Джойн Бойн - Криппен

— Но, инспектор, если кто-нибудь совершил такое ужасное злодеяние, право же, какой смысл ждать? Если вдуматься, то отнять жизнь таким…

— Тем меньше у нас причин торопиться с вынесением приговора, — возразил он. — В конце концов, убийство — очень тяжкое преступление, подразумевающее неизбежную смертную казнь. Если мы не уверены в правильности своих действий, то опускаемся тем самым до уровня самого убийцы.

Видимо, ответ их разочаровал: они надеялись услышать что-нибудь покровожаднее.

— Его расстреляют или повесят? — спросила старая карга с такой морщинистой кожей, какой Дью никогда не видел ни у одной живой души.

— Полагаю, повесят. Если он окажется виновным. Но я настойчиво подчеркиваю, что…

— Вы бывали раньше на повешении, инспектор?

— Пару раз.

— Интересно?

Дью покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Вовсе нет. Это трагично. Казнь происходит потому, что кто-то уже лишился жизни, и она заканчивается еще одной смертью. Это не доставляет ни удовольствия, ни удовлетворения.

— Когда вы завтра отправляетесь в порт? — снова спросила сплошная морщина. — Я с давних времен не припомню в Квебеке таких захватывающих зрелищ. Нам не терпится поглядеть, как все будет.

— Я не буду арестовывать доктора Криппена на канадской земле, — твердо заявил он. — Простите, что разочаровал вас. Поэтому время моего отбытия не принципиально.

— Не будете его здесь арестовывать? А где же тогда?

Он поразмыслил и понял, что ничего не теряет, если расскажет им: в конце концов, на «Монтрозе» получили его распоряжения и сам пароход полностью отрезан от всего остального мира до самой швартовки.

— Я подплыву на лодке к кораблю с доктором Криппеном и арестую его на борту, — сказал он.

— О нет! Не может быть, — разочарованно воскликнули все.

— К сожалению, это так.

— Но вы же нам все испортите.

— Мадам, это не театральная постановка, разыгрываемая для всеобщего удовольствия, но арест человека, обвиняемого в убийстве. Извините, что лишаю вас развлечения, однако ничего поделать не могу.

— Нам очень досадно, — сказала хозяйка, которая, очевидно, подслушивала в прихожей, а теперь внезапно вошла в гостиную. — Ваш номер свободен, — злобно добавила она, словно инспектор доставлял ей массу хлопот.

— Спасибо, — ответил он. — В таком случае желаю всем вам спокойной ночи.

Когда он на следующее утро проходил через гостиную, несмотря на ранний час, там собралась та же самая компания. Инспектор удивленно уставился на постояльцев: казалось, люди не расходились со вчерашнего вечера, однако на сей раз они не стали задавать вопросов, а лишь проводили его взглядами: когда он направился в полицейский участок, так пристально посмотрели ему вслед, словно он был ни много ни мало самим доктором Криппеном.

Инспектор Кару тоже встал рано и надел свою лучшую форму, зная, что позже будет фотографироваться. Он немного нафабрил усы и набриолинил волосы. От него исходил такой сильный аромат, что Уолтер Дью в смущении отступил: от лосьона после бриться щипало в горле, и он даже закашлялся.

— Сегодня у нас такой день, инспектор, — сказал канадец. — Можно мне вас называть Уолтером?

— Как хотите.

— Я договорился о том, что лодка доставит нас туда в десять. Мы связались с «Монтрозом», и он подтвердил, что сделает полную остановку.

— Доставит туда нас? — переспросил Дью. — Кого это «нас»?

— Ну меня же с вами, Уолтер. Как главных представителей Скотланд-Ярда и канадской полиции Квебека. Я, естественно, предположил, что вы захотите…

— Нет, — твердо ответил инспектор, покачав головой. — В этом нет необходимости. Я поплыву один. Просто дайте мне человека, который поведет лодку, — это все, что мне нужно.

— Но, Уолтер! — разочарованно воскликнул Кару. — Этот человек — сумасшедший убийца. Вы не понимаете, на что идете.

— Никакой он не сумасшедший, — сурово сказал Дью. — И вовсе не каннибал, хоть вы на это и намекаете.

— Mon Dieu![47] Я даже не догадывался.

— Говорю же вам, он не каннибал.

— Так зачем вы на это намекнули?

— Он совершенно благоразумный человек, который, наверно, совершил одну-единственную ошибку в своей жизни, — вот и все. Уверяю вас, никакая опасность мне там не угрожает. В конце концов, есть ведь капитан Кендалл с любым количеством офицеров, которые мне могут там понадобиться. Но, судя по тем крохам, что я знаю о докторе Криппене, вряд ли он доставит какие-нибудь неприятности.

