Филипп Ванденберг - Беглая монахиня
Наконец, на третий день после отбытия из Эбербаха, они добрались до Вюрцбурга. Рихвин горланил песню, довольно неприличную, о продажных девчонках. Проехав через городские западные ворота, он напоследок хлестнул кнутом своих лошадей, и Магдалена со Свинопасом обрадовались, когда кучер остановил свою повозку в каком-то запущенном переулке, пропитанном зловонием, как кладбище для животных.
Не произнеся ни слова, Рихвин спрыгнул с козел и исчез в фахверковом доме, знававшем лучшие времена. Окна дома были забраны решетками, чем он и отличался от других строений в переулке. Магдалена и Венделин молча ждали кучера, и тот вскоре действительно появился.
Пыхтя и изрыгая проклятья, особенно яростными ругательствами осыпая «поганых баб», он залез на козлы. Прежде чем тронуться, кучер с неожиданной вежливостью осве домился у Магдалены, где она желает сойти. С былых времен ее странствий с циркачами ей запомнился в Вюрцбурге постоялый двор «У лебедя». Его она и назвала, чем вызвала у Рихвина горячее одобрение, поскольку ни в одном другом городском трактире не подавали такого вкусного и к тому же дешевого вина.
Прощание с Венделином Свинопасом перед постоялым двором «У лебедя» вышло крайне прохладным. Разумеется, от библиотекаря не укрылся перепад в настроении Магдалены. Особенно в тот момент, когда он протянул ей руку, а Магдалена отвела взгляд, будто из его глаз сыпались искры. Но тем не менее Венделин пообещал заглянуть через несколько дней и проведать ее.
В «Лебеде», хозяин которого из-за низенького роста и полноты сам был похож на винную бочку, она встретила обходительный прием, что было приятно и неожиданно по отношению к одинокой путешественнице. Близился вечер, а Магдалена за прошедшие три дня мало что ела. Поэтому поданный трактирщиком густой суп из репы, сухарей и остатков куриного мяса показался ей роскошной праздничной трапезой после завершенного поста.
Прежде чем отправиться в свою каморку под крышей и улечься на соломенный тюфяк, она позволила себе выпить кружечку вина. С одной стороны, чтобы смыть разочарование, которое доставил ей Венделин, а с другой — в надежде, что вино подстегнет ее мысли и укажет направление, в котором следует двигаться дальше.
Совершенно неожиданно в двери появился Рихвин, с улыбкой во все лицо. Он подошел к Магдалене, сидевшей в углу трактира, и вежливо спросил, словно желая показать свое хорошее воспитание:
— Дева позволит составить ей компанию?
Магдалена дружелюбно кивнула.
— Надеюсь, ты сдал свои бочки с вином епископу? До Бамберга уже никак нельзя было ехать, иначе ты привез бы одну воду.
На лице Рихвина гуляла лукавая ухмылка, пока тучный хозяин ставил перед ним кувшин с вином.
— Вам придется извинить меня, — усмехнулся Рихвин, заметив взгляд Магдалены, напрасно ищущий кружку. — Переливать вино в кружку невыгодно. — Сказал и поднес кувшин к губам.
Утолив первую жажду, Рихвин вытер губы рукавом своей кучерской куртки и произнес:
— Видите ли, дева, такой номер не с каждым бы прошел. Но епископ Конрад ничего не смыслит в вине. Для него важнее то, что выжжено на бочке, чем то, что внутри. Человек заслуживает сострадания… Вы меня понимаете, дева?
— Ну разумеется, Рихвин, конечно. Вино вполне способно окрылить человека, а лекари даже утверждают, что кружка вина в день полезна для здоровья.
— Кружка в день? — повторил кучер и задумался. Неожиданно повисла пауза, и Магдалена, чтобы прервать ее, а заодно удовлетворить свое любопытство, задала простой вопрос:
— А что Венделин Свинопас?
— Я его сдал вместе с вином в крепости Мариенберг. Он нашел пристанище в доме для прислуги. Его преосвященство епископ Конрад уже почивал и пообещал принять библиотекаря только утром. Вы, кажется, рассердились на своего спутника?
— Рассердилась, с чего ты взял?
— Ну как же, в последние дни вы все молчком ехали. Впрочем, это не моего ума дело.
Рихвин так резко поднес ко рту кувшин, что вино выплеснулось ему на лицо. Это страшно рассмешило кучера, он фыркнул, поперхнулся и полез в карман штанов за платком, чтобы вытереть лицо.
Смех Магдалены комом встал у нее в горле: Рихвин держал в руках не платок, а пурпурную перчатку — ту самую, которую она обнаружила в суме Венделина.
