Игра без правил (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич

— Здравствуй, Трофим Мартынович! — громко, как обращаются к глухим, произнес Луцкой. — Вы меня помните?

— Ты чего кричишь, я не глухой, — вполне внятно, лишь слегка шамкая, вдруг проговорил старик. — И тебя помню, Петр.

— А мы к тебе по важному делу. Впустите?

— Чего же не впустить, завсегда рад гостям. Давно ко мне никто не заглядывал.

В доме почти ничего не было, только стол, скамья да топчан. Весь угол занимала большая белая печь. Зато, как ни странно, было довольно чисто.

Гости расселись на скамейке. Причем, молодым казакам место не хватило и им пришлось стоять.

— Как ты тут поживаешь на острове вдали от всех, Трофим Мартынович? — поинтересовался Луцкой. — Никто посторонний не навещает?

— Кто же сюда поедет, мил человек, — ответил старик. — Даже и не припомню, когда последний раз сюда кто-то заглядывал. Вот спасибо вам, добрые люди, что навестил.

— А разве у вас нет родственников? — спросила Натали.

— Все уже умерли, — за него ответил Луцкой. — Последним сын, десять лет назад. Ему восемьдесят стукнуло. Я все правильно помню?

— Один я на свете, — вздыхая, подтвердил старик. Но в его голосе не слышалось настоящей печали, скорей лишь констатация этого обстоятельства.

— А мы тебе, видишь, гостей привезли. Ты даже не представляешь, кто эти люди. Вот он, — показал Луцкой на Лобанова, — князь Лобанов-Тверской, самый что ни на есть прямой потомок наших князей. А вот эта женщина баронесса фон Мекк. Помнишь их предков-то, Трофим Мартынович?

Лобанов увидел, как взволновался старик. Он даже привстал и долго рассматривал своих гостей.

— Говорят, ты знал его прадеда, князя Александра Сергеевича. Это верно?

Старик снова сел на топчан и кивнул головой.

— Знал не знал, но пару раз видеть довелось. Вот батя мой хорошо был с ним знаком. А я что, мальчонкой был. Князь к нам сюда приезжал. Мой батя лучшим охотником в этих местах слыл, а он тоже любил побаловаться этим делом. Вот они вместе и ходили на зверя.

— А вы помните, каким был мой прадед? — спросил Лобанов.

Этот вопрос отправил старика в далекое путешествие в прошлое. Судя по всему добираться до тех далеких времен пришлось довольно долго, так как шли минуты, а он продолжал сидеть в напряженном раздумье.

— Князь был с нами на равных, — вдруг выдал старик. — Как будто и не князь, а свои, станичник. Батю моего на «вы» называл. Ему шибко это нравилось. Помню, что стрелял хорошо, мой батя хвалил его за это, а тот этим гордился.

Трофим Мартынович явно силился вспомнить еще что-нибудь, но резервуар воспоминаний, кажется, на этом истощился.

Луцкой больше не стал ждать, когда память принесет старику еще какое-нибудь воспоминание.

— В мы к тебе за помощью, Трофим Мартынович. Ты ж в свое время исходил эти места вдоль и поперек. Верно говорю?

— Верно-то верно, да уж больно давно это все было.

— Главное, что было. А то, что было, всегда где-то да остается. Князь Александр Сергеевич ищет в нашей округе одно место, да не может найти. Вот мы и бьем челом, просим тебя помочь нам его отыскать. Покажи ему фотографию, — обратился Луцкой к Лобанову. — Может, припомнит, где это?

Лобанов положил перед стариком фотографию третий картины. Прошло минут десять, все сидели молча и все это время Трофим Мартынович не отрывал взгляда от изображения. Наконец он поднял голову.

— Не могу вспомнить, стар слишком, память не та. Приезжайте-ка завтра, может и припомню. Место знакомое, вот только где, не знаю.

Луцкой стал расспрашивать старика про его житие, для Лобанова же разговор потерял дальнейший интерес. Он смотрел на Трофима Мартыновича и пытался представить его мальчиком, когда он встречался с князем Александром. Оказалось, что это совсем не просто, образ сидящего перед ним человека в его сознании никак не омолаживался.

