Макс Коллинз - Неоновый мираж
– Я знаю, знаю. Но ты не хочешь работать под началом у Куина. Так вот, я хочу отправить куда подальше этого толстого жуликоватого прохвоста. Ты думаешь, я не знаю, как тебе удалось в один миг покончить с этими кражами? Тебе хватило всего лишь одного взгляда, чтобы разобраться, что к чему.
– Ты бы тоже разобрался в этом, если бы не пытался один браться за все сразу.
– Я знаю, знаю. Я, конечно, найму, как этого хотят парни, управляющих отелем, казино. Со временем. Но я уже с этой минуты начну создавать свою новую команду. Оставайся и будь шефом моей службы безопасности, Нат. Я буду платить тебе шестьдесят тысяч в год, не считая разного рода премий. Ты сможешь жить прямо здесь, во «Фламинго».
– Это хорошие деньги. И твое предложение очень привлекательное. Но у меня свой собственный бизнес.
Он пожал плечами:
– Тебе не обязательно отказываться от него. Ты по-прежнему будешь владеть своим агентством, контролировать, как там идут дела, но поставишь во главе человека, которому ты доверяешь. Например, Фреда, который сейчас управляет твоим филиалом на Западном побережье.
– Фред мой партнер. Здесь есть разница.
Он отставил бокал с тоником.
– Подумай все-таки об этом. А сейчас давай вернемся в казино, посмотрим, остались ли там еще жуликоватые крупье, желающие получить пинок под зад.
Я засмеялся:
– Мне кажется, им не захочется мошенничать после сцены, свидетелями которой они стали.
– Полицейские, кажется, называют это средством устрашения. Не так ли?
– Точно.
Сигел засмеялся, и мы через боковой выход, который находился ближе всего к главному зданию туристского комплекса, направились в сторону бассейна.
Седвэй стоял рядом с одной из красоток-купальщиц, пухленькой, смазливой блондинкой, и что-то с улыбкой ей рассказывал. На нем был белый смокинг с красной гвоздикой в петлице – подобный тому, что был на Сигеле накануне вечером. Но хорек в смокинге – все равно хорек.
– Моу! – окликнул его Сигел. Моу посмотрел на Сигела, улыбнулся ему и с видимой неохотой покинул свою собеседницу.
– Да, Бен?
Сигел положил руку на плечо маленького Моу:
– Зачем тебе понадобилось вымазывать меня в грязи перед Мейером?
Глаза Моу забегали.
– Что ты имеешь в виду, Бен?
– Не считай меня идиотом. Ты думаешь, Мейер стал бы утаивать от меня все, что ему передают? Ты разве не знаешь, сколько лет Мейер и я знакомы?
– Бен, я не знаю, что сказать тебе.
Пальцы Сигела начали сжимать плечо Моу так, как сжимают в руке апельсин, чтобы выдавить из него сок.
– Скажи мне, Моу. Я уже все знаю, мне просто хотелось бы услышать это от тебя.
Маленький человечек с лицом зверька-грызуна проглотил слюну и сказал:
– Я лишь сообщил им правду, а именно, что ты представляешь угрозу для их интересов.
– Так. Потому что я не способен управлять таким большим предприятием, как это?
– Да. Я думаю, что тебе нужна помощь. Я совсем не хочу тебя этим оскорбить.
Сигел продолжал сжимать плечо Моу.
– Ты не хотел меня оскорбить. И поэтому пришел к Мейеру, чтобы наговорить ему за моей спиной всяких небылиц обо мне. Они там, в Гаване, совещались, следует меня убрать или нет, Моу. Ты, конечно же, ничего не сказал им, что устроил так, чтобы мое казино постоянно терпело убытки? А? Или что подсунул мне жуликов-крупье?
Лицо Моу стало бледным, он попытался освободить плечо.
Сигел сказал:
– До свидания, Моу. Если ты еще раз ступишь сюда ногой, я нарушу наше правило, и в Вегасе произойдет убийство, и убитым будешь ты.
Он отпустил его плечо, и Моу, повернувшись, быстрым шагом пошел прочь, скрывшись в казино.
Сигел вздохнул, посмотрел на меня, покачал головой.
– Нелегко быть боссом, – сказал он.
И мы направились к «Фламинго».
Глава 21
Но даже и без Седвэя «Фламинго» продолжал нести убытки. И я знал почему: крупье продолжали мухлевать, но более осторожно. Кроме того, люди из службы безопасности, которых я обучил и натренировал, могли также находиться в сговоре с ними. Оставалось лишь одно средство – уволить весь персонал казино, закрыть его и вновь открыть, набрав новую команду. Но Сигел себе этого позволить не мог. Ночью в пятницу казино потеряло пятнадцать тысяч.
