Фиделис Морган - Тщеславная мачеха
Вдруг женщина повернулась и бросилась бежать.
– Следуйте за мной, – прошептала Элпью герцогине. – Старайтесь не отставать.
Она устремилась за таинственной незнакомкой и, через несколько ярдов нагнав ее, схватила за руку и развернула к себе. Еще одна пастушка.
– Где она? – крикнула Элпью. – Куда выдели графиню?
– Что? – Женщина подняла маску. – Это вы, мистрис Элпью? А я мадемуазель Бонтем. Я ищу мадемуазель Смит… лакей передал мне записку от нее: она попросила встретиться с ней здесь, внизу.
– Здесь, внизу? Ну и ну! – воскликнула Элпью. – Не слишком подходящее место для встреч. – Она вложила руку герцогини в руку мадемуазель Бонтем. – Не отпускайте несчастную герцогиню. Она немного не в себе. – В другую руку Бонтем Элпью сунула трутницу. – И высекайте периодически огонь, чтобы мы видели, куда идем. – Элпью двинулась первой, продолжая распахивать двери камер. – Попутно освещайте камеры, вдруг она лежит где-нибудь здесь, раненная. – Мысль о худшем Элпью оставила при себе.
Жуткий скрежет кремня о сталь и вспышки искр придали подземной темнице еще более зловещий вид. Герцогиня начала подвывать. Элпью не остановилась.
– Подождите! – крикнула Бонтем. – Смотрите!
Элпью заглянула в камеру. Искры высветили груду одежды, лежавшую в луже на каменном полу и промокшую насквозь. Элпью двинулась дальше.
Они завернули еще за один угол и начали осматривать новый ряд камер.
Когда огонь трутницы осветил третью камеру, Бонтем ахнула.
На каменной скамье, возвышаясь над ними, стояла женщина. Еще одна пастушка.
В угасающем свете искры пастушка, издав вопль, от которого кровь застыла в жилах, бросилась на них, замахнувшись обеими руками. В каждой руке она сжимала по кинжалу.
* * *Графиня ползла вперед на четвереньках. Каким-то чудом ей удалось спастись от сумасшедшей пастушки.
Девушку отвлек внезапно возникший странный мерцающий свет; она отвернулась и прислушалась. Графиня поднялась, тихо прокралась дальше и шмыгнула в первую попавшуюся камеру, молясь, чтобы эта ненормальная прошла мимо, тогда леди Анастасия побежала бы в противоположную сторону.
Графиня забралась под каменную скамью и замерла, лежа в луже, стараясь не дышать и думая, что сердце стучит слишком громко, мешая прислушиваться.
Едва начав успокаиваться, она услышала приближающиеся шаги и страшный вопль.
Дверь камеры распахнулась, и в нескольких футах от своего лица графиня увидела пару атласных туфелек.
Пастушка села на скамью.
Светлая юбка раздулась, щекоча лицо. Графиня отвернула голову. Лежать ли тихо в надежде, что девице надоест ждать и она уйдет, или воспользоваться преимуществом внезапности и, дернув пастушку за ноги, спастись бегством?
Графиня решила замереть.
Прислушиваясь к дыханию пастушки, она размышляла, не в кошки ли мышки та играет. Возможно, девушка точно также слышит дыхание графини и выбирает удобный момент.
Теперь леди Анастасия ожидала, что девушка в любую секунду нагнется и нападет на нее, оказавшуюся в ловушке, прижавшуюся к каменной стене. Если это произойдет, поняла графиня, она погибла. Спастись ей не удастся.
Девушка встала.
Графиня сделала глубокий вдох и приготовилась к худшему.
Девушка повернулась лицом к скамье. Если бы не нужно было двигать рукой, графиня перекрестилась бы.
Девушка поднялась на скамью.
В отдалении послышался приглушенный крик и шарканье ног.
Девушка спрыгнула на пол. Как будто посмеиваясь, она подошла к двери и выглянула в коридор.
Графиня сожалела, что видит лишь очертания ее фигуры.
Леди Анастасия лежала неподвижно. На веко ей упала капля, она попыталась сморгнуть ее. И сделала только хуже. Капля скатилась по щеке и остановилась на верхней губе, щекоча ее и вызывая желание чихнуть.
Пастушка встала на пороге, опустила маску и шагнула в коридор.
Видение обрушилось на мадемуазель Бонтем и с криком сбило ее с ног. Нож задел край трутницы, и она покатилась по полу.
Поднимать ее не имело смысла, потому что, попав в воду, трутница стала бесполезной.
– Леонора? – окликнула Бонтем, извиваясь под руками пастушки. Элпью потянула за подол муслинового платья нападавшей. Герцогиня схватилась за голову и закричала.