— Надеюсь, вы правы, — произнес Кару капризно, словно ребенок, которому не дали гостинца. — Но если он изрубит вас на куски и съест, пеняйте на себя.

— Я это учту.

Толпа проводила его до небольшой лодки со спаренным двигателем: инспектор сел туда, и его увез из Квебека старый матрос — похоже, единственный человек, которого абсолютно не интересовало происходящее. Правда, его раздражало огромное количество людей, кричавших и ликовавших, когда они покидали порт, но, выйдя в открытое море, матрос и словом не обмолвился с инспектором Дью. Со своей же стороны тот несказанно радовался молчанию. Он сидел, прислонившись к борту лодки и вытянув обе руки в стороны: наслаждался ветром, дувшим в лицо, и морским воздухом. Через час с небольшим вдалеке показался «Монтроз», и инспектор выпрямился: его нервы начали немного сдавать по мере приближения заключительного этапа его погони за доктором Хоули Харви Криппеном.

— Вон он, — сказал матрос, показав на корабль, а затем снова погрузился в молчание. Наконец, они замедлили ход и остановились возле судна. Одному из офицеров поручили их высматривать, и он направил их к штормтрапу, висевшему у одного из бортов и невидимому для пассажиров. Поблагодарив перевозчика, инспектор Дью встал на ступеньки и взобрался на борт.

— Инспектор Дью? — спросил офицер, словно он мог быть кем-то другим.

— Да, здравствуйте. Я хочу видеть капитана Кендалла.

— Конечно, сэр. Пройдите сюда, пожалуйста.

Накануне вечером старший помощник Билли Картер сообщил офицерам о загадочных пассажирах, и они поклялись хранить тайну, пока не будет произведен арест. Зная, каким наказаниям способен подвергнуть их капитан Кендалл, если на него найдет стих, моряки помалкивали.

Дью немедленно привели в каюту капитана, где тот сидел с Билли Картером и пил чай. Этим утром они оба сияли, и даже Кендалл был не в силах скрыть радость.

— Мне будет жаль с вами расстаться, Картер, — сказал он, на самом деле так не думая, но желая казаться великодушным. — В этом плавании вы были хорошим старшим помощником. Сохранили наш небольшой секрет. Я доложу об этом вашему начальству.

— Спасибо, сэр, — ответил Картер. — Но полагаю, вы обрадуетесь возвращению мистера Соренсона. Кстати, очень приятная новость, сэр.

— Да, превосходно, не правда ли? — сказал капитан, сияя улыбкой, и его щеки порозовели от удовольствия. Тем же утром пришла депеша от самого мистера Соренсона, который уже поправился, выписался из больницы и готов был вновь продолжить работу на «Монтрозе», как только судно вернется в Антверпен. Именно этой новости и ждал капитан Кендалл, и с тех пор он почти безостановочно вышагивал по кораблю, стремясь растратить избыток энергии, которой наполнило его это волнующее известие.

— Вы ведь близкие друзья? — недоверчиво спросил Картер, пытаясь выведать немного больше об их отношениях.

— Ну понимаете, он отличный старший помощник, — отстраненно сказал Кендалл, словно почти не думал об этом и будто состояние здоровья мистера Соренсона не терзало его с самого отплытия. — Вы, конечно, тоже, но с ним-то мы уже долго плаваем. Мы как старые муж и жена. Так хорошо изучили привычки друг друга, что просто не можем один без другого.

— И впрямь, — произнес Картер, пытаясь подавить усмешку. Вспомнив о собственной семейной жизни, он подумал, что это совсем не похоже на отношения мужа и жены, но сдержался и промолчал, решив, что, возможно, Кендалл отчасти прав.

— Справляете годовщины? — шаловливо спросил он. — Дарите друг другу подарки? На первую — бумага, на десятую — серебро и так далее?

Капитан Кендалл подозрительно поднял брови, подумав, не издевается ли тот над ним, но не успел ничего сказать, поскольку в дверь постучали.

— Войдите, — прокричал он, дверь отворилась, и за ней показался гость.

— Наверное, вы — инспектор Дью, — сказал Кендалл, встав, и пожал ему руку. — Наконец-то мы встретились.

— Да, это я, — ответил вновь прибывший. — Счастлив с вами познакомиться, капитан.

— Это мой старший помощник — мистер Картер.

— Мистер Картер, — представился тот, кивнув, и тоже пожал ему руку.

— Что ж, момент истины? — произнес Кендалл. — Вообразите, если я всю дорогу ошибался.