Линдсей Дэвис - Заговор патрициев, или Тени в бронзе
Когда я нашел нужную квартиру, ее дородный чернобородый обитатель был дома, отдыхая после обеда.
— Я Дидий Фалько. Мы както встречались… — Он вспомнил меня. — Я покажу вам коечто. Я хочу узнать, откуда он. Но только скажите, достаточно ли вы уверены, чтобы повторить это в суде.
Я вытащил железный ключ. Мужчина держал его в одной руке и как следует рассмотрел, прежде чем заговорить. Ключ не был какимто особенным: прямой, с большой овальной петлей и тремя простыми зубцами равной длины. Но мой потенциальный свидетель провел своим указательным пальцем по слабо выцарапанной букве «Г», которую я сам заметил на самой широкой части ножки. Потом он поднял эти глубокие, темные, красивые, восточные глаза.
— Да, — печально сказал жрец малого храма Геркулеса Гадитанского. — Это наш пропавший ключ от храма.
Наконецто: явное доказательство.
* * *Глядя, как жрец после обеда вытирал салфеткой свою бороду, я вспомнил, что мне самому не мешало подкрепиться. Я перекусил в таверне, потом пошел прогуляться вдоль реки, думая о своих открытиях. К тому времени, как я вернулся к Майе, я чувствовал себя более оптимистично.
Майя зашла к Лении, пришла домой пообедать, потом убежала навестить маму, но оставила кучу моей одежды, большую часть которой я узнал с трудом; это были туники, которые я никогда не трудился забирать из прачечной, потому что у них распоролись рукава или они были прожжены маслом от ламп. Самой приличной оказалась та, в которой я был, когда избавлялся от трупа со склада. После этого я бросил ее Лении, где туника до сих пор ждала, когда за нее заплатят.
Я понюхал ее, потом надел и стал размышлять над своим следующим ходом против Пертинакса, когда Майя пришла домой.
— Спасибо за одежду! Сдачу дали?
— Шутник! Кстати, Ления сказала, что ктото пытается найти тебя — и поскольку это сообщение от женщины, о встрече, то ты, возможно, хочешь знать…
— Звучит многообещающе! — осторожно улыбнулся я.
— Ления сказала… — Майя, будучи педантичным посыльным, приготовила надежную цитату. «Встретишься ли ты с Еленой Юстиной в доме на Квиринале, потому что она согласилась поговорить со своим мужем и хочет встретиться с тобой там?». Ты работаешь над разводом?
— Мне не так повезло, — сказал я с дурным предчувствием. — Когда мне нужно идти?
— Тут может быть проблема — слуга упоминал сегодняшнее утро. Я должна была сказать тебе в обед, но тебя здесь не было…
Я резко воскликнул, потом вылетел из дома моей сестры, не поцеловав ее, не поблагодарив за вчерашний суп и даже ничего не объяснив.
* * *Квиринальский холм, где жили Пертинакс и Елена, когда были женаты, считался не очень модным местом, хотя люди, которые арендовали квартиры в этом приятном, просторном районе, редко жили так плохо, как жаловались. Когда Веспасиан еще был младшим государственным деятелем, его второй ребенок Домициан, жало скорпиона в успехе императора, родился в задней спальне на Гранатовой улице; позднее там находился особняк семьи Флавиев, прежде чем они превратили его в свой дворец.
Я странно себя чувствовал, возвращаясь на то место, где когдато работал, считая Пертинакса мертвым. Странно также, что Елена посчитала свой старый дом нейтральной территорией.
После того как мы распродали имущество, само здание осталось непроданным. Гемин назвал бы это собственностью, «которая ждет правильного клиента». Под этим он подразумевал, что дом был слишком большим, слишком дорогим и имел грязную репутацию обитающих там призраков.
Как верно.
* * *Там был привратник из штата дворца, которого я поставил охранять особняк, пока не передадут право собственности на него. Я думал, что он будет крепко спать за домом, но этот человек открыл на мой нетерпеливый стук почти сразу. Мое сердце упало: это, вероятно, означало, что его обычный сон уже сегодня чтото нарушило.
— Фалько!
— Здесь был человек по имени Пертинакс?
— Я знал, что у него неприятности! Он утверждал, что он покупатель…
— О, Юпитер! Я говорил тебе не пускать проходящих мимо перекупщиков — он еще здесь?
— Нет, Фалько…
— Когда это было?
— Несколько часов назад…
— Он был с девушкой?
— Они пришли отдельно…
— Только скажи, что она не ушла с Пертинаксом.
— Нет, Фалько…
Я присел на стул привратника, сжал виски, пока не успокоился, потом заставил его спокойно рассказать все, что произошло.
