Энн Грэнджер - На злодеев глаз наметан
В углу послышался шорох – Биддл перевернул страницу блокнота. Тапли обернулся через плечо и гневно спросил:
– Почему этот молодой человек все записывает?
– Так принято, мистер Тапли.
Тапли позволил себе едва заметно улыбнуться и развалился в кресле.
– Так-так, – протянул он. – Можно подумать, что вы, инспектор, намерены обвинить меня в убийстве кузена!
– Возможно, сэр, вы и правы.
– Предупреждаю, вы поставите себя в дурацкое положение. Даже если мой кузен умер до пяти часов, что еще не доказано, несмотря на колебания вашего доктора, я был…
– Вас не видели в суде приблизительно после без десяти три, – перебил я его. – Свидетель по делу, которым вы занимались в тот день, внезапно заболел. Судья объявил о переносе заседания в половине третьего. Вы еще несколько минут поговорили со своим помощником, а затем ушли.
– Вы очень дотошны, инспектор, – произнес Тапли после паузы. – У вас есть свидетели, которые видели, как я покидал здание суда?
Таких свидетелей у меня не было. Он безошибочно нащупал в моих доводах слабое место. Я понял, что мне придется нелегко.
– Нет, сэр, но после без десяти три никто из судейских не видел вас и не говорил с вами.
– Иными словами, свидетелей у вас нет. Ай-ай-ай, инспектор! Еще одно упущение с вашей стороны. Еще одно утверждение, которое вы не в состоянии доказать. По-моему, в еще одном полете фантазии вы собираетесь заявить, что я выбежал из здания суда, прыгнул в кеб, и меня немедленно привезли к тому месту, где жил мой кузен?
– Да, сэр, по-моему, именно так все и было. Подозреваю, вы велели отвезти вас к вокзалу Ватерлоо. Во-первых, у вас появился предлог требовать, чтобы вас везли как можно быстрее. Например, вы сказали, что должны успеть на поезд. Если бы вы попросили кебмена высадить вас на улице, где жил ваш кузен, он, скорее всего, запомнил бы вас и адрес, который вы назвали, – в том случае, если бы мы его разыскали. Но вы рассчитали, что ни один возница не запомнит пассажиров, которых он отвозил на вокзал, – их слишком много… Разумеется, вы ничего не планировали заранее, ведь вы не знали, что заседание окончится так рано. И все же вы хотели увидеться с кузеном. Немного раньше вам стало известно, что Томас Тапли вернулся в Лондон. По-моему, вы также узнали, что ваша племянница, мисс Флора, встречалась с отцом. Наверное, ее выдал кучер. Он рассказал, куда доставил девушку, переодетую юношей, и ее подругу. Сначала обо всем узнала ваша жена. Она боялась рассказывать вам о выходке Флоры и запретила кучеру что-либо сообщать вам. Но ведь его хозяин – вы. Кучер понимает, что зависит от ваших рекомендаций. Скорее всего, он сам во всем признался. Вы расспросили жену и выяснили подробности… В отличие от жены вы не думали, что у Флоры было тайное свидание с недостойным ее молодым человеком. Вы тут же верно угадали, что она ездила к отцу. Вас раздирали ярость и тревога… Томас нарушил данное вам слово и вернулся в Англию. Вы уже знали о его возвращении от Фреда Торпа, но надеялись, что вскоре после визита к Торпу Томас вернулся во Францию. Теперь же оказалось, что он живет в Лондоне и, более того, видится с дочерью. Мисс Флора даже пошла на риск и переоделась мальчиком, чтобы попасть к отцу! Вы с женой возлагали большие надежды на то, что Флора выйдет замуж за младшего сына пэра. Теперь же все ваши планы оказались под угрозой. Больше всего вы боялись скандала. Едва ли будущие родственники Флоры благосклонно восприняли бы весть о том, что она ездила к отцу через весь Лондон в мужском костюме. К тому же Томас мог появиться на свадьбе дочери, как призрак Банко из «Макбета»… Вам необходимо было что-то предпринять…
Как только вы узнали, что вытворила Флора, вы велели кучеру отвезти вас туда же, где он высадил вашу племянницу. Расспросив местных жителей, вы вскоре выяснили, где живет Томас. В тот раз вы не стали ничего предпринимать; чем меньше видел и слышал кучер Джолифф, тем лучше. Вы велели ему везти вас домой, на Брайанстонсквер, только размышляя, что делать. Но через несколько дней суд неожиданно закончился раньше времени. Вы воспользовались удобным случаем и поехали к дому, в котором жил Томас. Наверное, вы хотели просто поговорить с кузеном. Может быть, вы собирались лишь потребовать от него официального согласия на брак. Подписав согласие, он должен был немедленно вернуться во Францию, после чего всякие контакты между ним и мисс Флорой следовало совершенно прекратить. Вы не хотели и не могли допустить, чтобы Томас погубил все ваши планы.
Изложив свое мнение о предпосылках убийства, я выжидательно смолк.
