Хулия Наварро - Глиняная Библия
Этим письмом Дукаис подтвердил предполагаемую дату начала войны. Теперь Ясир должен был сообщить эту дату Ахмеду и, конечно же, Альфреду, поскольку эта информация предназначалась не столько для Ясира, сколько для Альфреда. Вовлеченные в операцию люди по-прежнему получали приказы от Альфреда Танненберга, и они по-прежнему его боялись, хотя уже распространились слухи, что он вот-вот умрет. А бояться Альфреда было из-за чего. Уж кто-кто, а Ясир это знал.
Когда вертолет наконец приземлился в нескольких сотнях метров от Сафрана, уже наступил вечер. Горящие лампочки возле домов поблескивали, как светлячки, в воздухе ощущалась прохлада.
Айед Сахади и Хайдар Аннасир подъехали к вертолету на джипе, чтобы отвезти вновь прибывших в лагерь археологов.
– Что с тобой, Хайдар? Ты какой-то печальный, – обратился Ахмед к доверенному человеку Танненберга.
– Жить в этой деревне просто невыносимо. А я тут нахожусь уже несколько месяцев.
– Ну кому-то ведь нужно сообщать о том, что происходит в лагере археологов, а ты, как-никак, пользуешься доверием господина Танненберга, – заметил Ахмед.
– Тебя ждут твоя супруга и господин Танненберг, – сказал Ахмеду Хайдар, – а еще – Пико и верхушка бригады археологов. Они начали нервничать, потому что журналисты, которых вы сюда присылали, сообщили им, что война неизбежна, и что, судя по всему, Буш отдаст приказ о нападении уже а ближайшие дни.
– Боюсь, что они правы. Сейчас по всей Европе проходят манифестации, да и в США тоже, однако президент Буш уже запустил в действие американскую военную машину и вряд ли прикажет дать задний ход.
– То есть, они все-таки на нас нападут, – произнес молчавший до сего момента Айед Сахади.
– Похоже на то, – лаконично подтвердил Ахмед, – однако тебе пока следует оставаться здесь. Полковник сказал мне, что ты по-прежнему будешь в нашем распоряжении.
Айед сообщил прибывшим, что Ясира поселят в доме старосты деревни, а Ахмеда – в том доме, который занимают Клара и Альфред Танненберг.
Клара и Ахмед почувствовали себя при встрече очень неловко: они оба не знали, о чем говорить и как себя друг с другом вести.
– Тебе придется спать в моей комнате, мы там поставили еще одну кровать. Извини, но было бы трудно объяснить, почему ты не можешь находиться в одной комнате со мной. Мне не хотелось бы, чтобы о наших отношениях ходили всякие слухи.
– Я не против. Единственное, что меня смущает, так это теснота в комнате – не хочу причинять тебе неудобства.
– Нам придется довольствоваться тем, что есть. А ты долго здесь пробудешь?
– Этого я не знаю. Однако после того как я поговорю с твоим дедушкой, мне, скорее всего, надо будет уехать, потому что меня ждут дела, не терпящие отлагательства.
– Конечно, мой дедушка тебе ведь за это платит.
Клара тут же пожалела о том, что произнесла эту фразу, однако было уже поздно. Впрочем, ей ведь хотелось, чтобы Ахмед осознал, что ему больше не удастся вводить ее в заблуждение.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты работаешь на моего дедушку, участвуешь в одной из осуществляемых им операций, и он тебе за это платит. Или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаешься.
– Вот именно это я и имела в виду.
– Однако ты произнесла это таким тоном…
– Я говорю таким тоном, какой считаю приемлемым. Мне нет необходимости пытаться быть дипломатичной.
– Мы в наших отношениях вплоть до сего момента пытались избегать ссор. Мне не хотелось бы, чтобы мы с тобой поругались.
– Нет, мы не будем ругаться, потому что и я этого не хочу. Ладно, давай оставим эту тему. Мой дедушка хочет увидеться с вами как можно скорее.
– Дай мне минуту, чтобы я мог привести себя в порядок, а затем я сразу же пойду к твоему дедушке.
– Тебе придется подождать Ясира. Дедушка хочет встретиться с вами обоими. Когда будете готовы, скажите об этом Фатиме.
Клара вошла в комнату дедушки. Врач только что сделал ему укол, а десятью минутами раньше – переливание крови, отчего на ввалившихся щеках Альфреда Танненберга снова появился румянец.
Салам Наджеб бросил взгляд на Клару и жестом показал, чтобы она подошла ближе.
– Думаю, что благодаря переливанию крови и уколам господину Танненбергу станет лучше, и он сможет в течение ближайших дней активно заниматься делами. Однако, как я ему уже говорил, нам придется делать ему переливание крови каждый день. Это единственно возможный способ… Только так можно поддерживать его организм в тонусе.
– Большое спасибо, – прошептала Клара.
– Я чувствую себя намного лучше, – сказал Альфред Танненберг.
