Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.
Так, что изменение обстоятельств жизни, под действием естественного отбора, просто предполагало возникновение большого количества потовых желёз для лучшего охлаждения. Ведь при жизни в полуводной среде они, в общем-то, были не нужны, а при жизни на открытых просторах саванны, необходим механизм отвода излишка тепла из организма, который возникал при интенсивной деятельности. Потоотделение, такой интенсивности возникло у наших предков именно в то удивительное время, когда начинались формироваться многие наши достоинства и недостатки. К стати, человек, в своём эволюционном движении во времени, до сих пор не нашёл даже простых способов борьбы с перегревом организма, которые составляли бы морфологические особенности. Системы потоотделения, которая сформировалась в то время для этого оказалось явно недостаточно и всё потому, что эти гоминиды вполне эффективно могли защищаться от прямых солнечных лучей. Будь то водоёмы, гроты, пещеры, опушки лесных чащ или искусственно созданные навесы, строительство которых автор вполне допускает.
Но это не значит, что гоминиды отказались от прежнего образа жизни. По прежнему ассоциации, которые находили хорошие для жизни места по берегам водоёмов, там проживали. Но кочевая жизнь уже внесла коррективы. самцы уже начали довольно часто покидать места обитания и выходить в саванну для охоты, а самки для собирательства не далеко от водоёмов. Именно в то время стала проявляться дифференциация ассоциаций гоминид. В данном организационном моменте начало их существования в «трёх ипостасях» - группах самцов, отдельно самок с детёнышами и подростковых подгрупп. В таком составе эти коллективные образования с некоторыми изменениями, зависящими от внешних условий, просуществовали миллионы лет. В данном внутрипопуляционном составе наши предки и продолжили движение к человеку. Кто из австралопитеков волей обстоятельств, слишком оторвался от водных бассейнов, тот или превратился в тупиковую ветвь, влившись в биоценозы, или просто исчез с лица земли, что однозначно.
Необходимо отметить, что разделение ассоциаций гоминид, а затем и социальных структур первых людей на две подгруппы по половому признаку, не носило постоянного характера, как это вроде бы должно быть в то время, когда самцы вышли в саванну и проводили там большее количество времени, а самки с детёнышами «варились в собственном соку» в укромных местах высыхающих водоёмов. Дело в том, что в жизни современного человека нет даже следов того, что на заре человеческой истории самки австралопитеков, продолжателей сукцессионного ряда, существовали долгое время, строго отдельно и продолжительное время от мужских групп. Строгое разделение популяций по половому признаку могло быть только в каких-то экстремальных условиях, когда обстановка требовала такого членения ради сохранения ассоциации и то не надолго. Если у наших предков длительный период существовала раздельная жизнь мужчин и женщин то в полнее возможно это превратилось бы в конце концов закрепившись в подсознании как способ существования, а оформившись генетически и в видовое поведение, но это был бы уже другой вид, а не мы.
Конечно, в современной человеческой жизни, в определённых бытовых ситуациях, появляется некоторая солидарность. Она проявляется как в мужских группах, так и в женских, если волей обстоятельств такие кратковременные социальные организмы возникают из-за какой-то специфики бытия. Причём женская солидарность более плотная из-за большого количества точек соприкосновения в бытовых вопросах, но и более конфликтная в малых напряжениях взаимоотношений. Но только и всего. Вот такое существование полов в принципе и является одной из сторон нашего видового поведения.
Если бы в ассоциациях предлюдей, а значит, затем и людей существовали группы, долговременно разделённые по половому признаку, то они и сейчас обязательно проявлялись в каких-то моментах нашей жизни через память поколений. Самое вероятное предположение о таком поведении, вытекающем из такого умозаключения, было бы стремление наших прекрасных женщин подсознательно стремиться к устойчивому групповому обособлению от мужчин, а мужчин, соответственно от женщин. Этого же, не наблюдается ни в каких формах.