– Инспектор, даже если я сделал все, о чем вы говорите, а я ничего подобного не признаю, от того, чтобы «поговорить» с Томасом, до хладнокровного убийства очень далеко, – заметил Тапли. Он внимательно слушал мои доводы, как слушал бы выступление противной стороны в суде.
Я еще не закончил. Но мне необходимо было двигаться медленно и осторожно, потому что я собирался перейти от того, что Джонатан Тапли чувствовал, к тому, что он, возможно, совершил.
– Вы потихоньку вошли в дом, звонить у парадной двери не стали. Вы не хотели, чтобы вас увидели и запомнили. Никто не должен знать о связи Томаса Тапли с жителями Брайанстон-сквер! Воспользовавшись тем, что служанка вышла, вы проскользнули в дом через кухню, поднялись по черной лестнице, нашли нужную комнату, тихо открыли дверь… Ваш кузен сидел в кресле, поглощенный книгой. Зрелище лишь усугубило ваш гнев. Вот он, человек, который нарушил слово и готов причинить всем столько неприятностей! Очевидно, ему на все наплевать! Вы впали в ярость. Схватили трость – вот эту… – Я указал на нее. – Вы ударили Томаса по затылку, и он упал на пол. Вы ударили его еще раз, когда он уже лежал на ковре. Ударив его однажды, вы уже не могли рисковать; придя в себя, он наверняка рассказал бы о том, кто на него напал. Он не должен был выжить!
Тапли прислонил трость к колену и сложил пальцы вместе.
– Надо отдать вам должное, инспектор, вы изобретательны! Вы вызываете мое любопытство. Откуда мне было знать… повторяю, я ни в чем не признаюсь… итак, откуда мне было знать, в какой комнате находился мой кузен?
– Вам немного повезло. Вы посмотрели на дом с фасада – тогда вас видела свидетельница – и мельком заметили его в окне второго этажа.
– В самом деле? Вынужден снова попросить вас, инспектор, назвать вашу свидетельницу. Согласитесь, я должен убедиться в том, что она существует на самом деле.
– Вас видела хозяйка дома из окна гостиной на первом этаже.
– Хозяйка дома? – ошеломленно переспросил Джонатан Тапли. – Вы имеете в виду пожилую квакершу, которая явилась на похороны?
– Да, сэр.
– Она меня не знала. Допустим, она в самом деле увидела на улице незнакомого человека… С чего она взяла, что это я? – В его голосе зазвенели гневные нотки.
– Она узнала вас, так как у нее была возможность рассмотреть вас вблизи во время короткой поездки на кладбище в день похорон.
– Похороны состоялись спустя какое-то время после смерти моего кузена, – возразил Тапли. – Она не могла быть уверена, что я – тот человек, кого она, по ее словам, недолго видела в окно, к тому же несколько дней назад! Боже правый, инспектор, ведь вы расследуете не первое дело и понимаете, что, даже когда речь заходит об одном и том же событии, свидетели все могут трактовать по-разному. Когда их просят описать чьи-то приметы, один говорит, что человек, которого он видел, был высоким, другой назовет его же низкорослым. Один клянется, что он видел трость… – Тапли указал на свою, – а другому кажется, что субъект, о котором идет речь, шел с зонтом! Очевидно, все они не могут быть правы. Так почему же вы, инспектор, так уверены в том, что ваша единственная, ведь она единственная свидетельница, не ошибается? Насколько я помню, она – дама весьма солидного возраста. Она религиозная особа и, несомненно, много времени проводит за чтением Библии. Едва ли у нее хорошее зрение. Возможно, она носит очки для чтения.
– Нет, сэр, не носит, это установлено. – Я улыбнулся.
Конечно, он был прав: уверенность миссис Джеймисон в том, что она видела перед своим домом именно Джонатана Тапли, легко поколеблет опытный адвокат. Но я не сомневался в том, что мы с ней правы. Джонатан был на месте преступления. Теперь он знает, что его там видели. От досады внутри у меня все сжалось, как от боли. Мне необходимо его уличить. Но как?
Тапли схватил трость и с величественным видом встал.
– Инспектор Росс, я проявил терпение и выслушал ваши бредни. Два ваших ключевых свидетеля, доктор и хозяйка дома, не выдержат и пяти минут перекрестного допроса! Как и кебмен, кстати… даже если вы найдете такого, который скажет, что возил меня в тот день, в то время и на то место. По вашим же собственным словам, я был у него одним из многих пассажиров. Допустим – опять-таки чисто гипотетически, – что я помню, как в тот день рано вышел из здания суда. Допустим, я признаю, что пошел на ту улицу и прогуливался перед тем домом, раздумывая, не подняться ли к кузену и не объясниться ли с ним… Но, допустим, затем я скажу, что передумал и ушел, так и не увидевшись с Томом. Что тогда, Росс? Вы не можете доказать, что я входил в дом, в комнату, где сидел мой кузен. Если вам больше нечего сказать, я уйду… разве что вы меня арестуете. Или вы совершенно выжили из ума, что намерены обвинить меня в убийстве? Говорите же, я ухожу!
