Оливер Пётч - Дочь палача и театр смерти
«Наверное, все книги обладают магической силой, – подумала она. – Простые буквы складываются у нас в голове в образы, сцены и разговоры».
– А вы слышали последние новости из Обераммергау? – громко спросил Симон и вывел Магдалену из задумчивости. Он вытер жирный рот и стал рассказывать: – Посыльный, который привез мне книги, поделился… Рудники в горах завалили, а тех двух ребят похоронили на кладбище со всеми почестями. – Он улыбнулся: – Да, и с тех пор как Аммергау перешел под управление Лехнера, у батрацких детей дела стали получше. Маленькая Йозеффа и Мартин поправились. Как и Конрад Файстенмантель, кстати. После того что над ним учинили жители, он собирается перебраться в Нюрнберг и продавать резные фигурки там. Уверен, старый стервятник разбогатеет еще больше.
– А что с мистерией? – спросила Магдалена.
– Ну, они решили провести ее, как того требует традиция, через четыре года, и в этот раз вложат в нее кучу денег. Эта мистерия будет еще грандиознее, чем планировалось! – Симон рассмеялся. – Видимо, эти упрямцы всерьез полагают, что когда-нибудь в их дыру хлынет народ со всего мира. В одном им следует отдать должное: упорства и фантазии у них с избытком.
– А этого Вюрмзеера разыскали? – спросил Куизль, ковыряя в зубах.
Симон помотал головой:
– Только его плащ, недалеко от Сокольего утеса. Вюрмзеер, наверное, скинул его, чтоб не мешал взбираться по горам. Через несколько дней после той снежной бури на вершинах заметно подтаяло, сошло несколько лавин… Многие полагают, что Вюрмзеер попал под одну из них. В таком случае Кофель отдаст его лишь через несколько лет.
– Уж Кофель без жертвы не останется, – глухо пробормотал палач.
– Что ты сказал? – переспросила Магдалена.
Но в этот момент снаружи послышалось лошадиное ржание, а затем и скрип колес. Магдалена настороженно прислушалась.
– Я знаю лишь одного человека, который может приехать к нам в карете, – произнесла она с хмурым видом. – Но он в нашем квартале появляется крайне редко.
Раздался стук. Затем дверь распахнулась и в комнату без приглашения вошел солдат в блестящей кирасе. Это был один из тех молодых рекрутов, которых прислали из Мюнхена в распоряжение Лехнера, поскольку тот получил в управление Аммергау.
– Его превосходительство секретарь Лехнер хочет видеть палача и его семью! – отчеканил солдат, стукнув при этом каблуками. – Немедленно!
– Если это и есть новое время, о котором ты говорила, то я лучше останусь в старом, – проворчал палач, обращаясь к Магдалене.
Однако он встал и вышел за дверь. Симон с Магдаленой, охваченные любопытством, последовали за ним.
Снаружи их дожидался Иоганн Лехнер. Он и не подумал выйти из кареты, а вместо этого прикрыл рот шелковым платком и усердно обмахивался.
– Как же здесь воняет! – проговорил он сквозь шелк. – Надо бы уже придумать что-нибудь. Подземный канал для сточных вод или что-то в этом роде. Но я снова витаю в облаках…
Секретарь со вздохом убрал платок и повернулся к Куизлям:
– Не хочу надолго прерывать ваше застолье. Но есть некоторые вопросы, которые мне хотелось бы обговорить с вами как можно скорее. Для начала мое почтение: казнь выше всяких похвал, – секретарь благосклонно кивнул палачу. – Похоже, своего мастерства ты еще не растерял. Я хотел бы попросить тебя лишь об одном одолжении. Что скажешь, если мы не станем хоронить те четыре трупа, а обработаем их солевым раствором и повесим на балках эшафота? Так они провисят еще с год и будут служить предостережением всякому, кто вздумает нарушить соляную монополию его сиятельства, баварского курфюрста.
Куизль нерешительно кивнул.
– Не сказать, что это привычное дело, но попробовать можно. Обойдется еще в пару гульденов… – Он почесал свой длинный нос. – Но вы ведь не затем явились в эту вонь, чтобы сказать мне об этом?
Лехнер улыбнулся:
– Нет, конечно. Меня привели сюда еще два вопроса. Первый касается расследования в отношении твоей дочери Барбары…
Магдалена вздрогнула. Она считала, что после тех ужасных событий с сестры снимут все обвинения. Но колдовские книги, конечно же, никуда не делись, как и обвинение в их хранении.
– Я еще раз просмотрел эти… колдовские книги вашего предка, – произнес Лехнер, обращаясь к Магдалене. – И согласен с вами, что здесь имеет место не колдовство, а простые протоколы допросов. Поэтому их давно следовало поместить в архив. Но, ввиду давности этого дела, можно закрыть на него глаза. Что же касается второго вопроса, то я должен проявить строгость…
Магдалена поджала губы. Что на этот раз? В чем они еще провинились, о чем она не знала?
