Филип Керр - Реквием по Германии

Латыш плюнул в кусты и тупо уставился на меня своим выпученным глазом. Пистолет, большой автоматический кольт вороненой стали, по-прежнему глядел мне прямо в грудь.

– Первый латвийский, да? Да ты же говоришь не как латыш.

– Я пруссак, – сказал я. – Наша семья жила в Риге. Мой отец работал на верфи в Данциге и женился на русской. – Для пущей убедительности я сказал несколько слов на русском, хотя и не помнил, была ли Рига больше немецко– или русскоговорящая.

Его глаза сузились, причем один гораздо больше другого.

– И в каком же году был создан Первый латвийский?

Я с трудом сглотнул и стал вспоминать. Кот подбадривающе мяукнул. Рассудив, что создание латвийских эсэсовских полков должно было следовать за операцией «Барбаросса», осуществленной в 41-м, я сказал:

– В сорок втором.

Он ужасно ухмыльнулся и покачал головой с медленным садизмом.

– В сорок третьем, – сказал он, приближаясь на пару шагов. – Это было в сорок третьем. Теперь становись на колени, или я тебе кишки выпущу.

Я медленно опустился на колени возле края ямы, чувствуя через, ткань брюк, как влажна земля. Я повидал достаточно эсэсовских убийств, чтобы понять, что он задумал: выстрел в затылок, мое тело падает прямехонько в готовую могилу, сверху бросается несколько лопат извести. Он обошел меня, сделав большой круг. Кот уселся понаблюдать, аккуратно обернув вокруг лап хвост. Я закрыл глаза и стал ждать.

– Райнис, – позвал чей-то голос. Прошло несколько секунд, но я не осмеливался посмотреть назад, дабы убедиться, что спасен.

– Все в порядке, Берни, можешь встать. – Я с шумом выдохнул свой страх. Неуверенно, с дрожащими коленками, поднялся с земли возле края ямы и повернулся, чтобы увидеть Артура Небе, стоящего в нескольких метрах от урода латыша. К моему раздражению, он усмехался.

– Рад, что тебя это так повеселило, доктор Франкенштейн, – сказал я. – Твой чертов монстр чуть меня не убил.

– А о чем вообще ты думал, Берни? – сказал Небе. – Райнис только лишь выполнял свою работу.

Латыш кивнул угрюмо и убрал свой кольт в кобуру.

– Этот тип подглядывал, – сказал он мрачно, – и я его поймал.

Я пожал плечами:

– Утро чудесное. Я захотел осмотреть Гринциг и как раз восхищался твоим поместьем, когда этот Лом Чейни сунул мне пистолет в ухо.

Латыш достал мой револьвер из кармана куртки и передал его Небе.

– У него была пушка, герр Нольде.

– Собрался немного пострелять, так, Берни?

– В наши дни не мешает быть осторожным.

– Рад, что ты так думаешь, – сказал Небе. – Тогда мне не придется извиняться. – Он взвесил на руке мое оружие, а потом убрал его в карман. – Тем не менее, если не возражаешь, я его пока подержу у себя. Некоторые наши друзья нервничают из-за пистолетов. Напомни мне, чтобы я тебе его вернул, когда будешь уходить. – Он повернулся к латышу: – Все в порядке, Райнис. Ты прекрасно справился со своей работой. Пойди позавтракай.

Монстр кивнул и пошел к дому; кот последовал за ним.

– Спорим, он сможет съесть столько арахиса, сколько сам весит.

Небе сухо улыбнулся:

– Некоторые держат злых собак, чтобы обезопасить себя. У меня есть Райнис.

– Да, надеюсь, он приучен к дому. – Я снял шляпу и платком вытер лоб. – Я бы не пустил его дальше входной двери, держал во дворе на цепи. Он думает, где он? В Треблинке? Ублюдок хотел пристрелить меня, Артур.

– О я в этом не сомневаюсь. Ему нравится убивать людей.

На мое предложение сигареты Небе отрицательно покачал головой, но ему пришлось помочь мне зажечь мою, так как рука у меня дрожала как будто разговаривала с глухим апачем.

– Он латыш, – объяснил Небе, – служил капралом в рижском концентрационном лагере. Когда русские взяли его в плен, они топтали ему голову и ботинками изуродовали челюсть.

– Поверь мне, я понимаю, что они чувствовали.

– У него парализована половина лица и слегка повреждены мозги. Он и раньше был жестоким убийцей, а сейчас стал больше похож на животное, даже такой же преданный, как собака.