Внешне казалось, что все шло как надо. Шла полным ходом подготовка к вечерней «Голливудской премьере», которая должна была завершить торжественное открытие сигеловского комплекса. Фотографы из различных газет, журналов, всякого рода популярных изданий вертелись у бассейна с красотками, щелкали затворами, успевая при этом ущипнуть за коленки резвящихся девочек (Пегги не было среди них). Обозреватели и репортеры готовили рекламные газетные публикации и хвалебные отзывы гостей «Фламинго», в том числе звезд Голливуда, прибывших для участия в гала-концерте. Особой популярностью пользовался Джимми Дюран, немало позабавивший публику своими эксцентричными выходками.
Несколько голливудских друзей Рафта выдали представление, которое, может, и не стало таким массовым и сногсшибательным, как обещал Сигел, но было вполне на уровне. Во всяком случае, публика на «ура» принимала Джорджа Сандерса, Вивиана Блэйна, Элеонору Паркер, а также уже упомянутых Санни Тафте, Лона Макалистера, Чарльза Кобурна и других.
Кроме того, сюда приехали крупные голливудские кинодеятели – такие, как Десси Ласки и Сид Громэн, которых тут же поглотила толпа, состоявшая из представителей самых разных социальных групп и прослоек Лос-Анджелеса. Сигел дал указание своему персоналу облачиться в смокинги – большинство гостей в этот день были в парадных одеждах. Даже на мне был смокинг – мне его выделил Сигел, – и я уже решил для себя, что это будет мой последний вечер в качестве советника по вопросам безопасности. Я натаскал его людей, я помог ему разоблачить мошенничество в казино и избавиться от Седвэя, я, думалось мне, заслужил обещанный мне гонорар.
Но я не был уверен, что Сигел сумеет противостоять все усиливающемуся давлению извне. Его приятели с Восточного побережья – Мейер Лански и Лаки Лучиано, очевидно, желали три вещи: быструю отдачу от их капиталовложений, уменьшение текущих расходов – и никакой излишней известности. Они также хотели, чтобы он прикрыл свою информационную службу «Транс-Америкэн», которая была лишь временной альтернативой рэйгеновскому «Континентэл», перешедшему теперь в их руки.
Я не был убежден, что Бен Сигел сможет выполнить эти их требования. И я знал, что с его стороны было большим заблуждением надеяться, что его приятели захотят выкупить за два миллиона его информационную систему, которая фактически принадлежала им же. Я был человеком, который ненавидел его приятелей из уголовного мира и хотел, чтобы он передал им свою «Транс-Америкэн». Я желал ему удачи, но не хотел быть около него, когда – а это было неизбежно – в него полетят пули. Шестьдесят тысяч в год, не считая премий, – это было совсем не плохо. Но жизнь, черт возьми, стоит дороже. И, наконец, Пегги. Вряд ли мне удалось бы забрать ее домой. Это было ясно, как дважды два.
Я провел вечер, расхаживая по переполненному казино, наблюдая за работой крупье, и не заметил ничего подозрительного, не обнаружил ни одного карманника. Возможно, последние события в какой-то степени сыграли свою роль.
Незадолго до полуночи голливудские гости – Санни Тафте и остальные знаменитости – высыпали в холл, обмениваясь рукопожатиями, шутя и смеясь. Сигел был во главе всего этого действа, раскланиваясь и величественно улыбаясь. Он вновь был в своем белом смокинге с розовой гвоздикой в петлице, как и в ту ночь на «Люксе». (В этот вечер среди гостей я заметил и Тони Корнеро, который выглядел подавленным. Он стоял у одного из столов в казино, надеясь, возможно, на удачу. Сомневаюсь, что он ее нашел.)
Рафт и Сигел желали кинозвездам счастливого пути. У входа во «Фламинго» стояли лимузины, которые должны были отвезти голливудских гостей в аэропорт, откуда зафрахтованный авиалайнер доставил бы их домой. Рядом с Сигелом стояла Пегги; она была одета в изумрудно-зеленое, с открытыми плечами вечернее платье, на котором сверкала дорогая брошь, выполненная в форме фламинго. На ней были темные перчатки, и она выглядела шикарно. Боже, как это тяжело, любить женщину после того, как она тебя покинула. Интересно, где в этот момент находилась мисс Хилл? Я видел ее игравшей за одним из столов. Она выглядела совсем неплохо в своем белом креповом строгом платье с золотыми блестками. Потом, около часа назад, я заметил ее в баре в обычном для нее состоянии легкого опьянения, покупавшей «лучшее шампанское для пары, проводившей медовый месяц». Она вручила бармену бумажку в тысячу долларов и, взяв бокал с коктейлем, оставила на стойке сдачу в девятьсот баксов. Она всегда давала большие чаевые, и об этом все знали.
Но после бара мисс Хилл исчезла, и я предположил, что Бен выследил ее и запер в их номере. Он не хотел, чтобы она была рядом с ним в этот праздничный вечер – в том состоянии, в каком она находилась. Возможно, Пегги было отдано предпочтение как ее дублеру, и теперь босса сопровождала красивая женщина, в то время как он галантно прощался с голливудскими гостями.
