Шах и мат - Марк Максим
– Ну?..»
– Подожди, Гарри, – сказал полковник Гресби озабоченно. Он старательно прикрыл дверь. Резкий и неприятный смех Гарри заставил полковника Гресби обернуться.
– Полковник, сзади вы удивительно напоминаете мне одного человека, которого я видел в Бенаресе…
Полковник пожал плечами.
– И этот человек плохо кончил, – снова прозвучал резкий смех Гарри.
Несколько более торопливо, чем это было в его манере, полковник Гресби сказал:
– Дело важнее, чем ты думаешь, Гарри. Слушай внимательно.
Он заговорил вполголоса…
Через три минуты Гарри сказал:
– Мало у вас инженеров, что ли? Для чего же вы содержите всю эту банду?
Сухой голос полковника приобрел неожиданно почти мягкие ноты:
– Только ты, Гарри. Только ты сможешь расшифровать эти формулы. Только такой гениальный ум, как…
Резкий смех Гарри снова прервал полковника:
– Перестаньте, Гресби! Я не девчонка, которую можно взять лестью. Я многим обязан вам, это правда и, кроме того…
Гарри сказал после паузы:
– Я не забыл Индии и не забыл того вечера в Бенаресе, когда вы спасли мне жизнь. Странно, я не способен на благодарность, но что-то вроде чувства долга по отношению к вам… Короче говоря: где они? Эти ваши идиотские формулы? Я попробую расшифровать их и таким образом присоединю свое имя к списку почтенных работников секретного отдела, отдающих все силы для того, чтобы с возможно большим комфортом отправлять на тот свет возможно больше людей. Итак, где ваши формулы?
Полковник Гресби сообщил вполголоса:
– Их привезут завтра. Лаборатория для опытов в Эдиссон-коттедже к твоим услугам. Я недаром оборудовал ее. Гарри, сделай это и, если понадобится пятьдесят раз спасти твою жизнь, я сделаю это, даже если мне придется погибнуть…
Гарри снова рассмеялся резким смехом, напоминающим крик ястреба:
– Ладно! Думаю, что это не нужно будет. Нечего спасать!.. Еще шесть месяцев, максимум год, и инженера-химика Гарри Рода не будет ни для того, чтобы расшифровывать формулы для почтенных надобностей военного министерства, и вообще ни для чего: это последние новости о состоянии моего здоровья…
Почти умоляя, полковник Гресби сказал:
– Гарри, поторопись с работой над формулами, потому что, если…
Гарри Род сказал с почти старческой улыбкой:
– Полковник, я завидую вам… Вы моложе меня минимум на триста лет, вы способны еще увлекаться всей этой дребеденью, все равно обреченной на гибель… Потому что они погибнут. Эта ваша банда, именуемая Великобританским Королевским Правительством… Они сломают себе шеи, полковник, рано или поздно, и вы сможете убедиться в напрасной трате своей энергии и своего…
Полковник Гресби сказал сухо:
– Я исполняю свой долг. И ты должен исполнить свой…
Гарри Род, который был моложе полковника на двадцать лет, взглянул на него, как на ребенка, и махнул рукой.
– Ладно… По крайней мере, скажите мне, кто же был тот, кто создал эти формулы, которые мне придется расшифровывать? Кто был творцом этих ребусов и почему он лучше не работал для семейных журналов: там очень требуются ребусы с невинными разгадками.
Полковник Гресби насупил брови, его взгляд снова стал свинцовым:
– Это ведь совершенно неважно, Гарри… Он не успел передать нам секрета… и…
– И умер, конечно? И я готов поручиться последним годом своей жизни, что он умер не без благосклонного содействия полковника Гресби, а?
Снова прозвучал резкий смех Гарри Рода. Откашливаясь, он сказал:
– Ладно, я сказал, что приступлю к работе и не выйду из лаборатории, пока не сделаю всего. Если только меня раньше не заберут черти… Это будет неприятно, Гресби, кое для кого?
– Да, – коротко сказал Гресби.
Он прибавил:
– Люди, нужные для работы, будут тебе даны. Лаборатория расположена в двадцати километрах от Лондона, там тебе будет спокойно работать. Завтра ты будешь там, на месте.
Голос Гресби прозвучал, как приказание.
Гарри Род кивнул:
– Да. Это будет моей последней работой на земле. К черту, не все ли равно, какая работа? Через год черви будут лакомиться моим телом…
Он рассмеялся:
– Очень невкусная и непитательная пища, Гресби…
Когда полковник Гресби уехал, Гарри Род просидел еще около часу в кресле, покашливая и раздумывая о неутомимой энергии полковника Гресби. Его губы кривила ироническая улыбка обреченного человека. Туберкулез съедал шаг за шагом тело этого тридцатипятилетнего человека, самого талантливого инженера-химика в Англии и самого иронического ума в Британии, Индии, Египте и всех прочих колониях…
Полковник Гресби не терял даром времени: через два часа он был в Эдиссон-коттедже, отстроенном специально для секретных работ Генерального штаба, и отдавал приказания нескольким рабочим.
Затем он выбрал из присланных штабом по его требованию нескольких молодых инженеров трех, которые внушили ему наибольшее доверие, и заперся с ними в одном из кабинетов.
Здесь полковник Гресби произвел небольшой допрос, дополнительно к сведениям штаба.
– Фамилия, имя?
Первый из инженеров, молодой, белокурый лондонец, ответил торопливо:
– Джон Вилькинс, сэр…
– Хорошо… А ваша?
– Роберт Прэс, сэр.
– Очень хорошо… Ваша?
Третий ответил отрывисто:
– Уильям Ворд, сэр…
– Великолепно, – сказал полковник Гресби таким голосом, каким говорят: – Будьте прокляты.
Затем голос полковника Гресби произвел выстрел из казенного штуцера британской армии:
– Джентльмены, вы будете работать здесь.
После паузы еще выстрел:
– Здесь!
Полковник Гресби погрозил сухим пальцем и добавил:
– Надеюсь, что доверие, оказанное вам Великобританией, вами будет оправдано… Вы будете работать под руководством инженера Рода…
– О! – сказали инженеры. В их голосах прозвучало неподдельное уважение к имени Рода.
– Да, – сказал ворчливо полковник Гресби. – Неглупый
