Том Харпер - Рыцари креста
— Слева стояла женщина с безмятежным и светлым, словно звезды, лицом, одетая в расшитые золотом синие одежды. Она держала в руках младенца, от коего исходил неземной свет.
— Это была сама Божья Матерь! — воскликнул епископ. — А кто был третий?
— Он стоял перед своими спутниками, прижимая к груди Священное Писание, и прекраснейшее лицо Его было исполнено торжественности. Голос Его походил на шум многих вод. Он спросил, узнаю ли я Его. Я ответил отрицательно, ибо не дерзал даже помыслить об этом. В тот же миг над головою Его появился сверкающий крест, и Он вновь спросил меня, узнаю ли я Его.
Слова Стефана звучали на удивление прозаично, словно он повторял их по памяти, однако к его речам прислушивались теперь все стоявшие на горе норманны, искренне пораженные услышанным. Граф Раймунд сиял так, словно не священник, а он сам удостоился этого видения.
— Я ответствовал так: «Я не знаю тебя, но я вижу крест, подобный тому, на котором был распят наш Спаситель». Он сказал мне: «Это — Я». И тогда я пал ниц и стал испрашивать Его милости. Пресвятая Дева и всеблаженнейший Петр тоже пали пред ним ниц и стали просить Его о том, чтобы Он помог своим заблудшим рабам.
— И что же Он сказал тебе?
Память о чуде или внимание толпы наполнили священника уверенностью. Он перекрестился и, обратив лицо к небу, прикрыл глаза.
— Он сказал: «Все то время, пока вы шли сим скорбным и опасным путем, я находился рядом с вами. Я открыл пред вами врата Никеи и помогал вам при Дорилее. Когда вы страдали у стен Антиохии, Я страдал вместе с вами, когда же вы разбрелись подобно заблудшим овцам, Я плакал над вашей греховностью. Это Я позволил вам войти в Антиохию и изгнать из Моего дома языческих духов». После этого он отворил книгу, буквы в которой горели таким пламенем, что я не мог их прочесть, и сказал: «Передай Моим людям следующее. Если они будут со Мною, то и Я буду с ними. Если они понесут епитимью и наложат на себя строгий пост, то через пять дней я явлю им чудо. Я с вами, и никто — ни на земле, ни на небе — не может противостать мне». — Отец Стефан склонил голову. — Он закрыл свою книгу, однако божественный свет не стал от этого менее ярким. Мало того, он разгорался все сильнее и сильнее, хотя я закрыл глаза и прикрыл их руками. Когда же я вновь открыл их, в церкви не было никого.
Вновь уйдя в себя, священник отступил назад, а вместе с ним отступил и водивший им дух. Казалось, что солнце укрылось за тучами, хотя на небе по-прежнему не было ни облачка.
Над горной вершиной установилась поразительная тишина.
Адемар так и сидел на камне, выпрямив спину и молитвенно сложив руки.
— Аминь! — подытожил он.
Его слово можно было уподобить камешку, нарушившему тишину старого пруда.
— Аминь… Аминь… Аминь… — понеслось над толпой.
— Можешь ли ты поклясться, что все сказанное тобою — правда? — спросил Адемар у священника.
— Клянусь перед Богом и перед всеми Его святыми!
Адемар махнул рукой, и в центре круга появилось еще двое священников. Один из них держал книгу в серебряном переплете, другой — украшенный драгоценными камнями золотой крест. Приняв книгу и крест, епископ протянул их отцу Стефану. Руки у священника тряслись от волнения.
Отец Стефан поднял книгу над головой.
— Ты держишь в руках святое Евангелие! — возгласил епископ. — Поклянись на нем в том, что ты действительно сподобился подобного видения!
— Клянусь!
— Это — крест Господень. Поклянись страданиями нашего Спасителя в том, что ты не солгал нам ни слова!
— Клянусь!
Адемар повернулся к отцу Стефану, чтобы забрать у него священные предметы. Однако тот еще не закончил своей речи.
— Я могу дать любую клятву. Если кто-то из присутствующих сомневается в истинности моих слов, я готов забраться на вершину этой башни, — он указал на укрепление, над которым реял стяг Боэмунда, — и спрыгнуть с нее вниз! Мои слова истинны, и потому меня понесут на своих крылах ангелы. Я готов выдержать и испытание огнем. Истина Божия охранит меня от его палящего жара. Хотите вы этого или нет?
Застывшее выражение его глаз не соответствовало горячности слов. Боэмунд хотел было что-то сказать, но Адемар, заметив его движение, тут же ответил:
— Достаточно и того, что ты поклялся на Евангелии.
Из толпы послышались одобрительные возгласы.
