Антон Кротков - Загадка о морском пейзаже
Глава полиции объявит, что его людям совместно с местным бюро русской политической полиции удалось ликвидировать крайне опасных нигилистов, которые готовили покушение на русского императора. И это, мол, случилось именно теперь, перед самым подписанием между двумя странами исторического договора! Решающим же доказательством существования заговора станут два чемодана с похищенными из банка деньгами. Вы ведь должны были явиться туда с деньгами?
— Нет, Рычковский не просил меня об этом,
— Не суть важно, — пожал плечами Эристов. — Рычковскому известно было, в какой гостинице вы остановились по приезде в Париж. Его людям, имеющим жетоны полицейских, ничего не стоило забрать ваши чемоданы из номера и доставить их на место операции… А дальше полиции останется лишь проследить кровавый след денег. Все задумано на уровне гениальной шахматной партии. Недаром финансовые тузы из Союза промышленников Франции, заинтересованные в поиске новых рынков сбыта для французских товаров и новых сферах для приложения капиталов, выбрали Рычковского своим агентом влияния на нашего императора и сделали его миллионером.
У него есть только одна большая слабость — он без ума от крохотных парижанок и по информации моих агентов тратит на любовниц огромные деньги, поэтому постоянно нуждается в средствах.
— Что же мне теперь делать? — спросил Вильмонт.
— Продолжать операцию. Вскоре на вас должен выйти руководитель военно-технического комитета революционной партии, который заберет у вас деньги. И раз революционерам нужен был военный инженер, то надеюсь, что они посвятят вас в свои планы.
На прощание Эристов пообещал, что постарается в ближайшие часы выяснить у своего агента дальнейшие намерения террористов и тогда вновь назначит Вильмонту встречу.
Глава 23
Эристов шел на встречу с самым ценным своим агентом по кличке «Трой». В последнем своем сообщении секретный сотрудник сообщил куратору, что ему известно о планах террористов.
«Уважаемый Арнольд Михайлович! Спешу доложить вам, — писал он, — что в руководстве ЦК партии, в котором я нынче состою, все ходят теперь с такими лицами, словно со дня на день ожидают очень радостных известий. Прежние разногласия, вызванные бонапартистским решением отдельных вождей пойти на банковское ограбление, временно забыты. Хочу особо подчеркнуть, что между радикальными сторонниками партизанской войны и еще недавно непримиримыми по отношению к ним «идеалистами», твердившими, что «революция должна делаться чистыми руками», заключено временное перемирие. Похоже, все признают важность цели, на которую будут потрачены добытые на Кавказе деньги. Цель эта настолько заворожила всех, что даже предотвратила наметившийся внутрипартийный раскол. Что это за цель, надеюсь узнать на ближайшем закрытом пленуме ЦК ».
Затем была встреча, на которой «Трой» сообщил жандармскому куратору, что большая часть добытых в ходе экса денег должна пойти на закупку какого-то военного снаряжения. Также некоторую сумму члены ЦК постановили потратить на собственное содержание. Жизнь в Европе дорожала, и руководители партии посчитали, что они заслужили право на комфорт и возможность поправить подорванное в царских тюрьмах и на каторге здоровье в лучших швейцарских санаториях. Когда же один из собравшихся предложил также финансово поддержать рядовых однопартийцев, ночующих под мостами вместе с парижскими бездомными и умирающих от голода, а также их бедствующие в эмиграции семьи, ему жестко ответили, что партия не «Армия спасения», а боевой отряд революции. Поэтому заботу необходимо проявлять в первую очередь о нужных для дела людях и командирах.
Эристов сразу смекнул, что если хоть один из этих обожающих комфорт жирных котов попадется с фальшивой пятисотрублевой, сроки операции в Гельсингфорсе наверняка будут перенесены. Вероятно также, что круг информированных о ее ходе лиц в целях строжайшей конспирации будет сужен до минимума. Допустить этого было нельзя. Обеспечить безопасность государя было теперь даже важнее, чем добиться выдачи нескольких опасных эмигрантов. Тем более что Эристов не скрывал, что считает стратегически ошибочным стремление начальства любыми способами обезглавить главную революционную партию и тем развалить ее. Ведь именно нынешние вожди этой партии — постоянно грызущиеся между собой за власть и за контроль над партийной кассой, представляли теперь главную угрозу для своей организации. Если их убрать, то на смену обуржуазившимся любителям комфортной заграничной жизни придет новое поколение молодых лидеров — злых и фанатичных, которое с презрением относится к нынешним бюрократам из своего ЦК.
