Вера Юдина - Анатом
Офицер продолжал стоять, ожидая приказаний. Иштван бросил на него строгий взгляд.
— Чего стоим? Приглашай! — приказал он.
Офицер исчез, а через минуту в кабинет вплыла молодая женщина. Увидев Иштвана, она растянулась в очаровательной улыбке и промурлыкала:
— Иштван, дорогой, я думала, что больше не пригожусь тебе и ты совсем забудешь свою милую Лизу.
Иштван поднялся и подошел к даме. Он поцеловал ее ручку, обтянутую замшевой перчаткой и вдохнул чистый аромат зимнего воздуха, исходящий от прекрасной посетительницы.
— Лизи, душа моя, как я мог забыть о тебе? Дел было много, и к тому же твое последнее задание… это было опасно, ты же не маленькая девочка, все понимаешь.
Лиза понимала.
Много лет назад, еще до того как на должность директора пришел Облич, Лиза Мученко, была тайной сотрудницей одного из начальников розыска. Младшая дочь одного губернского чиновника, она сама завербовалась в эту должность, будучи истинной монархисткой. За свое отчаяние рвение к справедливости, и явное пренебрежение ко всему, что было против монархии, Лиза получила кличку аристократка. Ее манеры и речь были прекрасны, этому она обучилась в женской гимназии. Но вера в царя и бога были у нее с рождения. Не смотря на свой юный возраст, Лиза была отчаянной авантюристкой, и прекрасной актрисой. Она быстро влилась в одну небезызвестную Департаменту группу и по ее сведениям удалось накрыть все их подпольные склады и типографии, взять организаторов и весь запас взрывчатки. Тогда же Лизу раскрыли избежавшие аресты члены группы, но лишь благодаря Иштвану, который на тот момент уже стал директором Департамента, ей удалось избежать мести бывших боевых товарищей. Облич организовал инсценировку смерти Лизы, и помог ей выехать за границу, где она почти год успешно скрывалась.
Лишь недавно Иштван узнал, что она вновь вернулась на родину, и теперь живет на Благовещенской, с одним полковым офицером.
— Зачем ты позвал меня? — зная, что Облич никогда ничего не делает просто так, спросила Лиза.
— Мне нужно чтобы ты разузнала для меня одну информацию. — понимая что юлить нет смысла честно признался Иштван.
— Какую мой дорогой, говори. Ты же знаешь, я твоя должница. — лукаво улыбнулась девушка, присаживаясь на стул.
Иштван улыбнулся. В свое время Лиза пыталась пробудить в нем страсть, но он был солдатом до мозга костей, оставаясь преданным в своей любви к одной лишь даме и не поддался чарам юной обольстительницы.
— Тебе знакомо имя князя Мухина?
Лиза вспрыснула от смеха.
— Конечно я помню эту мерзкую свинью. Дорогой, ведь именно его в свое время мне поручили убрать. Разве ты не помнишь?
Конечно, Иштван помнил. Мухин должен был стать оправданием Мученко перед братьями, чтобы она смогла миновать кары за предательство. Но Лиза не пошла путем своих некоторых коллег по тайному сыску и во время исполнения поручения бросила чемодан со взрывчаткой не в премьер министра, как было условлено, а в своих контролирующих партийных товарищей. Оба партийца погибли на месте, но Лиза тем самым подписала себе смертный приговор. Какового же было разочарование девушки, когда князь Мухин, вместо благодарности приказал арестовать ее как террористку.
— Поосторожней с выражениями, — предупредил дальнейшую вольность девушки Иштван, — не забывай я должностное лицо, при исполнении, и за такие речи…
Лиза притворно испугалась и еще звонче рассмеялась.
— Оставим эти глупости. Это все пустое! Ну рассказывай же, не томи. Этого непорядочного человека все же нашла его пуля? — справившись со смехом спросила Лиза.
— Убили его дочь. — отчеканил Иштван и замолчал внимательно следя за девушкой.
Улыбка исчезла с красивого лицо провальной агинтессы, и она искренне удивилась.
— Татьяну? Не может быть. Случайно?
— Нет. Это было умышленное убийство. И я хочу чтобы помогла мне в расследовании. Ты по-распрашивай по своим старым каналам, кто мог это сделать. Может кто, что видел.
— Иштван, милый мой. Эти революционеры фанатики, но не убийцы. Вряд ли они могли пойти на такое преступление. Вам нужно искать убийцу в другом месте.
— Я все это знаю. Но все же стоит проверить. Чем черт не шутит? Может они до министра добраться не смогли, и выбрали как мишень его дочь.
— Вряд ли. — огорченно протянула девушка, — но я обещаю что сделаю все от меня зависящее.
