Смерть в салоне восковых фигур - Лев Брусилов
– Да какая зазноба? Не было у него никого, женщины к нему не ходили. А тут такое дело – пришла…
– Вы говорили об этой женщине Сверчкову?
– Нет, а что, нужно было? Я думала, его только мужчины интересуют…
– Но мне же вы про неё рассказали!
– В следующий раз, когда следователь придёт, я и ему расскажу…
Кочкин сначала хотел отсоветовать квартирной хозяйке сообщать Сверчкову что-либо о гостье Сиволапова, но потом передумал. Ведь Кашинцева после такого совета могла в любую минуту выдать Меркурия следователю. И не по злобе, а просто так. Мол, вот приходили ко мне из сыскной и сказали ничего судебному следователю про женщину не говорить…
– Конечно, расскажите. А сейчас опишите мне эту женщину, как она выглядела. Или вы не помните?
– Отчего же не помню, помню! – оскорбилась Кашинцева.
Хозяйка принялась описывать незнакомку, и чем больше она о ней говорила, тем яснее чиновник особых поручений видел перед глазами мужеподобную женщину, которую они приняли за переодетого Коломятова.
– Когда она приходила, вы не припомните? – спросил Кочкин после того, как хозяйка закончила в подробностях описывать посетительницу городового.
Закусив нижнюю губу, Кашинцева сощурилась:
– Помню. За два или три дня до того, как его убили.
– А долго она у него находилась?
– Если вам интересно узнать, было у них что-то или нет, то могу сразу сказать – не было! – неодобрительно глядя на чиновника особых поручений, заметила Мария Севостьяновна.
– Почему вы в этом так уверены?
– Да потому что не успела она к нему войти, тут же и вышла…
– Тут же?
– Ну, может, через пять минут, может, через десять, но не больше!
– Она что-нибудь при этом говорила?
– Да, показывала газету и просила извинения за беспокойство. Я так поняла, она пришла по объявлению, но ошиблась адресом. А может, в газете что-то напутали…
– А что это была за газета?
– «Губернский листок»!
– Точно «Губернский листок»? – переспросил Кочкин.
– Точно! – мотнула головой квартирная хозяйка.
– А может, вы ещё что про городового вспомнили? – Меркурий просительно посмотрел на Кашинцеву.
Та задумалась, затеребила платье на груди, поводила взглядом из стороны в сторону. И вдруг глаза её зажглись, рот растянулся в беззубой улыбке:
– Да! – почти выкрикнула хозяйка. – Вспомнила я про городового!
Кочкин обрадовался этим словам и уже приготовился слушать то, что поможет ему отыскать городового. Но Кашинцева разочаровала его.
– Этот городовой, я спутала, приходил не к Сиволапову…
– А к кому? – разочарованно и с нотками уныния в голосе спросил Меркурий.
– Да живёт тут у меня одна, вдовая, вот он к ней и шастает, а сам, между прочим, с супружницей проживает, там, в конце улицы, а сюда набегами…
– А почему вы сказали, что он приходил к Сиволапову?
– Да… – Кашинцева опустила глаза, – надоел он мне, шляется тут, и ведь не прогонишь, а вы при власти… – Она исподлобья глянула на чиновника особых поручений.
– Э, так нельзя, – строго заявил Кочкин, – ведь так можно невиновного человека под монастырь подвести…
– А чего это он вдруг невиновный? – пошла в атаку квартирная хозяйка. – У самого жена дома, сидит бедствуется, а он тут по чужим углам лакомится… А может, это он Сиволапова убил! Вы его проверьте, я вам и фамилию скажу…
Кочкин смотрел на Кашинцеву без осуждения, но и без понимания. На его веку это был не первый случай, когда кто-то пытался навести полицию на своего обидчика.
– А вот женщина, о которой вы говорили, точно приходила к Сиволапову? Или вы всё придумали?
– Точно! Да и рази такое придумаешь: газета, объявление… Я просто раньше как-то не сообразила, что про неё тоже нужно сказать. А за городового вы меня, дуру старую, простите, попутал меня враг, вы уж простите. Да он и не городовой, а стражник железнодорожный, вы уж меня простите!
– Бывает, – только и сказал Кочкин. Встал и, не прощаясь, вышел из квартиры Кашинцевой.
Глава 37
Объявление в «Губернском листке»
К новостям, которые принёс Кочкин, начальник сыскной отнёсся без восторга, напротив, что-то его насторожило, и он задумался. Уставился остановившимся взглядом в пространство перед собой.
– Вы считаете, хозяйка врёт? – спросил озадаченный реакцией Фомы Фомича Меркурий и беспокойно заёрзал на диване.
– Что? – полковник перевёл взгляд на своего чиновника особых поручений. – А, нет, я так не думаю, мне кажется, она говорит правду!
– Мне показалось, моё сообщение вас не воодушевило…
– Оно меня озадачило и даже заставило опасаться… – негромко, точно для самого себя, проговорил начальник сыскной.
– Чего?
– Боюсь, если мы не предпримем никаких действий, то с квартирной хозяйкой может произойти какой-нибудь «несчастный случай». Хорошо, что о твоём визите к ней никто не знает!
– Ну-у-у-у-у, – смущённо протянул Кочкин. – Дело в том, что знает.
– Ты кому-то уже успел рассказать? – быстро спросил полковник.
– Никому!
– Тогда не понимаю… – начальник сыскной запнулся, – тебя что, кто-то там видел?
– Сверчков. Я с ним столкнулся прямо в дверях квартиры Кашинцевой, поэтому врать ему, будто бы я пришёл к кому-то другому, не было никакого смысла, и я сказал правду…
– Какую правду? – резко дёрнул головой фон Шпинне.
– А их разве две?
– Ладно к словам цепляться, что ты ему сказал?
– Что пришёл к Кашинцевой.
– Объяснил, зачем?
– Тут я дал маху, но поздно понял. Сказал следователю, что пришёл расспросить квартирную хозяйку о появившемся в городе жулике, которого видели в её доме…
– Ну, это, вообще-то, неплохо придумано. В чём же твоя ошибка?
– Я сказал Сверчкову, что это странный жулик. Никто не знает, кто он на самом деле, потому как постоянно переодевается то в мужское платье, то в женское… Но я ведь тогда не знал, что к Сиволапову приходила женщина.
– Да, если Сверчков узнает о гостье, то начнёт задавать вопросы, а они нам не нужны. Значит, нужно как можно быстрее отыскать эту женщину. Но вначале необходимо взять под наблюдение квартиру Кашинцевой, мало ли что… Об этом я распоряжусь, а ты прямо сейчас лети в «Губернский листок» и постарайся выяснить, какое объявление было у них в газете.
– А как я это смогу выяснить?
– Очень просто, дату приблизительно ты знаешь, плюс-минус два дня. Посмотри все номера за неделю. Ищи объявления о продаже чего-нибудь женского… И ещё, городовой, о котором говорила Кашинцева, – может быть, его проверить, ну на всякий случай?
– Я думаю, это лишнее, но если вы считаете, что это нужно сделать, то проверим.
Начальник сыскной, что-то прикидывая в уме, потёр подбородок:
– Ладно, – махнул он рукой, – оставим этого городового
