Тихая гавань - Андрей Бармин
- Зайберт какой-то необычный сегодня, музыку включил. Я в первый раз за все время здесь вообще слышу, чтобы он что-то слушал, хотя патефон у него видел.
- Ты спать?
- Да. Дежурство закончил. Пока все тихо. Я думал, что будет хуже. Притихли . А ты молодец.
- Спасибо, но тут скорее фрау Эльза.
- Я про общую ситуацию. Жаль, что венок победителя отдадут этому любителю музыки.
- Ну, мне он особо и не нужен.
- Твое дело.
Конвойный офицер ушел, а Барт решил заглянуть к гестаповцу. Но музыка звучала из допросной, а на своем месте Зайберта не было. Он вернулся в допросную, попросив постового отправить Шмультке за сыщиком, когда водитель появится в комендатуре.
Картина, представшая перед ним в комнате для допросов, вызвала у него неподдельное удивление: на подоконнике стоял патефон, возле которого расположился Зайберт с неизменной сигаретой, окно было распахнуто настежь, на стене напротив входа канцелярскими кнопками были пришпилены фотографии убитых офицеров, слева от стола на обычном стуле сидела их убийца со связанными руками и ногами. Фотографии были расположены в два ряда и повешены так, чтобы взгляд арестованной постоянно на них натыкался. Сзади Татьяны стоял Гюнтер и возился с двумя чемоданчиками из коричневой кожи. На столе, где обычно лежали документы, лейтенант увидел спиртовую горелку, чайник и четыре кофейных чашки. Чуть поодаль стояла сахарница и баночка с кофе, а также стеклянная бутыль с водой. Лейтенант понял, чего ему не хватает для полного счастья при взгляде на эту баночку.
- Доброе утро, лейтенант.
- Хайль, - ответил он, повышая голос, чтобы перекричать музыку. Зайберт снял иглу с грампластинки.
- О, немного увлекся. Но такое настроение чудесное. Хотите кофе?
- Да. Вы же знаете мою слабость.
- А вы, пани? - с неожиданной любезностью гестаповец обратился к женщине.
- Не откажусь. Мне же еще придется долго отвечать сегодня на ваши нудные вопросы.
Барт понял, что она начинала дерзить. Храбрости ей придавало отчаяние, ну и, наверное, общее душевное состояние.
- Ну, сегодня вопросы будут преимущественно мои, - улыбнулся Зайберт, - а они гораздо забавнее, чем у моих коллег. Вы сможете оценить их по достоинству.
- Интригует, - он тоже улыбнулась, а Барт подошел к столу и с вопросом взглянул на гестаповца.
- Справитесь с кофе сами, лейтенант?
- Да, конечно. Вам приготовить?
- Нет, себе и нашей гостье. Мы с Гюнтером уже взбодрились утром.
Барт посмотрел на него и заметил , что глаза у гестаповца красные, зрачки расширенные, так что одним кофе он явно не обошелся.
- Вы думаете, - он показал на фотографии убитых, - это ее впечатлит?
- Нет, скорее всего, но им надо видеть, что она у нас в руках. Образно, конечно, я не верю в загробную жизнь.
Барт дождался, пока закипит чайник и налил воду в две чашки.
- Гюнтер, - обратился к своему помощнику Зайберт, - будь любезен...Хотя , нет, я сам поухаживаю за пани.
Он взял одну из чашек и подошел к женщине, поднес к ее губам, она сделала небольшой глоток, инстинктивно отдернула назад голову — напиток обжигал. Гестаповец тоже как-то неуклюже повернулся, и содержимое чашки пролилось ей на колено. Она вскрикнула, а Зайберт начал извиняться:
-Я такой неловкий, право, пани , простите.
Барту на секунду показалось, что он сделал так специально, но гестаповец уже поставил чашку на стол и снова попросил Гюнтера:
- Будь любезен, сделай укол обезболивающего.
- Хорошо.
Помощник Зайберта чуть ли не мгновенно оказался перед Татьяной с шприцем в руках, ловким движением вонзил иглу в бедро женщины и вдавил содержимое. Татьяна еще раз вскрикнула, но Зайберт успокоил ее:
- Все нормально, сейчас вам станет легче.
Барт взял свободный стул и присел на его краешек., потрогал свою чашку — все еще слишком горячая. Его посетила одна мысль, и он ее озвучил:
- Герр Зайберт, я так бесцеремонно ввалился сюда, напросился на кофе — я вам не мешаю?
- Вовсе нет, - гестаповец вернулся к окну и закурил еще одну сигарету. - Посмотрите на альтернативные методы допроса.
Лейтенант заметил, что Татьяна как-то начала ерзать на стуле. Реакция на введенный препарат. Однако выражение ее лица не свидетельствовало о боли, скорее некое умиротворение. Гюнтер, стоявший напротив, констатировал:
- Удачно. Не ошибся с дозировкой.
- Я знаю, что ты настоящий алхимик, - похвалил его Зайберт и обратился к женщине:
- Ты действовала по его приказу?
- Какие приказы? - не поняла Татьяна.
- Твоего командира. Это же он приказал убить всех этих людей.
- Я, - в голосе женщины было возмущение, - никому не подчиняюсь! Нет у меня никаких командиров.
- Он приказал убить немецких офицеров?
- Нет никакого «его».
- Он приказал забрать их глаза?
- Я сама...
- Лжешь.
- Я сама.
Барт сделал глоток кофе. По его мнению Зайберт занимался глупостями: ну какие могут быть командиры у психопатки? Голоса в ее безумной голове — вот ее командиры. Требовательные и беспощадные. А не какие-то мифические командиры партизан или русских шпионов.
- Ты видишь фото этих парней? Узнаешь их?
- Конечно. Грязные...
Раздался легкий хлопок — Гюнтер ударил ее тыльной стороной ладони по губам. Ударил не сильно, но чувствительно, а Зайберт назидательно произнес:
- Не пристало даме выражаться грубо. Это очень невежливо.
Она засмеялась, но в ее смехе лейтенант услышал неуверенность: впервые со вчерашнего дня.
- Это господа, которые хотели переспать со мной, но делали эти попытки несколько грубо.
- Примерно вот так? - Зайберт чуть ли не прыжком подскочил к ней и схватил за левую грудь. Сжал ее своей рукой и сделал вращательное движение. Она закричала. Он отпустил и отошел назад, делая затяжку. Лейтенант хотел было что-то сказать, но Гюнтер покачал головой, давая понять, что не стоит пока вмешиваться.
- Примерно вот так, - прошептала она, когда перестала кричать, - у вас хорошо получается.
-Да, - согласился Зайберт, - это весьма неприятно. Унизительно. Я даже отчасти тебя понимаю.
- Спасибо за понимание, но лучше … - снова удар Гюнтера по губам заставил ее смолкнуть.
- Что лучше, а что хуже, я решу без тебя. А пока продолжим наши вопросы. Кстати, они ведь интереснее вчерашних?
- Стократно.
- Вот, - гестаповец улыбнулся, а Барт подумал,