— Я буду благодарен. Ты понимаешь. — Иштван намекал на вознаграждение.
Лиза посмотрела на него грустным взглядом, взглядом безнадежно влюбленной женщины и грустно сказала:
— Наградой мне станет совсем другое.
Иштван спрятал взгляд и отошел к окну.
— Ты все еще любишь свою даму икс.
— О чем ты? Я не понимаю.
— Ну же, родной мой. Я все знаю. Я женщина, я все чувствую. В твоих глазах горит печаль о ней.
Иштван промолчал, продолжая бесцельно смотреть в окно.
Лиза грустно вздохнула и вышла, бросив на ходу:
— Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я сделаю все, что от меня зависит.
Когда дверь за ней закрылась, Иштван тихо сказал:
— Спасибо.
Глава 6
Домой Иштван вернулся поздно вечером. Все еще находясь в грустных мыслях, он лишь мельком бросил взгляд на тройку саней, стоящую в отдалении, не предав этому факту значения.
Его дом располагалась у западной стороны Большого канала. Ранее этот особняк, еще до первой его перестройки принадлежал одному купцу первой гильдии, но после его смерти, вдова продала дом и прилегающие к нему земли барону Обличу, отцу Иштвана. Барон пристроил главный дом, построил конюшню и каретную. Перестроил оранжерею и купальню, и для своей супруги возвел небольшую часовенку.
Позже барон пристроил зимний cад, окнами выходящий на Малую Невку и липовую аллею протянувшуюся вдоль всего берега. Зимой и летом, сад почти всегда был залит солнечным светом, благодаря витринным окнам установленным во всю высоту этажа. Это было любимое место Иштвана. Часами он мог сидеть в своем старом потрепанном кресле, предаваясь воспоминаниям и своим мыслям.
Иштван зашел в дом, и услышал звуки фортепиано. Они доносились из музыкально зала. Это был Апрель — Шопена. Иштван положил перчатки на мраморный столик у входа. И осторожно, стараясь не шуметь, прошел в белую комнату.
Старый слуга сыщика, который одновременно выполнял роль его камердинера, лакея и личного повара, жил в служебном помещении, построенным для него возле оранжереи, поэтому Иштван был крайне удивлен тому, что в столь позднее время в его доме мог находиться посторонний. Иштван уже привык к строптивому нраву старого слуги, уже давно отказавшегося дожидаться возвращения своего господина. Но наличие гостя в столь позднее время, поразило его своей необычностью.
В комнате, залитой лунным светом, отражающимся в белых поверхностях стен и рояля (отсюда и название музыкального зала — белый), за инструментом сидела девушка. На ней было теплое, синее платье из дорогого бархата. Ее руки порхали по клавишам, незаметно, едва уловимо, и старый инструмент, который стоял здесь, скорее для красоты, и уже много лет, после смерти баронессы Облич, не использовался по назначению, издавал прекрасные звуки трогательной мелодии.
— Как вы вошли? — строго спросил Иштван, обращаясь к незнакомке.
Музыка стихла. Незнакомка обернулась и в белом свете луны, Иштван узнал Великую княжну. Увидев сыщика, Катя мило улыбнулась и невинным, слегка лукавым голоском ответила:
— Ваш слуга впустил. Довольно премилый старик. Он так долго рассказывал мне о вас, что я могу теперь смело утверждать, что знаю о вас все.
Иштван про себя выругал за болтливость Демидыча. Старик и в самом деле любил поговорить, но из-за своего одиночества ему редко это удавалось. И оттого этот седовласый иуда так искренне радовался редким гостям.
Завтра же выгоню этого пройдоху! — подумал про себя Иштван, заранее зная, что никогда не сделает этого в память об отце, хотя это желание в последнее время возникало у него довольно часто. Когда родители Иштвана погибли при крушении поезда, Иштван распустил всех слуг. Только Оскар не пожелал уйти. Старик так привык к барскому дому, что считал его своим. У него не было родственников, не было друзей, и Иштван решил, что будет жестоко вот так выгнать несчастного старика на улицу. Позже он не раз пожалел о своем решении, но все же имел к своему преданному слуге очень трепетные, почти сыновья чувства, поэтому Оскар Демидович, до сих пор служил в особняке.
— Вам нельзя здесь находиться. — строго сказал Иштван и сняв пальто бросил его на спинку кресла.
— Почему? — совершенно искренне удивилась Катя. — вы ждете кого-то другого?
Иштван включил свет, и девушка недовольно поморщилась.
— Выключите! Выключите немедленно! — махнула она ручкой. — А впрочем… Мне все равно. Я пришла поговорить с вами.