Внезапно послышались трели телефонного звонка. Это было так неожиданно, что ни Лобанов, ни остальные в первые секунды не поняли, откуда раздается это странное звучание. Все замолчали, смотря на него. Лобанов же считал звонки. После третьего они утихли, чтобы через несколько секунд зазвенеть снова.

— Князь, это же твой телефон, ты чего сидишь, как истукан! — воскликнул Петр.

— Да, телефон, — растерянно пробормотал Лобанов. Поспешно он достал его из кармана и поднес к уху. — Никто не отвечает, это, наверное, ошибка.

— У нас мобильная связь не шибко хорошо фурычет, — принял версию Лобанова Петр. И стал продолжать расспрашивать старика об его житие.

Лобанов же чувствовал растерянность, так как не знал, как поступить. Следует каким-то образом предупредить и Петра и Натали о том, что им угрожает опасность, но при этом не выдать свой источник информации. Не решаясь поднять тревогу, он сидел, как на углях, понимая, что в этой ситуации дорога не то что каждая минута, а каждая секунда.

— Ты чего, какой-то нервный? — вдруг услышал он обращенный к нему голос Луцкого.

— Да нет, все в порядке. Просто думаю, что пора ехать.

— Раз пора, так поехали, — согласился Луцкой. — Трофим Мартынович, мы поедем. Завтра снова пожалуем в гости. Князь очень вас просит вспомнить место на картине.

Трофим Мартынович закивал головой.

— Не волнуйся, Петр, если уж обещал, то уж вспомню.

Все встали и направились к выходу. Лобанов постарался оказаться рядом с Луцким.

— Слушай, Петр, у меня есть подозрение, что на нас готовится нападение.

Тот вскинул на него глаза, кажется, что-то хотел сказать, но передумал.

— Нападение, значит нападение, — спокойно произнес он. — Предупрежу Глеба с Арсением, пусть будут на готове. — Он снова хотел что-то спросить, но вновь удержал свой вопрос в себе. Но блеск в глазах говорил о том, что Луцкому хочется знать больше о том, что происходит.

Они сели в машину и покатили в обратном направлении. За то время, что они находились на хуторе, солнце еще сильнее подсушило дорогу, и в обратном направлении автомобиль продвигался гораздо быстрей. Лобанов и Петр внимательно смотрели в окошко. Лобанов был уверен, что если Гарри дал сигнал, значит, опасность совсем близко. Один раз он его уже спас. Вот бы встретиться с этим парнем в спокойной обстановке, поговорить по душам. Он же абсолютно ничего не знает о своем добровольном спасителе.

Внезапно он увидел, как им навстречу несется внедорожник. Лобанов толкнул Луцкого, тот посмотрел в указанном направлении и кивнул головой. Затем извлек из кобуры пистолет.

Машины быстро сближались. Внезапно из джипа высунулась чья-то рука с автоматом и дала длинную очередь.

— А ну давай вправо! — закричал Лобанов, сидевшему за рулем Луцкому.

Тот резко повернул руль вправо, «УАЗик» свернул с дороги и покатил по полю. Джип повторил маневр и пустился вдогонку. Его и мотор, и проходимость были на несколько порядков выше, а потому заранее предугадать результат этот гонки по формуле: «жизнь или смерть» было совсем нетрудно.

Снова прозвучала автоматная очередь. Лобанов тоже высунулся из кабины и послал в преследователей пару пуль. Но точно стрелять было практически невозможно, так как рытвины и кочки ежесекундно швыряли машину из стороны в сторону.

— Гони вон туда, — показал Лобанов на небольшой не то холм, не то гору. Их отделяло от нее всего пара километров, что давало шансы успеть добраться до укрытия.

— Пытайтесь попасть по колесам, — сказал Лобанов молодым казакам.

Оба парня вели себя абсолютно спокойно, по очереди они высовывались из окна машины и стреляли в преследователей.

Но и те вели огонь по колесам. Правда вести точную стрельбу им мешала та же самая причина. Пару раз их внедорожник едва не переворачивался, из чего можно было сделать вывод, что водитель плохо умел ездить по такому кошмарному бездорожью. Если бы им управлял кто-нибудь по опытней, их бы давно догнали и перестреляли, как зайцев.

Они добрались до холма. И в этот момент с ними произошло несчастье. Луцкой слишком сильно вывернул руль, при этом не сбавив скорости, машину занесло на крутом подъеме, и она перевернулась на бок.