Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.
Альберт Майерабиан установил, что с помощью слов передаётся всего 7% информации, за счёт тональности голосса и интонации его звучания – 38% и за счёт невербальных средств передаётся 55% информации. Примерно такие же данные получены при исследовании невербальных способов коммуникации, профессором Бердсвиллом. Он установил, что человек в среднем говорит словами только 10 - 11 минут в день, причём каждое предложение звучит не более 2,5 секунды. Кроме этого он установил, что словесное общение в беседе занимает менее 35%, а более 65% информации передаётся с помощью невербальных средств. В настоящее время открыто и зарегистрировано около тысячи жестов, присущих человеку.
При всём при этом женщины более внимательны и чувствительны к невербальным средствам общения. Они обладают врождённой способностью замечать и расшифровывать невербальные сигналы, проявляемые в самых мельчайших признаках. Этим способностям миллионы лет. Ведь от них зависела жизнь не только данной женской особи, но что самое важное и потомства внутри коллективов наших предков.
То, что язык жестов и телодвижений обусловленный импульсами нашего подсознания говорит о его древности. Данная коммуникационная система зародилась тогда, когда разумного в наших предках было ещё чрезвычайно мало, а может быть и не было совсем, и она в первую очередь обслуживала отношения между особями гоминид в каждой отдельной популяции.
На эти фундаментальные различия видимых и слышимых языковых особенностей давно обратили внимание лингвисты. Когда две знаковые системы как жестовая и звуковая до такой степени не похожи друг на друга, то между ними нельзя установить однозначного соответствия, но и нельзя представлять их как две противоборствующих системы. Они, скорее всего, дополняли, да и сейчас дополняют друг друга и помогают в процессах коммуникации. Двойственность натуры человека очень хорошо подходит для этого феномена. Вообще человеческий язык является лишь составной частью системы коммуникации и, хотя язык существует в форме речи он, в большом объёме, использует и символы. Мы ещё на этом остановимся подробней в следующей главе.
Научившись оперировать двумя частями системы коммуникации жестовой и звуковой речью, которая пока состояла из отдельных звуков нёсших смысловую нагрузку и при наличии определённого развития мозга, можно было бы передавать информацию несколько большую по смыслу, чем передача степени эмоциональной напряжённости.
Отдельный гласный звук формально не членим на составляющие. Его можно только прервать. Это называется первым членением звуков. Оно присуще, в принципе, многим животным и приматам в том числе. Такие гласные звуки называются гештальтами, т.е. целостным образом. Многие сигналы кинетической речи так же являются гештальтами. Они, в принципе, строго фиксированы и поэтому их не очень большое количество, и несут только чётко ограниченную и чисто оперативную смысловую нагрузку.
При сплочённости популяций гоминид, а значит и усложнении образа жизни той коммуникационной системы, которая существовала ранее и тех наработанных гештальтов стало не хватать. В результате социальной адаптационной необходимости в усложнении системы коммуникации, стала появляться смысловая (грамматическая) организация. То есть стала появляться возможность оперировать новыми понятиями, строить новые конструкции из абстрактных символов, а не только заранее сформулированными и генетически обусловленными сообщениями. В связи с этим появилась структурная двойственность чем и ознаменовалось появление речи* и как следствие этого стала появляться возможность создавать и понимать большое число сообщений составляемых конечным числом смысловых единиц, ограниченных пока только социальными возможностями гоминид и их повседневной деятельностью. Появилась (только ещё появилась) возможность использования аналогий. Коммуникационная система стала постепенно открываться. В кинетическую речь начала вливаться фонологическая (звуковая) компонента. Стала активно формироваться знаковая система, которая стала постоянно пополнятся, хотя и медленно в соответствии с темпами эволюционных преобразований которой на данном этапе длился более миллиона лет, новыми смысловыми аспектами.
С наработкой новых аспектов знаковой системы, скорее всего у поздних афаров или даже у Австралопитека африканского появилось конкретное второе членение звуков, которое подразумевает возникновение морфем и слогов. Их возникновение стало возможным при остановке звучания, как при помощи модуляции голоса, так и при артикуляции губ и движении языка. Это, конечно, значительно увеличивало количество сигналов. Применение их происходило пока без особой смысловой нагрузки. Инстинктивно рефлекторному блоку это было необходимо в минимальном количестве. Он не слишком нуждался в действительной смысловой «подпорке» для обслуживания жизни этих животных.