Бонтем перекатилась на бок, перехватив одну руку девушки, Элпью тем временем пыталась вырвать нож из другой.
Но вместо запястья Элпью схватилась за лезвие и с криком отпрянула. Несколько раз сжала кулак. Рана кровоточила, но сухожилия не были повреждены.
Рванувшись вперед, Элпью едва не зацепила кого-то, кто увернулся от нее и чьи шаги стали быстро удаляться по коридору.
– Она убежала, – сказала, вставая, Бонтем. – Кто это был? Она совсем спятила? Она же могла кого-нибудь ранить.
По-прежнему закрывая лицо руками, герцогиня причитала:
– Изабелла? Изабелла? Милорд герцог?
– Потрясение было для нее слишком сильным. – Элпью повернулась к Бонтем: – Отведите несчастную леди наверх и, Бога ради, пришлите подмогу. – Оберегая раненую руку, она открыла дверь. – Приведите этих франтов-мушкетеров. И пусть не забудут свет.
Элпью побежала по коридору вслед за удалявшейся безумной женщиной.
– Куда ты идешь? Хватит прятаться от меня.
Графиня сразу же узнала голос Леоноры Смит.
Леди Анастасия выползла из-под скамьи и подошла к открытой двери. Бежать она не сможет, это ясно. Порез на ноге кровоточил, графиня чувствовала, как по икре стекает кровь. Чулки, наверное, тоже порваны, думала она, выглядывая в коридор.
Графиня не могла решить, идти ли в ту сторону, откуда пришла, навстречу Леоноре, или в противоположном направлении, где она рисковала упереться в тупик и таким образом попасть в ловушку.
Нечего и думать. Крепко прижав рану на бедре пальцами и прихрамывая, графиня пошла туда, где могла снова встретиться с мадемуазель Смит.
У ближайшего угла графиня остановилась и подождала. Осторожно заглянула за угол.
И увидела чье-то лицо.
Графиня вскрикнула, но чужая ладонь зажала ей рот.
– Это я – Элпью.
Графиня схватила ее за руку.
– Слава Богу, – прошептала она. – Ты цела?
– Порезала руку. А вы?
– Она поранила мне ногу.
Поддерживая друг друга, они пробирались в темноте по скользким каменным плитам пола.
– Зачем она это делает? – пошептала графиня.
– Тихо! – Элпью остановилась. – Что это?
Позади них послышались приглушенные шаги, нерешительно направлявшиеся к ним.
– Она преследует нас. Быстро! Обопритесь на меня. – Элпью обхватила графиню за талию. – А теперь – бежим.
Они устремились вперед; Элпью оступилась и поскользнулась, но удержалась на ногах.
Приближаясь к следующему повороту, они замедлили шаг. Элпью встала на колени и заглянула за угол, в темноту. Ш-ш-шух!
Нож со свистом рассек воздух. Графиня отпрянула назад.
– Я – Богоявление. Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний, Который был мертв и се жив.
Зажав нож в руке, на женщин бросилась пастушка в маске. Элпью, стоявшая на коленях, заметила, что со времени их последней стычки пастушка потеряла один кинжал.
– Ты уничтожила меня, и моя месть настигнет тебя.
– Поверь мне, дитя, я не понимаю тебя. – Графиня дрожала, но старалась, чтобы голос ее звучал спокойно. – Прошу тебя, скажи, что я сделала. И когда я все узнаю, ты совершишь свой акт возмездия. – Нож просвистел у самого ее лица. Элпью подобралась поближе к безумной девушке. – Значит, ты убила леди Мердо-Мактавиш по той же причине? – тихо спросила графиня. – Мы же не можем обе быть виноваты?
– Это кто-то из живущих в замке. У меня есть письма, они доказывают это. И своего отца я видела. Этого слабого и вероломного человека, который стоял и смотрел, как меня выбрасывают на помойку.
Пытаясь выиграть время, Элпью решила применить другую тактику.
– Твой отец – доктор Стикуорт, да?
– Этот дурак? – Девушка засмеялась. – Я использовала его. Он одержим своей идеей. Мечтает убить короля Франции за то, что тот признал Вильгельма законным королем Англии. Якобиты то, якобиты это, будто политика имеет какое-то значение! Он думал, я делаю это, чтобы помочь ему. Я сказала Стикуорту, что Изабелла – шпионка гугенотов, посланная поймать его. Поэтому он помог мне. – Девушка достала из кармана носовой платок. – Узнав его новое имя, я заказала себе платок с новыми инициалами… – Она помахала платком. – AW [124]. Теперь дочь лорда! Белошвейка сказала: «Альфа и Омега. Первый и Последний». – Девушка разразилась диким смехом. – Это я и есть. Ангел мщения из Апокалипсиса. «Скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая».
