Эрнест Хорнунг - Джентльмены-мошенники (сборник)

Сверху, точно белье на сушке, висело два параллельных ряда тоненьких электродов. Один ряд был черен с виду – электроды обросли шлаками и примесями, второй был еще мокрый, но на нем уже проступали причудливые драгоценные кристаллы. Но нектар – нектар богов! – в котором трудился мощный электрический ток, очищая, отбирая, отторгая лишнее, – весь нектар богов исчез!

Три чиновника глупо переглянулись. Все они в меру умственных способностей и образования напрягали мозги, пытаясь до конца осознать очевидное.

Судя по показаниям распределительного щита, в этот июньский день тысяча девятьсот тринадцатого года, между четырьмя и шестью часами пополудни, сорок галлонов обжигающе горячего золотого раствора – десять центов за каплю, шесть тысяч за галлон, четверть миллиона долларов за все – были похищены (хоть это было очевидно!) из неприкосновенных стен Нью-Йоркской Пробирной палаты, принадлежащей Монетному двору США. Когда раздался первый звонок тревоги, означавший перебой между электродами, на посту в вечернюю смену дежурил инженер Джексон.

На первый взгляд казалось, что проще похитить тонну соломы в одном тюке. Из расчета два грана на каплю вес похищенного составлял около десяти тысяч тройских унций, то есть больше восьми тысяч фунтов; если исходить из того, что в кубическом футе семь галлонов, то объему там было почти шесть кубических футов – размер внушительной глыбы гранита. И все же восемь тысяч фунтов, шесть кубических футов, четверть миллиона долларов – все они испарились, не оставив следа.

Как мы уже знаем, у Пробирной палаты было два отличных входа, пусть и черных. Плюс к тому в здании насчитывалось около пятидесяти окон. Уитакер поднял одно из них и выглянул наружу. Стены были гладкие, как полированные бока фортепиано. Думать, что вор проник через окно, было бы просто глупостью, и эту идею быстро отбросили.

Двери охранялись денно и нощно при помощи сложных механических приспособлений, и не было на свете такого человека, который знал бы все их секреты. К тому же у дверей стояла стража с шестизарядными армейскими револьверами такого серьезного вида, что язык не поворачивался назвать их иначе как пушками.

Три чиновника попытались заговорить одновременно, но все это настолько не укладывалось в голове, что ни у кого не нашлось слов. Тайный агент, у которого хотя бы имелась соответствующая выучка, первым пришел в себя и принялся осматривать обчищенный резервуар. Вскоре он начал тихо поругиваться. Резервуар был сделан из фарфора в стальном водоупорном футляре. Уитакер указал на два прута, протянутых параллельно над резервуаром. По всей длине они были покрыты слоем желтого металла.

На прутах висели крючья из того же металла. С каждого из прутов свисало полсотни холщовых мешочков размером с мужской носок. В каждом было по слитку, из которых электролит извлекал чистое золото. На другом пруте на таких же крюках висели желтые пластины в десять – двенадцать дюймов длиной и толщиной от одной восьмой до целого дюйма. Они были изукрашены мелкими желтыми кристаллами, будто присыпаны сахаром.

– Что это такое? – спросил он и повернулся к своим спутникам, которые немедленно бросились к нему. – Это золото?

Они кивнули. Это было чистое золото – вплоть до кривых крючьев. Даже электроды были из золота.

– Сколько это может стоить? – спросил Уитакер.

– Я могу посмотреть у себя в бумагах… – начал директор.

– Да что мне ваши бумаги! Миллион?

Директор покачал головой. Он все еще не понимал, что происходит.

– Полмиллиона?

– Вполне возможно! – ответил главный химик. – Да, я бы сказал, примерно так.

Уитакер снял с прута одну из изукрашенных кристаллами пластин, еще липкую от раствора, в котором она совсем недавно плавала, и прокрутил ее на пальце.

– Не странно ли, – сказал он, – что вор, которому хватило ума стащить шестьсот фунтов вашего драгоценного раствора, не позарился на полмиллиона долларов чистым золотом, которое лежало на самом виду?

Ответа на этот вопрос они пока не знали. Тайный агент хмыкнул и пошарил в пустом кармане в поисках запретной сигары.

– Сейчас крайний случай, – сказал он решительно, – и с этим никто не поспорит. – Повернувшись к Бэнксу, Уитакер добавил: – Проследите, чтобы никто не входил и не выходил, пока я не вернусь. Ваша первая задача – собрать всех сотрудников. Глупо, но ничего не поделаешь. Полагаю, они все прошли через душевые?

