Ловушка для стервятника - Евгений Евгеньевич Сухов
– Мы знали друг друга давно, еще со школы, учились в параллельных классах. Смотрели друг на друга, переглядывались. В старших классах я понял, что нравлюсь ей… О себе уж не говорю, я был влюблен в Машу с первого класса. Когда учился в училище, приезжал к ней, вместе проводили время. А уже во время службы, когда получил отпуск, приехал в Казань, и мы поженились. Она уже собирала документы на выезд со мной в Кронштадт. Уже и билеты купил…
– Вы знаете, кем работала Мария Иванычева?
– Конечно… Бухгалтером. А еще в ее обязанность входило привозить зарплату из Госбанка. Деньги из Госбанка она обычно получала в середине и в конце месяца. Перед авансом и получкой.
– Расскажите о том, как она получала деньги в последний раз, вы ведь в тот день были с ней?
– Да… Обычно, когда она получала деньги, ее провожали двое служащих из охраны. Но случалось и такое, что за деньгами в Госбанк она приходила одна… Как в тот день, когда ее убили. – Отвернувшись, парень пытался справиться с накатившими на него эмоциями. Через минуту продолжил: – А тут она уже с утра была сама не своя, словно подозревала о худшем… Я вижу, что на ней лица нет, и спрашиваю: «Маруся, что с тобой случилось?» А она мне отвечает: «Тебе показалось, со мной все в порядке». Слова ее как-то грустно звучали, а мне от этого совсем плохо становится. Перед тем как пойти в банк, она домой зашла. Вот мы сидим за столом, я ей чаю наливаю, а она вдруг говорит мне: «Что-то неспокойно мне, Миша. Я волнуюсь, никогда со мной такого раньше не было». – Михаил Иванычев немного помолчал. Разговор давался ему нелегко. Потерю жены он переживал тяжело. – Я ей говорю: «Пойдем, я тебя провожу». Мне ведь кратковременный отпуск дали, чтобы я жену забрал… Вот получили мы деньги в Госбанке, подходим к заводу, она их в кожаной сумке несет. Идем мы с ней по улице, разговариваем о чем-то веселом… Она смеется всю дорогу, жизнерадостная такая была, – с тоской вспоминал Иванычев. – На душе у нее как будто бы спокойнее стало. Шутила очень много… А уже потом, когда к заводу стали подходить, Маруся говорит мне: «Миша, ты дальше не ходи. Не положено нам с посторонними ходить, когда деньги на завод несешь». Я тут ей говорю: «Какой же я посторонний? Я же ведь муж твой!» А она ни в какую не соглашается! До сих пор себя проклинаю, что отошел от нее тогда… Может быть, ничего тогда и не случилось бы. А если бы и случилось, так сразу бы с нами обоими. Как же мне теперь без Маруси жить? – посмотрел он на майора Щелкунова.
Виталий Викторович попытался выдержать его взгляд, полный тоски. Получалось скверно. Точнее, совсем не получалось – уткнувшись в записи, он что-то черканул в них, выдерживая некоторую паузу, после чего произнес:
– Понимаю, вам нелегко. Наша задача – найти преступника, убившего вашу жену, и осудить его. И вы должны нам помочь в этом. Что было дальше?
– Я говорю Марусе: «Хорошо, я перейду на ту сторону и понаблюдаю за тобой, как ты будешь на завод входить, а потом уйду». Маруся согласилась. А самому тоже как-то очень беспокойно сделалось, на душе так и скребет! Я дошел до бордюра, повернулся и смотрю, как она к заводу подходит. Помахала мне рукой издали… А тут вдруг к ней подскочил какой-то тип сзади и два раза выстрелил ей в спину, и Маруся тут же упала. А он подхватил с тротуара сумку с деньгами и побежал прочь! Это произошло так неожиданно и стремительно, что я даже не сразу сообразил, что случилось… А потом меня как будто бы по голове чем-то ударило! Я подбежал к ней и увидел, что Маруся уже неживая лежит. Кровью истекает… Потом мне рассказывали, что я чего-то кричал, но я этого уже совершенно не помню. – Михаил Иванычев говорил с трудом, делал затяжные паузы. Пересказ произошедших событий причинял ему сильную боль. – Платье у нее все в крови было… А глаза открыты… Никогда этого не забуду… Подъехала милиция… Скорая помощь… Подошел врач скорой помощи и сказал, что Маруся мертва.
Майор Щелкунов внимательно выслушал свидетеля. Парень искренне переживал смерть супруги, утрата легла на его плечи неподъемной ношей, и как жить с таким грузом, он не представлял. Виталий Викторович невольно проникся жалостью к парню, но допрос продолжался:
– Кто же, по-вашему, мог убить вашу жену?
– Я не знаю.
– Давайте подумаем вместе. Может, у вас есть какие-то предположения на этот счет? Ведь кому-то же было известно, что она получит большие деньги в банке и пойдет именно этой дорогой! Ведь кто-то же знал, что она пойдет одна.
Иванычев как-то строго глянул на майора.
– О том, что Маруся получает деньги, знала половина завода. Ни для кого не было секретом и то, что часто она деньги носит одна. На завод с Госбанка она обычно ходит одной и той же дорогой, потому что этот путь самый короткий к заводу и самый безопасный – народу там всегда много… Сколько раз я ее просил, чтобы она уходила с этой работы! Еще до того, как мы поженились… А она говорила, что у них коллектив хороший и что к девочкам она привыкла, а потом, где еще устроишься, чтобы так хорошо платили.
– Извините за мой вопрос, он прозвучит не очень деликатно, но какие у вас были отношения? Вы с ней ссорились? – спросил капитан Рожнов, сидевший рядом с Виталием Викторовичем.
– Вы меня подозреваете? – в ужасе посмотрел на Валентина потерпевший. – Мы никогда с ней не ссорились! Я очень любил ее! И она меня очень любила. Вряд ли я встречу когда-нибудь такую девушку, которая бы меня так любила. Этот зверь не только убил мою любимую, он мне жизнь сломал! Даже не представляю, как мне жить дальше! Из моей груди будто бы сердце вырвали! Я даже не могу заходить в нашу квартиру, потому что там нет больше Маруси и каждая вещь мне напоминает о ней!
– Вы нас не так поняли, – вмешался Виталий Викторович, – мы вынуждены задать такой вопрос. Может быть, вас насторожил кто-нибудь в окружении вашей жены? Может, вы заметили что-нибудь подозрительное? Пожалуйста, попытайтесь вспомнить!
Михаил Иванычев вяло пожал плечами:
– Ничего такого я не заметил. – Губы его вновь дрогнули, потом он прикрыл глаза и долго не открывал их,
