Вниз по темной реке - Карен Одден
— А Бэкфорд, значит, об этом ни полслова? — недоуменно уточнил Джеймс.
— Скорее всего, ему было стыдно, — покачал головой я. — Он пытался не вдаваться в подробности, хотел лишь, чтобы до меня дошло: его жена в опасности.
Приятель поводил пальцем по столу, словно разглаживая складки невидимой скатерти.
— Давно они женаты?
— Чуть больше года. Ухаживал Бэкфорд за будущей женой сравнительно недолго — около шести месяцев. Говорит, что после свадьбы Мадлен очень изменилась: милая нежная девушка вдруг вбила себе в голову, что она несчастна. Любые попытки мужа утешить ее принимала в штыки.
В окно кабинета ударили струи дождя, и я, поднявшись, бросил взгляд на выложенный кирпичом внутренний двор. Уже смеркалось, и голые ветви вязов, раскачиваясь под порывами ветра, напомнили мне взмахи тонких рук Мадлен Бэкфорд у моего лица. Наверное, ее напугал мой железный захват. Бог свидетель — я этого не хотел.
— Корраван…
— Что?
— Я спросил: как именно муж пытался ее утешить?
— Извини. Он купил жене фортепиано — она давно просила — и нанял преподавателя музыки из Королевской академии. Вывозил ее в новом экипаже — приобрел специально для Мадлен. — Я снова уселся. — Бэкфорд готов был исполнить любые ее просьбы, но по большей части Мадлен оставалась совершенно безучастной.
— Значит, в основном она пребывала в апатии?
— Судя по всему.
— Какое впечатление сложилось у тебя о ее муже? Не внушает ли он отвращения? Тебе не показалось, что Бэкфорд пьяница или склонен к грубому обращению с супругой?
— Не показалось, — пожал я плечами. — По-моему, вполне достойный человек, несколько сбитый с толку поведением жены. Полагаю, в этом он не одинок. Бэкфорда чрезвычайно волнует, что скажут в светских кругах, мое мнение интересует его гораздо меньше. Жестоких наклонностей я за ним не заметил.
— Не считаешь, что он мог просто избавиться от жены, заточив ее в Холмдел? И никакого развода…
Я знал, что Джеймс с подобными случаями сталкивался.
— Вряд ли. В приют ее сдал полисмен. Однако, если верить Спиру, основания поступить таким образом у Бэкфорда были. Как-то вечером, стоило мужу выйти из комнаты, Мадлен бросилась к Спиру, поцеловала его и прижала его руки к своей груди.
Брови моего друга поползли вверх.
— Супружеская измена?
— Спир утверждает, что был не единственным другом Бэкфорда, испытавшим на себе подобные поползновения со стороны его супруги. Я, грешным делом, даже задумался — не сбежала ли она к любовнику.
— Хм…
— Опрашивал брата Бэкфорда — Роберта. Тот придерживается мнения, что Стивен женился на Мадлен не только по любви, но и из чувства жалости. Ее родители умерли, и девушка проживала с теткой. Роберт якобы заметил за Мадлен признаки бурного темперамента и частые приступы меланхолии еще до свадьбы.
— Стало быть, зачатки нервного расстройства проявились еще тогда, — задумался Джеймс. — Ты ведь встречался с ее доктором? Как, кстати, его зовут?
— Уиллис. Он рассказывал, что последние несколько месяцев наблюдал у Мадлен развивающуюся психологическую неустойчивость. Как-то раз напала на мужа с кулаками. Бэкфорд об этом сразу не упомянул, однако при следующем разговоре неохотно подтвердил, что было и такое.
— Напала с кулаками? — Брови Джеймса вновь поднялись над стеклами очков. — И даже ударила?
— Ударила в предплечье, — показал я на себе. — Но с того дня прошла неделя, и следов не осталось.
Приятель машинально покрутил чашку, и, поставив ее ручкой к краю стола, спросил:
— Что говорят о поведении миссис Бэкфорд работники приюта?
— Рассказывают, что бредила и металась, почему на нее и надели смирительную рубашку.
— И сколько это продолжалось? — скорчив недовольную мину, уточнил Джеймс.
— Несколько дней. Когда я нагрянул в приют, Мадлен сидела на грязном тюфяке и не обращала на меня решительно никакого внимания, пока не услышала свое имя. А потом в ее глазах появился ужас.
— Хм… — нахмурился Джеймс. — Когда именно она на тебя накинулась? Вы уже подъехали к ее дому?
— Не совсем, но уже были на их улице.
Друг снял очки и протер их белым носовым платком.
— Стало быть, не обязательно припадок связан именно с ее жилищем. Возможно, миссис Бэкфорд возбудило воспоминание, связанное с одним из мест рядом с домом.
— Не исключено, — признал я.
Вздохнув, Джеймс положил очки на стол.
— Твой рассказ меня не удивил. Все это вполне сочетается с теми признаками, которые я у нее наблюдаю. Очевидно, больная страдает помутнением рассудка, вызванным регрессивной истерией.
— Регрессивной истерией… — повторил я.
— Пациентка невольно возвращается к детской модели поведения. Кусается, царапается, молчит. Неразвитость речевых навыков как раз и отличает ребенка от взрослого.
— Послушай, Джеймс, она ведь просто измотана. Наверняка во время пребывания в Холмделе старалась не спать, боялась, что во сне ее покусают крысы.
— Значит, таков твой диагноз? — раздраженно передернул плечами приятель. — Чрезмерная усталость?
— Господи, Джеймс! Я вовсе не пытаюсь ставить диагнозы! Просто говорю, что могут быть и другие причины. А если Мадлен действительно что-то напугало, потому она и бежала из дома?
— Слова мистера Спира твою версию не подтверждают, — возразил приятель. — Он ведь сообщил, что Мадлен в ярости набросилась на Бэкфорда. Тут скорее гнев, но никак не страх.
— Он мог и ошибиться, — парировал я, хотя сам сознавал, насколько слаба моя гипотеза.
— Ты опираешься лишь на пресловутый «ужас в глазах», — насмешливо сказал Джеймс. — Бог мой, она еще не проронила ни слова, а у тебя имеются показания трех — нет, даже четырех разных свидетелей, в том числе доктора. Ведь их заявления не противоречат друг другу.
Я открыл рот, готовясь привести свои доводы, однако друг, подняв руку, остановил мой порыв.
— Знаю, ты считаешь, что любое странное поведение обязательно должно иметь логический повод. Ничего подобного, Корраван! Сумасшествие может быть вызвано вполне физиологическими причинами, точно так же…
— Я знаю, Джеймс.
— …точно так же, как и болезни внутренних органов. Физиологические сбои способствуют расстройству умственной деятельности и нарушают реакции мозга. Подозреваю, что в случае миссис Бэкфорд страх не имеет никакого отношения к реальности.
— Почему же она вела себя настолько по-разному у дома и у госпиталя? — не сдавался я. — Бедняжка совершенно успокоилась, когда мы подъехали к вашим воротам.
— В твоих рассуждениях есть логика, — развел руками Джеймс. — С другой стороны, больная только что замахнулась на медсестру и швырнула в стену тарелку