Да, по окончании рабочего дня все сотрудники шли в раздевалки и покидали здание только после душа и в свежем костюме. На выходе их всех осматривали. Таковы были правила Пробирной палаты.

Уитакер задумчиво спустился по пандусу на улицу и нашел магазинчик, где раздобыл длинные, крепкие черные сигары – пищу для мозгов. Ему тут же полегчало. На повороте с Нассау на Пайн-стрит он заметил маленького грязного уличного мальчишку, с криками боли прыгающего на одной ноге.

Методический ум Уитакера отметил, что больная нога покрыта пятнами, словно бы от ожогов; но, взвесив все за и против, он решил, что сейчас у него проблемы поважнее оборванца с обожженной ногой. Наконец он вернулся в Пробирную палату, и официально началось следствие. Сотрудников собрали вместе, и лишь в десять часов вечера суровое начальство допросило последнего протестующего грузчика. Допросы ни к чему не привели.

– Какое счастье, что вы с нами, – сказал Бэнкс, с самого начала этих ужасных событий безудержно кусавший ногти. – Что бы мы без вас делали!

Бэнкс был чрезвычайно благодарен Уитакеру за то, что тот взвалил на себя это бремя.

Уитакер лишь хмыкнул, разглядывая носки своих ботинок, будто в них крылась разгадка.

– Очевидно, – начал он, – что шестьсот фунтов золота, тем более в растворе, без посторонней помощи сбежать не могли. Но, кажется, – сказал он и встал, – прежде чем мы двинемся дальше, мне потребуется урок электролизной химии. След преступника пока еще свеж. Давайте потратим несколько минут, чтобы ознакомиться с основами.

Они поднялись на седьмой этаж, где зиял пустотой фарфоровый резервуар. Через некоторое время Уитакер ознакомился с фактами. В конечном счете это была простая система для очистки золота от примесей, придуманная лучшими умами времени. Тайному агенту в деталях объяснили, как при помощи электрического тока из сплавов получается чистейшее золото.

– Очень, очень умно, – сказал Уитакер. – Могу также отметить, что не менее умно запирать слитки внизу в хитроумнейших дорогостоящих сейфах, а раствор хранить открытым в незащищенной комнате.

– Но кто может забраться на седьмой этаж и похитить жидкость?! – непонимающе перебил его Гамильтон. – Все это немыслимо!

– Немыслимое произошло прямо у вас под носом, – протянул Уитакер. – Судя по всему, преступнику не помешало даже то, что раствор был кипящий! А это что за трубы?

Он указал на несколько черных железных труб, протянувшихся вдоль резервуара снаружи.

– Это изоляция для электрических проводов, – объяснил главный химик.

Не успел он договорить, как с возгласом крайнего изумления бросился к резервуару, пробежался пальцами по выпускным отверстиям.

– Боже! Наконец-то я понял! – вскричал он срывающимся фальцетом. – Дайте мне лампу, скорее!

С электрической лампой на длинном шнуре он изучил каждый уголок резервуара, в особенности выпускные отверстия для электрических проводов. Для поддержания электрического напряжения нужны были четыре провода.

Но трубок было пять. Пятая была пустой. Ее так искусно спрятали под угловой шарнир, что заметить ее мог лишь взгляд, обостренный суровой необходимостью. С триумфальным вскриком химик бросился прочь, вниз по каменной лестнице. Наконец он проверил распределительный щит в рубке, откуда поступал ток. Сверху к щиту вело только четыре провода – пятая трубка затерялась где-то в слоях бетона и стали.

Уитакер наконец понял, что свежеосвоенных азов химии ему все-таки не хватает и уследить за ходом мысли Гамильтона он не может. Тайный агент остановил химика и потребовал объяснений.

– Ну что?

– Это очевиднее, чем нос у вас на лице! – воскликнул Гамильтон. – Пятая трубка! Господи святый! Неужели не понимаете? Через пятую трубку весь резервуар можно опустошить до капли! – Наконец он со смехом вырвался. – Может, они и слили золото из резервуара, но никуда оно не делось! Найдите, куда ведет трубка, – золото будет там!

Итак, драгоценные сорок галлонов золота были откачаны простейшим сифоном через отверстие немногим больше булавочной головки. Тем временем занимался рассвет. Разум Уитакера, до этого затуманенный обилием технических деталей, наконец прояснился.

– Стойте! – скомандовал он. – Главный тут я. Сначала ответьте на мои вопросы. Во-первых, – он схватил химика за руку и заставил поднять ее в воздух, – что у вас с руками?

Руки у Гамильтона, который совсем недавно в панике обшаривал ими резервуар, были в коричневых пятнах, как будто обожженные. Выглядели они очень скверно, хотя в суматохе химик не замечал боли.