Ломбард в Хамовниках - Михаил Николаевич Кубеев
Паленый ощерился, показал свой щербатый рот.
– Ну, ты, не забывайся, Колдун, ты в гостях, и игра будет по нашим правилам.
– А мы договорились не блефовать!
Обстановка явно накалялась. Бандиты молча наблюдали. Скандал им на руку. Они, как свора волчат, выжидали, когда эти двое за столом сцепятся в рукопашной. Тогда и они сорвутся с цепи. Им только объект дай. Трепалов это прекрасно понимал. Такой исход встречи его совсем не устраивал. Драться ему было нельзя, но и спускать наглость тоже. Иначе его уважать не станут. Он неожиданно перетянулся через стол и своей железной рукой схватил Паленого за грудки, потянул к себе и зашипел ему прямо в лицо.
– Ты что, макака, думаешь, что если я один, то позволю обманывать себя? Ошибаешься! Мы еще не начали, а меня уже за чурку принимаешь.
Паленый сделал попытку вырваться, но не смог. Он посмотрел по сторонам.
– Что, суки, стоите?
Еще пару мгновений – и началась бы драка. Но ситуация разрядилась, в комнату, как по команде, вошли Сабан, Адвокат и Чума.
– Кончай базар, времени у нас нет. – Сабан, как самый авторитетный, остановился посредине комнаты. – Колдун, идем с нами. Там мадам накрыла для нас четверых. А вы все оставайтесь здесь, продолжайте игру. В очко. – Он усмехнулся. – Только не блефуйте так открыто, как Паленый. – Он подошел к нему сзади и с силой пнул его коленкой. – Эх ты, сявка, опозорил нас. Ворона!
И тут со всех сторон раздались возгласы одобрения. Трепалов рукавом вытер выступивший на лбу пот. Он понял, что в этой рисковой ситуации вышел победителем.
В соседней комнате, куда гостей проводила улыбавшаяся мадам Савостьянова, стол был накрыт на славу. Сюда же перенесли и те самые два бочонка, наполненные красной и черной икрой. А вот Гришки не было. Значит, главари решили обойтись без него. Свою роль сводника он сыграл. Ну что ж, это совсем неплохо.
Трепалов решил держать ситуацию под контролем. Он вытащил еще один золотой червонец, со стуком положил его на стол и небрежно произнес:
– Угощаю. Водки, рыбки.
Савостьянова в один миг принесла пару штофов со спиртным, появился графинчик с коньячком, окорок, разные соленья и шпроты в масле.
Снова кинули на стол карты. Теперь в дело пошли трепаловские, те самые, которые он на всякий случай привез из Питера. Играли в штосс. Затем, как благородные, расписали пулечку. Раз он сумел сорвать банк и выиграл около тысячи рублей. Другие тоже были не в обиде. Он не стал скупиться и на всю выигранную сумму тут же заказал еще водки, дорогой рыбки, икорки, которую приказал отнести соседям. Пусть Паленый не расстраивается. У них впереди общее дело.
Кажется, его авторитет в глазах главарей повысился. Но Трепалов понимал, что перегибать палку опасно. Чересчур раскошеливаться не в принципах воров-жиганов. Поэтому он тут же намекнул, что эти деньги как бы аванс, а потом все рассчитаются с ним, как только ограбят первую кассу. И рассмеялся. По ставшим серьезными лицам понял, что угадал: именно так и надо было сказать. Своя выгода – прежде всего.
Сидели долго, слушали его рассказ о Боцмане, обсуждали план ограбления железнодорожных касс. Начинать решили с Подмосковья. Там потише. Если все пройдет гладко, можно будет подумать и о столичных кассах. Но наводящих вопросов почему-то не задавали. Сабан молчал, Гришка-Адвокат тоже особого интереса не проявлял. Потом попросили его показать свои часы и портсигар. Трепалов удивился, но показал. Все с интересом стали на них смотреть, восхищенно зацокали языками. И тут в какое-то мгновение Трепалов с ужасом подумал, что не стоило ему вообще брать с собой эти вещи. Все бандиты одним миром мазаны. Золотые вещи вызывают у них не только зависть, но и мысли тут же отобрать их. И что тогда?
Однако золотые вещицы ему вернули. И про себя мысленно он перекрестился. Потом, когда стрелки переместились за час, пригласили и Гришку-Отрыжку, стали договариваться о новой встрече.
– Но где, опять у мадам? – спросил Трепалов. – Не слишком ли часто? Может, теперь в другом месте?
– Да, – поддержал его Чума, – у мадам постоянно встречаться опасно, – сказал он. – Тут нас могут засечь.
– Есть одна корчма у Серпуховской заставы, туда легавые никогда не заглядывают, – быстро нашелся Отрыжка. – Место пустое, рощица рядом, девки есть, погулять можно.
Теперь настала очередь вмешаться Сабану.
– Нет, корчма нам не подойдет, – сказал он как отрезал. – Не до девок. Капитан там был, за ним и след потянулся. Вы тут решайте, а я пойду, устал, отдохнуть надо. Когда и где соберемся еще раз, мне передадут. – И он, ни слова больше не говоря, вместе с двумя парнями быстро вышел из комнаты. Следом удалился и Гришка-Адвокат. Остались только Гришка-Отрыжка да Васька-Чума. Видимо, полного доверия у главарей Трепалову завоевать так и не удалось…
– Прав Сабан, – сказал Трепалов в раздумье, – корчма нам не подходит. Уголовка и туда добралась, держит под прицелом. Давайте сходим лучше либо к Ефремову, либо на еще одну блатхату, которую предлагает Артист, Боря с моря.
– А где это? – сразу спросил Отрыжка. Говорить адрес было нельзя. Бандиты могли прежде времени наведаться туда.
– Это у Разгуляя, но я еще толком сам не знаю. Путаю названия улиц с питерскими. Завтра спрошу Артиста. Он божился мне, что место скрытное, чистое, там можно будет спокойно посидеть, поговорить и водки выпить.
– Ладно, пусть завтра Артист принесет этот адресок мадам Савостьяновой. Мы ту хату проверим и будем держать про запас. Если все в порядке, назначаем встречу, собираемся – и все, айда в путь. Сабан обещал достать «мотор». А с тобой еще питерские будут?
– Только Боря с моря, больше никого здесь нет. Да и зачем? А то делить нечего будет. – Он усмехнулся.
– Правильно. Значит, ждем от тебя вестей через Артиста?
Связным у Трепалова оставался Артист, Боря с моря. Он уже несколько раз бегал к Гришке-Отрыжке, тот все интересовался адресом его блатхаты. Наконец, по словам Артиста, бандиты решились. Они были готовы встретиться еще раз, чтобы все обсудить детально.
Трепалов был доволен, кажется, клюнули. Через Артиста он передал, что побывал в Подмосковье и наметил одну кассу. Заранее называть не хочет, чтобы дело не сорвалось. Все скажет при встрече. На том и порешили.
В тот день они встретились в сквере у Большого театра. Трепалов сидел на скамейке. Потом присел к голубям стал их кормить. Гришка-Отрыжка опаздывал. Наконец появился и он. Присел рядом. Его трудно