— Мы хотим…
Адемар внезапно замолк, потому что из толпы выбежал человек, рухнул на колени у ног епископа и завопил истошным голосом, который, наверное, слышал даже Кербога в крепости:
— Прости меня, владыка, но я тоже сподобился Божьего видения!
Франки оцепенели от изумления и испуга. Если Адемар и поразился словам этого человека, он мастерски скрыл свое удивление. Подав франку руку, он помог ему встать и повернул лицом к собравшимся.
Мне были прекрасно знакомы и голос, и самоуверенность, и рабская повадка, и наружность этого вездесущего человека. Хотя его причесали и нарядили в новую тунику, это был все тот же горбоносый и криворотый Петр Варфоломей.
— Я тоже сподобился лицезрения Его славы! — воскликнул он, по-петушиному выпятив грудь. — Во снах и в видениях меня посещал апостол Андрей!
Слова паломника были встречены присутствующими с явным недовольством. То ли им не понравилось его внезапное появление, то ли они потеряли интерес к происходящему. А может, просто знали этого человека не хуже меня.
Адемар хранил спокойствие.
— И сколько же раз он к тебе приходил?
— Четыре!
Толпа вновь обратилась в слух.
— Он говорил с тобою?
Петр энергично закивал и тут же, вспомнив о смирении, кротко склонил голову.
— Да! Знали бы вы, сколь удивительны были его слова!
— А что он говорил? — спросили его из толпы.
— Он сказал: «Слушай меня внимательно и исполни все, что я скажу тебе! После того как вы захватите Антиохию, тебе надлежит отправиться в собор Святого Петра. Там ты найдешь копье центуриона Лонгина, которым на голгофском кресте был пронзен наш Спаситель!»
Я почувствовал теплое дыхание Сигурда, шепнувшего мне на ухо:
— Мне доводилось видеть копье Лонгина. Оно находится в Константинополе, в дворцовой церкви, посвященной Божьей Матери.
— Я знаю.
Петр Варфоломей считал иначе.
— Мне показалось, что мы прошли через весь город и вошли в собор Святого Петра. Там святой Андрей опустил руку сквозь землю, которая расступилась перед ним подобно воде, извлек из-под земли копье и вложил его в мои руки. — Петр сжал руку в кулак и поднял ее над головой, будто действительно держал в ней священную реликвию. Все смотрели теперь только на его руку. — Апостол сказал мне: «Копье, коим было прободено тело Спасителя, спасет весь мир!» Я держал копье в руках и плакал, прося у апостола дозволения отнести его графу Сен-Жилю, ибо мы все еще находились за стенами города. «Дождись взятия города, — ответствовал мне святой. — В назначенный мною час тебе надлежит взять с собою двенадцать мужей и обрести сию реликвию в указанном мною месте!» Он указал рукой на место возле алтарных ступеней, после чего копье исчезло!
Я посмотрел по сторонам. При всех своих недостатках Петр Варфоломей обладал недюжинным талантом проповедника. В глазах толпы его видение казалось чем-то большим, нежели видение священника.
— Все это происходило еще до того, как мы овладели городом? — спросил епископ.
— Да, — скромно ответил паломник.
— Тогда почему ты открыл нам свою тайну только сейчас?
— Мне было страшно. Я беден и слаб, вы же так сильны… Я полагал, что герцоги и епископы не станут слушать меня, простого паломника. Я говорил себе: «Они подумают, что ты обманываешь их, рассчитывая заручиться их расположением или получить еду». Святой являлся ко мне еще дважды, требуя, чтобы я рассказал о своем видении другим, однако меня продолжали мучить страхи. Вчера он явился снова — глаза его блистали, а волосы горели огнем. «Почему ты не исполняешь велений своего Господа и утаиваешь спасительные слова?» — спросил он. — Петр горестно покачал головой и всплеснул руками. — После этого я и решился открыть пред вами свое видение, истинность которого я готов подтвердить любой клятвой. Адемар покачал головой.
— В этом нет нужды, — произнес он. — Вчера, в тот самый час, когда весь город был объят пожаром, — епископ выразительно посмотрел на Боэмунда, — а турки пошли в наступление, Господь даровал сразу двум своим верным рабам два удивительных видения. Мы ясно видим в них Божественный промысел. Этому пилигриму Он обещал великую реликвию, а отцу Стефану — утешение на пятый день. Мы проведем ближайшие три дня в посте и молитве, а на четвертый день, в согласии с видением Петра, отправим в собор двенадцать мужчин, которые вскроют плиты пола на указанном святым месте. Если мы будем тверды в своем уповании, Господь исполнит Свое обещание и явит нам чудо!
