Оливер Пётч - Дочь палача и дьявол из Бамберга
Он задумчиво посмотрел на братьев.
– Но раз уж вы здесь… Скажите хоть, отчего умер Васольд? Его слуга клянется, что на него набросился оборотень. Но возможно, что старик просто напился и свалился в реку…
– Это вряд ли. – Якоб мрачно усмехнулся. – На него посмотришь, так там с полдюжины оборотней потрудилось.
Лебрехт побледнел:
– Господи! Неужели все так плохо?
Бартоломей кивнул:
– Хуже. Всего вам доброго.
Прежде чем они ушли, младший Куизль показал на старьевщика:
– И не забудьте заплатить Ансвину. Говорят, того, кто пожалеет для него денег, самого скоро найдут в реке.
Он украдкой подмигнул старьевщику и заковылял вслед за братом вдоль Регница, несущего свои зловонные воды вперемешку с листьями и обломанными ветками.
* * *В этот вечер, когда Симон постучал к городскому врачу, ему открыла не чванливая экономка, а сам хозяин. Вид у Самуила был совершенно разбитый. Он был бледен и небрит, но при виде Симона губы его растянулись в улыбке.
– Слава Богу! – воскликнул он радостно. – Я уж думал, это опять какой-нибудь пациент явился за зельем, защищающим от укусов оборотня…
Симон наморщил лоб:
– А что, и такие приходят?
– Ха! – Самуил горестно рассмеялся. – Сегодня уже трое приходили! Притом что у Магды сегодня выходной и некому избавить меня от этого суеверного сброда. Один даже потребовал посеребренный волчий клык! Я их всех отослал домой и сказал, что я врач, а не чародей или какой-нибудь шарлатан. – Он простонал. – Но так как я еврей по происхождению, они, видно, считают меня особо даровитым колдуном. Все жду, когда же меня наконец объявят оборотнем…
Самуил жестом пригласил Симона внутрь.
– Да что я тут болтаю! Проходи. У меня есть немного свежего кофе, если хочешь.
Через некоторое время они сидели в небольшом кабинете Самуила и попивали горький черный напиток. Доктор печально взглянул на Симона.
– Просто кошмар что творится, с тех пор как Харзее назначил эту награду, – посетовал он. – Я слышал, сегодня уже с полдюжины человек арестовали. И наверняка это только начало.
Симон кивнул:
– Я тоже этого опасался. По мне, так единственный настоящий оборотень в городе – это сам викарий. Он своей ненавистью скоро всех остальных заразит.
Самуил тихо рассмеялся.
– Хорошее сравнение. Но в ближайшее время насчет Харзее можно не беспокоиться. У него тяжелая лихорадка, и в следующие несколько дней он вряд ли встанет с постели. Хоть он и не желает этого принимать… – Доктор вдруг задумался. – Я был у него сегодня днем. Он и вправду плох. Сильные головные боли, ломота в суставах, потливость… И это еще не всё…
Помедлив, Самуил рассказал Симону о маленькой ранке на шее.
– Опасаться, в общем-то, нечего. Но мне не нравится красный обод вокруг раны, – закончил он.
– Может, ранка воспалилась? – предположил Фронвизер. – И ты думаешь, это как-то связано с лихорадкой?
Лекарь нахмурился:
– Не знаю. Но мне это все кажется странным. К тому же он наотрез отказывается пить. Говорит, его мутит от одного вида жидкости… – Он покачал головой. – Я хотел еще порыться в книгах, да все руки никак не дойдут в этом водовороте.
Самуил вздохнул и глотнул кофе, потом с улыбкой взглянул на Симона.
– Насколько я тебя знаю, ты пришел не только кофе попить, – подмигнул он другу. – Что тебя привело ко мне?
Цирюльник глубоко вздохнул. Он долго размышлял, посвящать ли Самуила в их замысел, и решил, что лучше не стоит. Если что-то пойдет не так, желательно, чтобы как можно меньше людей знали об этом. Он не хотел без нужды обременять друга.
Кроме того, Симона вот уже несколько дней мучил один вопрос, но он всякий раз отметал его прочь.
– То, что я скажу тебе сейчас, прозвучит несколько странно, – начал он нерешительно. – Но поверь мне, я знаю, что делаю.
Цирюльник назвал Самуилу ингредиенты, о которых просил его Куизль.
У Самуила от удивления отвисла челюсть.
– Мандрагора, белена, сера, селитра… – проговорил он потом, покачав головой. – Черт возьми, Симон, для чего это? Для колдовского обряда? Вы что, решили собственного оборотня сотворить?
Симон тонко улыбнулся.
– Вроде того. Но поверь мне, городу это пойдет во благо, и в этом нет никакого колдовства. Даже наоборот. И все-таки лучше тебе пока не знать подробностей.