Лехнер окинул пренебрежительным взглядом чуть покосившийся дом палача и снова принялся обмахиваться платком.
– Жилье вроде этого просто не достойно городского лекаря. И я настаиваю, чтобы по крайней мере ваш супруг и вы перебрались в город. Ваш отец, если захочет, может оставаться здесь.
Магдалена в недоумении взглянула на секретаря. Симон тоже какое-то время пребывал в замешательстве.
– Не достойно… лекаря? – проговорил он потом, запинаясь. – Какого лекаря? Боюсь, я не совсем вас понимаю…
– Ну, после смерти Рансмайера мы опять остались без врача. – Лехнер потер виски, словно едкая вонь вызывала у него головную боль. – Я почитал уставы; в них сказано, что Совет может назначить лекарем цирюльника, если того требуют обстоятельства. Думаю, сейчас именно тот случай. В Шонгау нужен лекарь. Почему бы вам не занять его место? О вас хорошо отзываются.
– То есть… хотите сказать… – растерянно бормотал Симон.
– Ты оглох или головой стукнулся? – проворчал палач. – Господин Лехнер назначает тебя городским лекарем в Шонгау. Я-то по-прежнему считаю тебя законченным коновалом, но…
– Ах, отец! – перебила его Магдалена со смехом. – Помолчи, пока господин секретарь не передумал.
Лехнер вопросительно взглянул на Симона:
– Ну так что? Хотите стать новым городским лекарем и продолжить дело своего отца?
– Я… да. – Симон выпрямился, как солдат, потрясенный известием. – И, с Божьей милостью, я вас не разочарую. При новых методах, совершенно…
Лехнер отмахнулся:
– Обойдусь без ваших поучений, простого «да» было бы достаточно. Завтра можете перебраться в дом своего гнусного предшественника и приступать к работе. Об арендной плате еще поговорим. – Секретарь аккуратно сложил платок и убрал в карман. – Она будет установлена в соответствии с вашим новым доходом, который заметно возрастет в сравнении с прежним. У доктора Рансмайера было, как вам известно, немало состоятельных пациентов. Я в том числе. А теперь прошу простить меня.
Секретарь махнул кучеру, и тот щелкнул кнутом. Заскрипели колеса, и вскоре карета затерялась среди домов Кожевенного квартала. Магдалена с отцом и Симоном постояли на слякотной улице. Фронвизеру до сих пор не верилось в свое счастье.
– Я стану городским лекарем, – бормотал он. – Вот бы мой отец дожил до этого дня! Doctor medicinae!..
– Нечего хвост распускать, – напустился на него Куизль. – Разве от этого что-то изменится? Ты, как раньше, будешь лечить людей, просто на латыни это звучит более вычурно.
Прихрамывая, палач вернулся в дом, где его в нетерпении дожидались внуки. Должно быть, между ними снова произошла ссора. Деревянный меч Пауля валялся сломанный, а на рисунке Петера было видно несколько темных пятен. Оба ревели. Палач ухватил их за шиворот и повел к Леху, где собирался смастерить для них водяное колесо из ивовой коры.
Симон проводил сыновей тоскливым взглядом.
– От них иногда житья нет. Особенно от Пауля. – Он вздохнул: – Но уже невозможно представить жизнь без них.
– Это и называется семьей, – ответила Магдалена с улыбкой. Она подмигнула ему и погладила при этом свой полноватый живот, еще не заметный под просторным платьем. – Учитывая, что у нас скоро… хорошо, что мы скоро переберемся в дом побольше.
– Ты… имеешь в виду?..
Магдалена насмешливо скривила губы.
– Очевидно, новый городской лекарь, столь выдающийся doctor medicinae, не заметил кое-каких признаков беременности у собственной жены. – Она стала загибать пальцы. – Определенная округлость, тошнота, головокружение, усталость, аппетит…
– Я думал, ты больна! – запротестовал Симон.
– Эх, господину доктору еще столько нужно перенять у простых знахарок. – Магдалена рассмеялась и обняла мужа. – Пойдем внутрь, выпьем за нового лекаря Шонгау. И за будущее пополнение. Я буквально чувствую, эту девочку ждет великая судьба.
Симон нахмурился и осторожно провел рукой по ее округлому животу.
– Это будет девочка? Откуда ты знаешь?..
– Как я уже сказала, тебе еще есть чему у меня поучиться.
Магдалена высвободилась и пошла в дом, навстречу веселому и довольному гомону.
– Хотя я и дочь простого палача, – добавила она с улыбкой и чувством полного удовлетворения.