Таким образом, на всём протяжении человеческой истории не было таких ситуаций, в которых бы существовали долговременные группировки индивидов, разделённые по половому признаку. Есть только устойчивая тенденция к существованию семейных групп. Она прошла красной нитью по всему сукцессионному ряду эволюции человека. Только экстремальные условия заставляли отклониться от данного направления, но в большинстве случаев это было уже у тех, кто ушёл в сторону от сукцессионного ряда, то есть в тупиковых ветвях антропогенеза. Половой диморфизм развёл нас, людей очень широко как в морфологически, так и в психологически. Конкретные формы в психологическом плане он стал проявлять на гоминидном уровне именно в те давние времена, когда представители мужской части ассоциаций австралопитеков в силу обстоятельств, стали покидать обедневшую ресурсами экологическую нишу, для пополнения их на просторах саванны. Это именно тогда гоминиды-мужчины постепенно стали превращаться в стройных, охотников бегунов.
В 60-х годах прошлого века, в США, экспериментальным путём, была обнаружена одна особенность работы мозга. Когда он опознаёт объект представляющий для данного человека интерес, диаметр его зрачка рефлекторно увеличивается. Согласно данных эксперимента, на женщин, самое притягательное действие оказывает изображение матери с ребёнком, даже больше чем изображение одного ребёнка. Вследствие эксперимента так же было определено, что мужчины почти не реагируют на фотографии детей или матерей с младенцами, но проявляют большой интерес к картинам природы. Данный эффект человеческой психики говорит о многом. Хотя бы о том, что на заре истории человечества группы самок с детёнышами находились в реализованной экологической нише в зарослях камышей и кустарников по берегам водоёмов и на островах речных дельт. Мужские же особи тех гоминид выходили в саванну для охоты.
Так, что милые женщины, вы бесконечно не правы, когда думаете, что мужчина исправит своё отрицательное поведение, если вы родите ему очередного ребёнка. Да хоть десять! Такой подход к проблеме исправления грубых недостатков мужчины - женский, и чисто по-женски. Мужчину, который наделён определённой коллекцией отрицательных для данного общества черт характера, оказывается этим не изменишь. Интересы двух половин рода человеческого, как видите, лежат в разных плоскостях, и крик женской души: «чего ему ещё нужно, в доме порядок, дети ухожены, сам накормлен, чисто одет» – это крик в пустоту. Это явление чисто биологическое записанное в памяти поколений и с ним не поспоришь. Его можно только смягчить, а как это сделать, этот вопрос не для этой книги.
Как мы теперь знаем, на юге Африканского континента Австралопитек афарский, по известным причинам, стал выходить в саванну для охоты, чем, и положил начало как новым внутрипопуляционным отношениям, так и новым формам гоминид. Охотничьи приёмы, основанные на убийстве животных, очень быстро закрепились в подсознании. Принцип «не убий ближнего своего» так долго существовавший у афаров был взломан. Очень эффективный, для того уровня развития, интуитивно-инстинктивный способ мышления, способствовал быстрому его внедрению в повседневную жизнь ассоциаций гоминид. Среди них был и австралопитек африканский один из подвидов, которого и продолжил путь к человеку. Вполне возможно это был их предок австралопитек гархи, живший примерно 2,5 миллиона лет тому назад.
Поведенческий и психологический багаж, составлявший блок инстинктов и безусловных рефлексов, на первых порах становления новых подвидов и видов оставался афарским. Для выработки чего-то нового нужно было время. Это сыграло злую шутку с вновь «испечёнными» видами.
К тому времени, как мы уже знаем, Австралопитек афарский свою долгую жизнь (2,5 – 3 млн. лет) провёл в уютной экологической нише. Взаимоотношения внутри их ассоциаций были самыми доброжелательными, (если так можно сказать о животных). Скрытный образ жизни, аморфность их ассоциаций, обозначенная стратификация по половому признаку, предполагало отсутствие большой агрессивности во взаимоотношениях. Наличие обрядов ухаживания, достаточное количество самок, разнообразие пищевых ресурсов, свело практически к нулю конфликты между особями внутри ассоциаций этих гоминид. Жизнь отравляли только группы холостяков, но с ними можно было как-то справиться без большого урона для ассоциаций. Данная структурная форма коллективных образований этих гоминид была направлена на упорядочение взаимоотношений внутри популяций с возрастными группами. Поэтому группы холостяков фактически были изолянтами от основного популяционного ядра, которое составляли протосемьи доминирующих самцов, которые особенно чётко проявлялись в периоды, когда мужская часть находилась не в саванне, а в местах постоянного обитания самок.