— Что с вами, дева? — воскликнул кучер; он уже отошел после своего приступа смеха и успокоился.
— Перчатка! — тихо проговорила Магдалена, показывая пальцем на красный предмет в его руках.
— Ах, не напоминайте мне об этом, — скривился Рихвин.
Магдалена строго наморщила лоб.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. — Кучер малодушно отвел глаза. — Так сказать, дополнительный заработок. Но в итоге вышла полная неудача.
— Я желаю знать, что за игры здесь происходят! — прикрикнула на него Магдалена.
Кучер-виновоз икнул.
— Такой извозчик, как я, чтобы вы знали, дева, зарабатывает мало, ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Но если он не хочет умереть от жажды, ему надо немного подработать, вы меня понимаете?
— Да, я тебя понимаю. И что дальше?
— В общем, иногда я беру пассажиров, вот как вас, и это приносит мне пару гульденов. Или выполняю поручения. История с красной перчаткой была совсем особым заданием.
Магдаленой овладело беспокойство, и она заерзала на своей лавке.
— Пока я ждал в монастыре Эбербах, со мной заговорила одна рыжая женщина, красивая баба! — Он показал руками очертания женской фигуры, явно ни в чем не обиженной природой. — Рыжеволосая спросила, куда я поеду и не могу ли я взять ее в восточном направлении. Я отказался, потому что был уже перегружен библиотекарем и вами.
— А потом? Да говори же наконец! — нетерпеливо воскликнула Магдалена.
— Да что говорить, — тянул с ответом кучер и выглядел при этом почему-то совершенно трезвым, — тогда рыжая баба сделала мне одно очень странное предложение. Я должен был подложить эту красную перчатку в дорожную суму библиотекаря. В качестве награды за мои услуги она посулила мне блестящий зеленый изумруд, который висел у нее на цепочке меж грудей. И хотя все это показалось мне каким-то необычным, я согласился. А когда сегодня, приехав в Вюрцбург, я хотел обменять у еврея блестящий камень на деньги, он обругал меня, назвав обманщиком, который пытается всучить ему зеленый осколок вместо драгоценного камня, и прогнал. Можете представить мою ярость. Рыжая тварь обманула меня! Поэтому я вытащил перчатку из его сумы, когда выгружал ваши пожитки. Как платок она мне в самый раз сгодится.
Кучер с отвращением сплюнул на перчатку и засунул ее обратно в карман.
Магдалена не знала, на каком она свете. Она долго не мигая смотрела на Рихвина. Тому это время показалось целой вечностью.
— Я знаю, — наконец робко подал он голос, — все это звучит не слишком правдоподобно. Но с чего бы мне вам лапшу на уши вешать…
— Я верю тебе, Рихвин, — перебила его Магдалена. — А ты называл рыжей дьяволице конечный пункт своей поездки?
— Конечно, мне пришлось сказать, когда она спросила меня об этом!
Магдалена кивнула и снова задумалась. Прошло еще какое-то время, причем Рихвин никак не мог взять в толк, что ее смутило. Наконец Магдалена произнесла:
— В любом случае благодарю, что ты меня просветил. Ты и не подозреваешь, какую услугу оказал мне.
Кучер вежливо поклонился и не менее вежливо поинтересовался:
— Конечно, меня это не касается, но позвольте спросить: вы знаете рыжеволосую?
— Мимолетно, — ответила Магдалена, — мимолетно!
На следующее утро Магдалена отправилась в крепость Мариенберг на другом берегу реки, где вот уже не одну неделю, со времен окончания кровавого крестьянского восстания, окопался епископ Конрад. Он опасался мести горожан, которых подверг репрессиям после завершения распрей.
По этой причине Магдалену не пустили на территорию крепости, когда через обитое железом оконце в воротах она спросила, где находится Венделин Свинопас, который хотел поступить в услужение к его преосвященству библиотекарем.
Привратник по другую сторону ворот заверил ее, что в крепости вообще нет никакой библиотеки. С книгами у епископа Конрада нет ничего общего, следовательно, и библиотекарь ему ни к чему. Она должна немедленно исчезнуть. Он с грохотом захлопнул окошко перед ее носом.
— Эй! — закричала Магдалена и забарабанила в ворота, пока окошко не открылось снова. Теперь там появилось другое лицо.
Этот Свинопас, хихикая над фамилией, пояснил страж, утром покинул крепость, после того как его милость отказался от предложенных им услуг. На вопрос Магдалены, не упоминал ли библиотекарь, куда теперь направится, страж ответил, что тот справлялся о дороге в бенедиктинское аббатство Святого Якоба. Больше ему ничего не известно.