Самуил откинулся на стуле и смерил друга недоверчивым взглядом.
– Не так уж мало ты просишь… И я должен дать тебе все эти ингредиенты, не зная, для чего они?
– Потому что я не хочу без нужды подвергать тебя опасности, пойми же ты! А если все получится, ты будешь первым, кому я расскажу об этом.
Через некоторое время Самуил кивнул:
– Ладно. Но только потому, что ты попросил! У меня в процедурной есть почти все, только серу с селитрой нужно взять в придворной аптеке. Но и с этим трудностей возникнуть не должно. Я просто скажу, что хочу опробовать новый метод лечения. Будучи лейб-медиком, я могу себе кое-что позволить… – Он подался вперед: – Когда тебе это все нужно?
Симон сглотнул:
– Э… к завтрашнему дню.
– К завтрашнему? – Самуил явно был озадачен. – Но завтра же прием у епископа! Я-то думал, ты пойдешь со мной…
– Я прошу не для себя, а… для друга, – неуверенно ответил Фронвизер.
Самуил закатил глаза.
– Ладно, договорились. Завтра с утра отправлюсь в аптеку. – Он погрозил пальцем: – Но смотри у меня, если я не узнаю, что вы задумали.
– О, на этот счет не беспокойся. Боюсь, об этом быстро… э… заговорят.
Симон отставил чашку с кофе, беспокойно поерзал на стуле и почувствовал, что краснеет.
– И еще об одном одолжении я хотел тебя попросить, – проговорил он, запинаясь.
Самуил простонал:
– Господи, что еще?
– Это насчет завтрашнего приема в замке, – начал Симон нерешительно. – Там будет много благородных людей. Даже вюрцбургский епископ, настоящий курфюрст. Ты представил меня как приезжего ученого, и не то чтобы я не умел вести себя подобающим образом… Только… – Он взглянул на свою пропитанную потом рубашку и грязные ренгравы. – Боюсь, у меня нет ничего подходящего из одежды. Может, у тебя…
Громкий смех Самуила заглушил его вопрос.
– Симон, Симон, – сквозь смех проговорил лекарь и вытер слезы. – Ты и в самом деле не изменился. Все тот же щеголь, каким был в студенческие годы… – Он поднялся со стула. – Что ж, пойдем в гардеробную. Конечно, мы разного с тобой роста, но уверен, мы тебе что-нибудь подберем. Будешь самым модным ученым в Бамберге.
11
1 ноября 1668 года от Рождества Христова, в полдень в Бамберге
Епископ приехал ближе к полудню в сопровождении большой свиты.
Люди с самого утра дожидались у деревянного моста перед воротами, чтобы поприветствовать его курфюршеское сиятельство. При этом стояли они здесь не из простого радушия. Иоганн Филипп фон Шёнборн слыл добродушным и, что самое главное, щедрым правителем и во время поездок охотно раздавал народу деньги и небольшие подарки. Поэтому давка у моста была соответствующая – каждый хотел оказаться в первых рядах.
Магдалена стояла с детьми чуть поодаль. Мальчикам удалось забраться на чахлую иву, с которой открывался хороший вид на происходящее. Они понятия не имели, кто такой епископ, но были счастливы от всей этой суеты, криков и аромата жареных орехов и засахаренных яблок, которые уличные торговцы носили в нагретых углями кадках. Магдалена тоже не могла сдержать улыбки. Страх пред оборотнем, ужас, который сковывал город, хоть ненадолго, но отступил.
Вообще-то Магдалена собиралась помочь отцу и дяде Бартоломею приготовить снотворное. Но Петер с Паулем постоянно что-нибудь опрокидывали со стола, и отец понемногу начинал злиться. Когда же Пауль едва не глотнул макового сиропа, терпение у палача наконец лопнуло, и Магдалена поспешила убраться вместе с детьми из дома. И вот они стояли на оживленной улице; дети лакомились сушеными яблоками, а она могла спокойно обдумать их замысел.
То, что они задумали, совершенно не укладывалось в голове, и Магдалена все никак не могла решить, была ли их затея безумной или же просто гениальной. Уже сегодня ночью они сотворят настоящего оборотня, порождение фантазии, на котором горожане смогут сорвать свою злость!
Напряженное настроение чувствовалось и здесь, среди толпы. Вот и сейчас двое молодых подмастерьев перед Магдаленой переговаривались вполголоса, то и дело оглядываясь, чтобы не подслушали.
– …и Римера Йекеля, этого пьяницу звонаря, тоже забрали сегодня утром, – прошептал один из них. На нем была характерная для плотогонов высокая шляпа. – Говорят, пономарь в церкви Святого Мартина видел его ночью на кладбище. Тот, мол, откапывал покойников, чтоб потом сожрать!
