Андрей Баранов - Павел и Авель
Разумеется она приобрела понемножку того и этого, так что кабриолет, или как его тут именовали, «кэб», легкая повозка на двух колесах, влачимая единственной лошадью, угрожающе кренился на поворотах к постоялому двору, однако ей непременно хотелось вернуться за новой порцией добычи.
Морозявкин, прогуливаясь по городу небрежно как всегда, только что стараясь сберечь карманы, кошелек и часы от всяких оборванцев, решил на этот раз попытаться избежать соблазнов излишних возлияний. Он навестил лавку пироженщика, где испробовал всевозможных конфект и масла с ветчиной, а затем пообедал все тем же традиционным кроваво-красным куском ростбифа, а также сыра и пудинга.
Соскучившись от такого обеда душевно, сэр Вольдемар все же не преминул поддаться искушению заглянуть в лондонский паб – как известно еще в XIII веке так поступали крестоносцы перед тем как отправиться в поход на Землю Обетованную. Попробовав местный эль, он со скуки осушил пинту, а затем вытянул еще одну, не переставая удивляться излишней любви англичан к этому странному водянистому напитку. Впрочем это помогло Вольдемару кое-как скоротать время до вечера.
Что же касается времяпрепровождения графа Г., то он решил осмотреть наилучшим образом собор св. Павла, начиная с западного фасада, и далее по периметру, с непременным заходом внутрь святыни. Он послушал и песенку, которую тут распевали про нелюбимый англичанами собор, где говорилось что «Бренди-Нэн, Бренди-Нэн» поставлен в тупике к лавке с джином передом, а к церкви задом.
Британские архитекторы воистину создали чудо, снаружи увенчанное куполом в свинцовой оболочке, внутри же можно было полюбоваться росписями полусферы на сюжеты деяний апостола Павла, работы английского живописца Торнхилла. Да еще и ознакомиться с галереей Шепота, где слово шепталось на одной стороне огромного купола, но тем не менее было прекрасно слышно на другой. Таким образом граф, человек и так прекрасно образованный и воспитанный, еще более пополнил копилку своего образования.
Наконец на Лондон вновь попробовал навалиться вечер, и вновь с вечерней зарей зажглись все фонари, отражая нападение темноты. Вестминстерское аббатство, огромное готическое сооружение в старинном духе, подавляло своим величием даже наших видавших виды путешественников. Его башни стремились вверх, а из ворот выходила разряженная публика, видно только что послушавшая ораторию Генделя. Без малого тысяча музыкантов играли и пели тут, услаждая слух иногда и королевской фамилии. Однако же зная о том, как эта усыпальница королей дорога всем британцам, граф Г. ни на минуту не сомневался, что их ждет там нечто весьма необычное, хотя казалось бы в этом путешествии они уже повидали немало удивительного.
С некоторой скукой, но и с нетерпеливым ожиданием развязки, герои, скромно стоявшие в отдалении от башен обители, увидели того слугу что был послан за ними их незримым противником. Пройдя к высоким узорчатым стенам аббатства, граф Г. лишний раз восхитился ими, и еще сильнее он изумился, когда наконец попал вовнутрь.
Искусно выстроенная колоннада, стрельчатые окна – все это поражало своим размахом и изяществом. Но еще более своим размахом, и если можно так выразиться воздушностью, их поразил зал Капитула с его многогранной формой, витражами и стрельчатыми арками с трилистниками. Изразцовый пол и огромный свод впечатляли сразу. Попасть сюда можно было из Восточной галереи, а вот из самого зала, который приспособили под государственный архив, возможно было спуститься в королевскую сокровищницу образца XIII века.
– Регалий тут нет, они все в Тауэре! Вот, можете восхищаться… только не вертите головами по сторонам, а то они у вас отвалятся раньше времени, хе-хе-хе… У нас есть кое-что поинтереснее сокровищ, если спуститься поглубже! – приветствовал их шут Клаус, временно ставший для компании проводником в загробный мир, новым Хароном, как он изволил пошутить.
Когда же ведомые в неизвестность граф Г., Морозявкин и Лиза сошли на необычайно глубокий подземный этаж, спускаться к которому надо было, как показалось, чуть ли не битый час, сбивая ноги в кровь на каменных ступенях, они увидели удивительную картину.
В высеченном в скале огромном подземном пространстве возвышался странный храм необычайной формы, внизу его громоздились колонны, подобно древнегреческому святилищу, а сверху были надстроены еще три прямоугольных в плане колонных этажа. Трудно было уяснить, как же такая громадина уместилась под землей, а еще труднее понять кому все это понадобилось.