– Однако это лишь временное улучшение, – заметил доктор Наджеб.
– Я знаю, что вы не можете продлить мне жизнь еще на несколько лет, однако, по крайней мере, поддерживайте меня в таком вот состоянии, пока я вам не скажу «хватит».
Старик произнес эти слова тоном, не допускающим возражений.
– Я сделаю все, что в моих силах, господин Танненберг.
– Если вам это удастся, моя внучка вас очень щедро отблагодарит.
Несомненно, дедушка! – подхватила Клара.
Клара подошла к дедушке и поцеловала его в щеку, сильно пахнувшую мылом.
Салам Наджеб выполнил инструкции, данные ему Кларой и Танненбергом: делать все необходимое, чтобы Альфред Танненберг выглядел достаточно здоровым. Ни у кого не должно возникнуть сомнений в его способности руководить людьми. Врачу ничего не оставалось, кроме как выполнить их требования, к тому же он знал: тех денег, которые он за это получит, ему может хватить на несколько лет.
– Как вы считаете, доктор, мой дедушка уже может выйти из своей комнаты и провести небольшие переговоры в соседней комнате? – спросила Клара.
– Да, только не затягивайте эти переговоры, потому что может произойти.
Врач не договорил: раздался стук в дверь, и в комнату вошла Фатима.
– Хозяин, господин Ясир и господин Ахмед ждут вас, – объявила она.
– Дедушка, приподнимись и обопрись на мое плечо. Сможешь?
– Я пойду сам, не стану опираться даже и на твое плечо. Эти шакалы думают, что я умираю. Хотя это правда, они не должны прийти к такому выводу. Пока не должны.
Клара открыла дверь и вместе с дедушкой вышла из комнаты. Когда Ясир и Ахмед увидели Альфреда и Клару, они встали.
– Господин Танненберг… – начал было пораженный Ахмед.
– Альфред… – еле выдавил из себя Ясир.
Альфред Танненберг с презрением посмотрел на них обоих. Он знал, что они ожидали увидеть его в гораздо худшем состоянии. Бросив на них злорадный взгляд, Танненберг рассмеялся.
– Думали, что приедете уже на мою могилу? Воздух Сафрана пошел мне на пользу, да и пребывание рядом с Кларой укрепляет мои жизненные силы. А уж воли к жизни у меня хоть отбавляй.
Ни Ахмед, ни Ясир ничего не ответили. И тот, и другой лишь вежливо улыбнулись и стали ждать, когда Танненберг присядет. Однако он стал ходить взад-вперед по комнате, искоса поглядывая на них обоих.
– Дедушка, тебе что-нибудь принести? – спросила Клара.
– Ничего не надо, девочка моя, лишь немного воды. А вот наши гости наверняка проголодались. Пусть Фатима принесет им чего-нибудь поесть, а то мне с ними надо еще о многом поговорить.
Клара вышла, и мужчины остались в комнате втроем. Танненберг чувствовал свое явное превосходство. Он знал, что и Ахмед, и Ясир никак не ожидали увидеть его таким бодрым, и злорадно смеялся про себя над замешательством Ахмеда и Ясира, которые не сумели скрыть своего удивления.
Ясир протянул Альфреду письмо от своего племянника. Танненберг прочел его и затем положил в карман.
– Итак, война начнется двадцатого марта. Ну что ж, чем раньше, тем лучше. Мои люди уже готовы. – Он повернулся к Ахмеду. – Ты сделал то, о чем я тебя просил?
– Да. Задача оказалась довольно сложной. Это может, конечно, показаться неправдоподобным, но далеко не все экспонаты музеев были занесены в каталоги. Мне пришлось потратить больше денег, чем я предполагал, чтобы кое-кто из доверенных лиц составил описи наиболее важных экспонатов, имеющихся в том или ином музее. Эти описи, как ты и требовал, я передал Ясиру.
– Я знаю. Энрике и Франк уже переговорили со своими клиентами, и должен сказать, что многие потенциальные покупатели желают приобрести сокровища этой страны. Джордж тоже поставил в известность своих клиентов через Роберта Брауна, так что каналы сбыта уже задействованы. А как там дела у того командира «зеленых беретов», которого прислал Дукаис?
Ясир, прежде чем ответить, прокашлялся. Он знал, что этот вопрос адресован ему.
– Майк Фернандес тоже готов. Его люди находятся там, где ты приказал им быть. С перевозкой товара проблем не будет. Единственное, что нам осталось, – ждать.
– Это будет самая большая операция по продаже произведений искусства из всех, которые мы когда-либо проводили, – сказал Танненберг. – Мы, заметьте, принесем пользу человечеству; потому что спасем культурное наследие Ирака. Если эти сокровища отсюда не вывезти, они могут погибнуть во время бомбардировок. Кроме того, с началом войны всякий сброд начнет растаскивать все ценное, совершенно не разбираясь, в чем разница между глиняной табличкой и шумерской цилиндрической печатью.