И даже если допустить, что арест нескольких известных деятелей станет концом для возглавляемой ими партии, это вовсе не приведет к исчезновению заразы. На месте одной разваленной партии возникнет десяток новых опасных побегов, которые быстро наберут силу. В итоге контролировать революционно-террористическое подполье станет во много раз сложнее. Сколько таких тайных революционно-заговорщицких обществ и кружков типа «Черного передела» и «Народной расправы» уже находится в зародыше, и только авторитет и монополия на террор самой влиятельной партии не дают им прорасти!
Так что, по глубокому убеждению Эристова, эта затея с мечеными деньгами являлась преступной ошибкой. И необходимо было как можно скорее ее исправить. Сделать это можно было только заменив купюры, номера которых уже разосланы во все полицейские комиссариаты мира. После долгих размышлений Эристов чуть ли не впервые за свою карьеру принял непростое решение пойти против собственного ведомства и предупредил «Троя», что добытые в ходе кавказского экса деньги — это приманка, на которую полиция собирается ловить его соратников по ЦК. Но он пообещал агенту быстро добыть нужную сумму. «Трой» же заверил куратора, что сумеет придумать повод, чтобы лично встретиться с курьером, и незаметно для него подменит чемоданы с наличностью, тем более что этот человек неопытен в делах конспирации и обмануть его наверняка не составит особого труда.
* * *Новая встреча жандарма и его тайного сотрудника должна была состояться в цирке. Хотя Эристова удивил столь необычный выбор. Расположенный в центре Парижа известный цирк совсем не подходил для секретных разговоров с глазу на глаз. «Зачем ему понадобилось тащить меня туда?» — пытался понять мотивы агента профессиональный разведчик. Конечно же «Трой» знал о его увлечении французской борьбой. И представил все так, будто просто желает сделать приятное куратору из тайной полиции. Но ведь он был далеко не новичок в своем деле и должен был понимать, что в открытом амфитеатре цирка на глазах у сотен зрителей трудно будет сохранить их рандеву в тайне. Конечно, немногие в стане врага знают профессионального контрразведчика в лицо. И все-таки риск провала был неоправданно высок.
Это было тем более подозрительно, что в их прошлые встречи агент всегда проявлял большую щепетильность в выборе мест для встреч, соглашаясь прийти на конспиративную квартиру, в специально снятый гостиничный номер или в отдельный кабинет ресторана.
Поэтому столь странное приглашение слишком напоминало западню.
А ведь случаи предательства со стороны секретных сотрудников не были редкостью. У завербованных охранкой, активных членов антиправительственных организаций иногда происходило своеобразное раздвоение личности. Да, с одной стороны, человек предавал своих близких друзей. Но с другой, видя жандармского офицера лишь изредка, а большую часть времени проводя среди товарищей по революционному подполью, активно участвуя во всех делах своей партии, такой «крот» мог по-прежнему осознавать себя борцом с режимом. Желание вернуть свою проданную душу или же искупить вину перед соратниками могло сделать его опасным. Если офицер политической контрразведки вовремя не замечал душевных шатаний своего подопечного и не принимал мер, для него все могло закончиться катастрофой. Именно так был предательски убит собственным агентом на киевской конспиративной квартире подполковник Судейкин. По такой же причине погибли ротмистр Грешен в Нижнем Новгороде, полковник Карлов в Берлине. Да всех и не перечислишь. Офицеры, занимающиеся агентурной работой, знали эту опасность, но тем не менее сознательно шли на риск в интересах дела.
Эристов стал подозревать «Троя» в нечестной игре несколько месяцев назад. Похоже, именно «Трой» стоял за организацией нескольких недавних терактов. Правда, о некоторых покушениях агент предупреждал охранку, попутно выторговывая себе повышения жалованья и премиальные. Зато о других умалчивал, так как от их успеха, видимо, зависело укрепление его положения в руководстве партии и авторитет в революционных кругах. Но доказать этого жандарм не мог…
