Мертвая сцена - Евгений Игоревич Новицкий
— Нет-нет, я сама, — пробормотала я. Затем встала и, не прощаясь, ушла.
До самого вечера я бесцельно бродила по улицам. Не замечала ничего вокруг — только думала, думала, думала. Бесконечно прокручивала в голове все, что произошло. Мнилось, что от этого мне станет легче, однако легче не становилось.
«Лучше пойду домой, — в какой-то момент подумала я. И тут же спохватилась: — А домой — это куда? К маме или к Устину?» Никого кроме меня у него не было — в своей квартире он прописал меня. Вероятно, мне ее отдадут. Или, наоборот, заберут — скажут: вы ведь даже не были женаты… Впрочем, мне все равно. Наверное, я в любом случае уже не смогу жить в этой квартире.
Однако пришла я все-таки именно туда. Думала, мне захочется осмотреть вещи Устина, перебрать его бумаги. В действительности я всего лишь заперла за собой дверь и, не раздеваясь, упала лицом вниз на диван. Мы всегда сидели или лежали на этом диване только вдвоем. Никогда Устин не сидел на нем один, а я была где-то в стороне…
С этим воспоминанием я и уснула.
7.5.62
Сегодня я нашла в себе силы прийти на «Мосфильм». Мне надо было убедиться в том, что картина, которую недоснял Устин, окажется в хороших руках. Да и просто в том, что ее не закрыли.
К сожалению, я опоздала. Только теперь поняла, что прийти надо было гораздо раньше. Потому что картину будет доделывать не кто иной, как презренный Фигуркин! Одно только облегчение: все сцены со мной уже давным-давно сняты Устином, так что работать под руководством Фигуркина мне не придется. Впрочем, он почти наверняка погубит всю картину (а значит, и мою роль) на монтаже.
Возможно, я бы устроила скандал или еще что-нибудь в таком духе, но меня враз заставил позабыть о нашем фильме разговор с мерзавцем Фигуркиным. А он действительно оказался редкостным мерзавцем! Я ведь всегда уверяла Устина в этом, а он не верил.
Когда я начала с Фигуркиным разговор о картине и о том, что не лучше бы, мол, доверить ее какому-нибудь более опытному постановщику, он сразу перебил меня:
— Алла, а ты знаешь, я тут виделся с Нестором…
— Когда?! — ошарашенно спросила я.
— На прошлой неделе, — объяснил он. — Я к нему в тюрьму приходил.
— Зачем же? — пролепетала я. — Зачем ты туда ходил?
Фигуркин пожал плечами:
— Все-таки бывший однокашник…
— Но ты ведь знаешь, что он сделал! — взорвалась я.
— Но не знал, почему он это сделал, — уточнил Фигуркин. — Вот и пошел к нему. Так сказать, за подробностями.
— И что? — с ненавистью спросила я. — Узнал подробности?
— Узнал, — равнодушно ответил он и, посмотрев на меня, добавил: — Ты всему виной.
Мне захотелось его придушить, но я всего лишь произнесла сквозь зубы:
— Сволочь же ты, Фигуркин. Скотина просто. Мерзавец…
— Ты так злишься, поскольку знаешь, что я сказал правду, — усмехнулся он.
Я поняла, что с ним бесполезно говорить о фильме, и решила пойти прямо к Сурину.
Но только я развернулась, Фигуркин окликнул меня:
— Да, Алла, еще кое-что…
Я нехотя обернулась.
— Нестор попросил меня об одной услуге… — сообщил Фигуркин.
Я невольно сделала шаг в его сторону:
— И о какой же?
— Он попросил подтвердить его личность. Сказал, что меня скоро вызовут для опознания. И я, как он хочет, должен буду показать, что он действительно является… Устином Уткиным!
Тут Фигуркин с триумфом посмотрел на меня, а я сквозь зубы поинтересовалась:
— И что — ты так и сделаешь?
— Пока еще не знаю, — протянул он. — Ведь мое подтверждение, что он Уткин, возможно, облегчит его участь…
— Каким же это образом? — Я даже издала нервный смешок.
— Ну как… — сделал глупую физиономию Фигуркин. — На вашем дачном участке ведь нашли труп. Если в милиции посчитают, что тот, кого они арестовали, — Уткин, то труп, соответственно, будет признан носовским. Тогда получится, что хозяин дачи попросту убил чужака в порядке самообороны.
Я не верила своим ушам. Неужели Фигуркин настолько туп?
— Ты издеваешься — или как тебя понять? — все-таки спросила я.
— Нет, я абсолютно серьезно, — ответил он. — Просто хочу спросить у тебя совета: как же мне быть?
— Пошел к черту! — выкрикнула я.
— Ну зачем же ты так, Алла? — покачал он головой. — Я ведь серьезно…
Я решила набраться терпения и выяснить, чего он добивается.
— Ладно, — выдохнула я. — Допустим, я посоветую тебе сделать так, как просит Носов. Что тогда?
— Тогда его, возможно, выпустят, — почти угрожающе произнес Фигуркин. — И он обязательно доберется до тебя.
— Ты прав, — саркастически отозвалась я. — Значит, я советую не делать так, как он просил. А сказать правду.
— Вот это ты правильно говоришь! — воскликнул Фигуркин и поднял кверху указательный палец. — И я бы, конечно, так и сделал… Но, понимаешь, я уже дал обещание Нестору…
— Так от меня-то ты чего хочешь?! — не выдержала я.
Тут Фигуркин отвел глаза:
— Если ты пойдешь мне навстречу, то я, пожалуй, скажу милиции правду…
— Пойду тебе навстречу? — раздраженно переспросила я. — И что это значит?! Что ты имеешь в виду?
— Алла, — промолвил Фигуркин, по-прежнему не глядя на меня, — я… понимаешь, я всегда был в тебя влюблен… Ты знала? — наконец кинул он на меня свой отталкивающий взгляд.
— Нет, не знала, — сухо отвечала я. — Ну так и что же дальше?
— Ну и вот, — продолжал Фигуркин дрожащим голосом. — Если бы ты… если б согласилась… одним словом, переспать со мной! — наконец выпалил он.
Это было так нелепо, убого и бессмысленно, что у меня даже куда-то исчезла вся злость.
— То есть ты вынуждаешь меня лечь с тобой в постель, а иначе…
— …а иначе Нестор окажется на свободе, — убежденно закончил Фигуркин.
— Я даже не знаю, как отнестись к подобному идиотизму, — развела я руками.
— Почему же идиотизму? — осекся он.
— А как еще назвать твои действия?! — наконец возвысила я голос. — Кем ты себя возомнил, кретин несчастный? По-твоему, твоих лживых показаний будет достаточно для того, чтобы тебе поверили?!
Фигуркин как будто непроизвольно раскрыл рот — и выдавил:
— А… почему же нет?..
— Что — «почему нет»?! — крикнула я.
— Тише, Алла, тише! — взмолился он. — Зачем ты так горячишься?
— После того, что ты мне предложил, я еще должна не горячиться! Да знаешь, что я с тобой сделаю после этого?! Я пойду в милицию и скажу, что ты меня шантажировал! И что собирался давать ложные показания!
— Алла, прости! — неожиданно рухнул он передо мной на колени. — Пожалуйста, не делай этого! Я ведь только… пошутил.