Хотя в связи с физиологическими особенностями органов участвующих в воспроизведении звуков у австралопитеков афарских, так называемых бытовых звуков (звуки в себе), были очень разнообразны и несли большую смысловую нагрузку, чем это было у человекообразных обезьян того времени. Это было возможно потому, что гоминиды, как мы теперь знаем, практически жили в двух средах на суше и в воде и количество передаваемой и необходимой информации у них было больше. Мы ведь очень часто напеваем себе под нос, когда занимаемся каким-либо делом не требующего большой сосредоточенности и внимания. Практически на подсознательном уровне. Это у нас занимает из всей нашей жизни бесконечно малое количество времени, а у ранних афаров это был звуковой информационный фон образа жизни, который распространялся на всю территорию обитания стада гоминид в пределах слышимости на данный момент времени и мозг этих гоминид был настроен на постоянное подсознательное его сканирование через которое он постигал состояние окружающего мира в общих направлениях обыденной жизни. Эти наши предки были особенно чуткими и осторожными.
Одним из первых и главных факторов, с которых начинается речь, как мы уже говорили, это возникновение чёткого членения между произносимыми звуками (знаками). Научившись, это делать, можно передавать уже определённую информацию, большую чем, например, степень эмоциональной напряжённости. Это есть первое членение. Второе членение является началом речи, и оно выражается определённым физиологическим образом, потому что оно предполагает возникновение слогов, морфем и т.д. Это становится возможным при волевой остановке звучания с помощью физиологических особенностей строения ротовой полости или изменения конфигурации потока выходящего (входящего) через рот воздуха. То есть прекращение продолжительности звука с помощью губ, языка, мышц гортани, реакций голосовых связок и направления воздушного потока через рот или нос волевым усилием. Как видите, прерывание воздушного потока из лёгких (или в легкие) происходит различными способами, которые предполагают членение звуков на звонкие и глухие. Всё зависит от количества и подвижности мышц системы воспроизведения звуков и от развитости нервной организации управления системой звучания.
При рассмотрении вопроса об освоении экологической ниши первыми гоминидами мы определил, что их ротовой аппарат приёма пищи в принципе был готов к воспроизведению речи из-за подвижности губ, языка, наличия резонансных камер сначала зубной, а в дальнейшем и нёбной. Выходит, что уже ранние австралопитеки афарские, в принципе, могли членить звуки как первого, что могут и человекообразные обезьяны, так и второго порядка. Их неприменение было так же просто, как и у современных шимпанзе – для активного обслуживания обыденной жизни сложность коммуникации ещё была не нужна. Потому, что кроме разнообразия бытовых звуков необходимо было их смысловое управление определёнными совместными действиями, а до этого ещё пока афары недоросли. Так и существовала данная система сигналов невостребованной более миллиона с лишним лет без активного смыслового применения, но в готовности к обслуживанию прогрессивных моментов коммуникации гоминид.
В связи с усложнением образа жизни и системы коммуникации как никогда прежде возросла роль научения и обучения - процесса приобретения опыта*. Направленное учение у ранних афаров, да и у многих видов животных уже существовало, правда, в самых примитивных её формах и с разной степенью эффективности. Они, в основном, включали в себя обследование новых ситуаций в прок, подражание, т.е. имитационное научение в широком и полном смысле этого понятия.
В части касающейся гоминид, научение предполагало совершенствование, видоизменение и дополнение к врождённой (инстинктивной) основе психической деятельности, в ходе адаптации к конкретным условиям среды обитания. В результате этого по истине трудоёмкого процесса, должны были сложиться новые формы поведения этих гоминид, о которых мы теперь вряд ли узнаем. Можно только, в этом плане, с уверенностью сказать, что эти новые поведенческие формы содержали в себе как врождённые (видиотипичные) так и благоприобретённые (индивидуально - изменчивые) компоненты. Они были более развитые, чем у других высших приматов из-за образа жизни двух средах, где они были направлены на решение многообразных задач, которые выполнял данный вид в общем направлении жизнедеятельности. Можно предположить с большой долей уверенности, что благоприобретённые стали даже доминировать у гоминид над видиотипичными, в некоторых моментах повседневной деятельности, из-за постоянного увеличения объёма информации, хотя те никогда не сдавали свои позиции и работают по сей день потому, что это фундамент на котором стоит благополучие нашего биологического вида.