– Новая вавилонская башня? Но почему подземная? – изумился Морозявкин.
– Хитро устроено… – протянул граф Г. в раздумье, хотя впрочем после тех наземных чудес вроде собора св. Павла и прочих, которые он успел увидеть на английском острове, подземные уже не могли его безмерно восхитить. – Однако что это?
– Храм… их храм… – проговорила эрудированная Лизонька.
– Точно, храм! Храм нашего братства! – раздался над ее ухом скрипучий голос. – Смотрите и восхищайтесь!
Обернувшись, герои увидали самого хозяина подземного склепа, и разумеется это был тот, за кем они гонялись вот уже сотни, если не тысячи верст по суше и по морю. На правах властелина темного подземелья он встретил их у длинного каменного моста, по которому можно было пройти ко храмовому входу. Мост висел над пропастью, и мелкие капли воды, срывавшиеся с его сыреющих боков, летели вниз так глубоко, что звука их падения не доносилось, несмотря на гнетущую тишину подземелья. Ужас, помимо воли, заползал тут даже в самое храброе сердце.
Однако граф Г., всегда проявлявший чудеса самообладания даже в необыкновенно тяжелой ситуации, нашел в себе силы вопросить с должной ироничностью:
– Не могу дождаться момента когда все это увижу изнутри, но и сверху выглядит отменно! Что же это, сударь? Святилище какого бога?
– Сие есть святилище человеческой души! – ответствовал барон сумрачным голосом. – Надеюсь это станет яснее после того как мы зайдем в него. Прошу вас! – Владыка подземного мира гостеприимным жестом пригласил их на мост, ведущий к храму.
Пройдя по нему, и стараясь не смотреть вниз, дабы не упасть в пропасть, герои попали внутрь самого здания, богато украшенного таинственными символами. Сверху виднелись непонятные надписи «FIAT LUX» и «ORDO AD CHAO», витражные стекла возвышались как цветные ковры. Здесь стояла статуя, напоминавшая сфинкса египетского, или же льва, но только с птичьей мордой и с крыльями, а своды подпирались массивными колоннами, расположенными попарно, словом глаза вошедших мигом разбежались по сторонам, да так что собраться вновь им было трудновато.
Сотни людей в странных одеждах и фартуках, с просветленными лицами, бродили по мозаичному бело-черному полу между колонн, время от времени троекратно лобызаясь при встрече. Некоторые же восседали на особых креслах, расставленных вдоль стен. Между тем барон, подобно провожатому в потусторонний мир теней, вещал замогильным голосом:
– Вы видите камень необработанный и камень, уже прошедший обработку – так и душа человеческая дика, пока ее не коснется мастерок вольного каменщика. Этот храм не просто место молитв наших братьев, он подлинная копия храма мастера Хирама, того самого, легендарного! Я повелел воссоздать здесь его двойника. И 30000 строителей, управляемые тремястами мастерами, воссоздали его! Это весьма амбициозный проект. Напоминает то, как и у вас воздвигли монастырь, что в Московии стал копией Иерусалимского, даже удивительно как в варварской стране догадались хотя бы копировать святыни. Только тут, в подземной Англии, строя наш храм, подмастерье может стать настоящим мастером!
– Ах, сударь, мы вам очень благодарны за науку! – Лесистратова присела в книксене, стараясь говорить весьма вежливо. – а что значат сии знаки?
Здесь Лиза указала на те атрибуты, которыми барон украсился для их встречи – расшитый золотыми символами фартук и цепь с лазурными бантиками на плечах, на которой висело нечто вроде золоченого циркуля и еще что-то. Барон снисходительно улыбнулся, разведя руки в белых перчатках, и показав белоснежные и острые зубы.
– Для построения выверенных граней необходим циркуль и линейка – это скажет вам любой ученый архитектор.
– Но это, сударь, давно уже известно и в России, в Санкт-Петербурге и Москве, ведь у нас много лож для братства, – отвечала Лесистратова.
– У вас? У вас одни дилетанты, о коих еще с насмешкою будут писать всякий вздор романисты! У вас лишь вельможи, вообразившие будто повторяя ритуал, они постигают и самую суть процесса! – в гневе барон был страшен, даже больше обычного. – И не говорите мне о них!
– Не буду, – пообещала Лиза, кроткая как овечка на зеленой лужайке в летний день.
– Им никогда не откроются подлинные замыслы Архитектора Вселенной! – объяснил барон, сменивший гнев на милость. – Однако же перейдем к делу. Я пригласил вас сюда, господа, с тем чтобы дать вам последний шанс вернуть вашу пропажу. Мы сыграем с вами в одну прелюбопытнейшую игру. Прошу сюда!
