «Корнукопия» осталась без генерального директора и собственника, — подвел итог Кармайн. — Это придает делу национальное значение. Шутка ли, одна из крупнейших машиностроительных корпораций мира потеряла своего лидера. — Капитан вздохнул. — Есть еще что-нибудь важное?
— Во всяком случае, ничего, что облегчило бы тебе работу. Эксперты прислали заключения по выстрелам, а я провел вскрытия. Людовика Бересон убита пулей тридцать восьмого калибра. Сначала мы предполагали, что калибр меньше, так как пуля не прошла навылет. Она застряла в костных массах у основания черепа. Седрика Баллантайна устранили в духе КГБ, двадцать второй калибр в затылок, чуть ниже затылочного бугра. Пуля осталась внутри. Моррису Брауну достался калибр побольше — сорок пятый, в грудь. Пуля прошла навылет, но по пути угодила в позвоночный столб, поэтому пролетела не так далеко, как предполагали парни Пизано. Я послал их обратно, и они нашли ее рядом с тем местом, где упал Моррис. Пуля слишком искорежена, удалось определить только ее калибр. Ясно одно — во всех трех случаях стреляли из разного оружия.
— И выстрелов никто не слышал, — проворчал Кармайн. — Киллеры пользовались глушителями. Видимо, парень, заказавший убийства, специально оговаривал калибр, иначе он везде был бы двадцать вторым — для близкого расстояния другого и не надо.