Вопервых, Пертинакс попал в дом обманным путем. Он начал тихо ходить вокруг, как потенциальный покупатель, и, поскольку там нечего было воровать, привратник оставил его в покое. Потом приехала Елена. Она спросила обо мне, но зашла в дом, решив не ждать.
В тот момент они с Пертинаксом выглядели как пара — возможно, решил привратник, они незнакомцы, чью свадьбу недавно устроили их родственники. Они поднялись наверх, где привратник слышал их спор — ничего сверх необычного, когда два человека смотрят дом: одному всегда нравится внешний вид, в то время как другому ужасно не приглянулись удобства. Мой приятель затаился, пока не услышал, что голоса становятся все громче и резче. Он нашел Елену Юстину в атрии, у нее был ужасно потрясенный вид, а Пертинакс кричал на нее с площадки наверху. Она выбежала прямо мимо привратника. Пертинакс бросился за ней, но перед входной дверью он передумал.
— Он чтото видел?
— Девушка разговаривала с сенатором на улице. Сенатор видел, что она расстроена; он помог ей забраться в паланкин, подгоняя носильщиков…
— Сенатор поехал с ней?
— Да. Пертинакс застыл в дверях, ворча, пока не увидел, что они уезжают вместе, а потом тоже ушел…
Первое, что пришло мне в голову, это что сенатором наверняка был отец Елены, но почти сразу я узнал другое. Неистовый стук указал на Мило, управляющего, который хорошо укрощал собак.
— Фалько, наконецто! — прохрипел Мило, еле дыша, несмотря на его хорошую форму. — Я везде тебя искал. Гордиан хочет, чтобы ты срочно приехал к нам домой…
Мы отъехали от дома Пертинакса. У Гордиана тоже был особняк на Квиринале; по дороге Мило рассказал мне, что Верховный жрец приехал в Рим, и он все еще жаждет отомстить убийце своего брата. Поскольку Квиринал был таким респектабельным районом, после тяжелой вчерашней жары Гордиан рискнул выехать утром на прогулку без всякого сопровождения. Он заметил Пертинакса; проследил за ним; увидел, как приехала Елена; потом видел, как она выбежала. Все, что Мило мог мне сказать, это что сам Гордиан сразу отвез ее домой.
— Ты имеешь в виду — к себе домой?
— Нет. К ней…
Я замер.
— Когда его собственный дом, со всеми слугами, находился всего в трех кварталах? Он, сенатор, поехал через весь город к Капенским воротам? Почему так срочно? Почему девушка была так расстроена? Она была больна? Ее обидели? — Мило этого не сказали. Нам была видна улица, где, как он сказал, жил Гордиан, но я воскликнул: — Нет, это плохая новость, Мило! Скажи своему хозяину, я приду к нему позже…
— Фалько! Куда ты торопишься?
— К Капенским воротам!
LXXXIV
Эта кошмарная поездка через весь Рим заняла еще час.
Я спланировал лучший маршрут, как можно было обогнуть южную часть Палатина, хотя это означало, что придется пробираться через окрестности Золотого дома Нерона. Золотой дом стоял в неопределенности — слишком экстравагантный для Флавиев — так что я встретил целое собрание землемеров, столпившихся вокруг озера, которые пытались решить, что нашему уважаемому новому императору следует делать с участком. У самого Веспасиана была великая идея, что это важнейшее место следует вернуть людям — подарок Флавиев Риму для всех последующих поколений… Собравшиеся готовы были навязать нам пятнадцатилетнее строительство нового городского амфитеатра. Последнее, чего я хотел, пытаясь добраться до дома Камилла, это чтобы мне преградила путь толпа нудных архитекторов в ярких туниках, планировавших постройку еще одного императорского памятника, который легко забудется. Мне пришло в голову, что счастливому римлянину, который изобрел применение бетона, нужно много за что отвечать.
Наконец я добрался до тишины Капенских ворот. Как обычно, привратник отказался впустить меня.
Я спорил; он пожимал плечами. Этот мальчик был похож на короля, а я чувствовал себя деревенщиной. Он стоял в доме; я стоял на улице на крыльце.
К тому времени мне было так жарко от быстрой езды, и я так разозлился, что схватил маленького хама за тунику, швырнул его об косяк и прорвался внутрь. Фалько всегда готов к изощренному подходу.
— Если бы ты знал, что хорошо для тебя, сынок, то научился бы узнавать друзей семьи!
Резкий женский голос спросил, что тут за шум. Я проскочил в гостиную, оказавшись лицом к лицу со знатной Юлией Юстой, сильно раздраженной женой сенатора.