– Ну, должны же быть у него хорошие качества? Рига, да? – Я мотнул головой на открытую яму и мусоросжигательную печь. – Спорим, что эта система по уничтожению отходов позволяет ему чувствовать себя как дома! – Я благодарно затянулся сигаретой и добавил: – Если уж на то пошло, вы оба чувствуете себя здесь, как дома.

Небе нахмурился.

– Думаю, тебе надо выпить, – спокойно сказал он.

– Вот уж не откажусь! Только чтобы в выпивке не было извести. Полагаю, я навсегда потерял вкус к ней.

Глава 34

Мы с Небе прошли в дом и поднялись в библиотеку, где разговаривали накануне. Из бара он принес бренди и поставил на стол передо мной.

– Прости, я не присоединяюсь к тебе, – сказал он, наблюдая за тем, как быстро я выпил. – Обычно мне очень нравится коньяк за завтраком, но сегодня утром моя голова должна быть ясной. – Он снисходительно улыбнулся, когда я поставил пустой стакан на стол. – Ну, теперь лучше?

Я кивнул.

– Скажи, вы уже нашли пропавшего дантиста? Доктора Хайма? – Теперь, когда мне уже не надо было беспокоиться о собственной перспективе на выживание, Вероника снова стала моей главной заботой.

– Он мертв. Это, конечно, очень плохо, но мы хотя бы знаем, что с ним случилось. По крайней мере, он не у русских.

– Так что же с ним случилось?

– Сердечный приступ. – Небе издал тот знакомый, сухой смешок, который я помнил еще по Алексу, штаб-квартире берлинской криминальной полиции. – Оказывается, в это время он был с девушкой. С одной шлюшкой.

– Ты хочешь сказать, это случилось, когда они...

– Именно так. Тем не менее есть способы умереть и похуже, ты как думаешь?

– После всего, что я сейчас пережил, мне это не слишком трудно понять, Артур.

– Точно. – Улыбка его была почти глупой. Какое-то время я искал слова, которые помогли бы мне невинно осведомиться о судьбе Вероники.

– А что она сделала? Я имею в виду шлюху. Позвонила в полицию? – Я нахмурился. – Нет, полагаю, что нет.

– Почему ты так решил?

Я пожал плечами, подчеркивая очевидность своего вывода.

– Не могу представить, что она рискнула бы поиметь дело с отделом по борьбе с проституцией. Нет, я уверен: она постаралась как-нибудь отделаться от мертвеца. Возможно, заставила своего сутенера это сделать. – Я вопросительно поднял брови. – Ну? Я прав?

– Да, ты прав. – Он говорил так, будто восхищался моей сообразительностью. – Как всегда, прав. – Затем он задумчиво вздохнул: – Жаль, что мы больше не в Крипо. Не могу передать, как мне всего этого не хватает.

– Мне тоже.

– Но ты... ты мог бы поступить туда снова. Тебя ведь ни в чем не обвиняют, Берни?

– Работать на коммунистов? Нет, спасибо. – Я сжал губы и постарался выглядеть уныло. – Все равно предпочел бы сейчас быть подальше от Берлина. Русский солдат хотел меня ограбить в поезде. Я только защищался, но боюсь, убил его. Меня видели покидающим место преступления с ног до головы в крови.

– Место преступления, – повторил Небе, перекатывая во рту фразу, как хорошее вино. – Приятно снова поговорить с детективом.

– Удовлетвори мое профессиональное любопытство, Артур. Как ты нашел эту шлюшку?

– О, это не я, это – Кениг. Однако он сказал мне, что именно ты надоумил его, как лучше всего искать бедного Хайма.

– Обычная работа, Артур. Ты сам мог бы ему подсказать.

– Возможно. Ну, а история такова. Подружка Кенига узнала Хайма по фотографии. Он часто ходил в ночной клуб, где она работает.

Она же вспомнила, что Хайму очень нравилась одна из шлюх, ошиващихся там. Гельмуту осталось только убедить девицу рассказать обо всем. В общем, все просто.

– Получить информацию от шлюхи никогда не бывает слишком просто, – возразил я. – Это все равно что заставить монахиню выругаться. Единственный способ принудить такую девушку говорить – если конечно, при этом не оставлять синяков – это деньги. – Я ожидал услышать от Небе возражения, но он промолчал. – Безусловно, синяк дешевле... – Я улыбнулся ему, как бы намекая, что меня не мучают угрызения совести, когда приходится ударить шлюху в интересах эффективного расследования. – По-моему, Кениг не из тех, кто попусту тратит деньги, я прав?

К моему разочарованию. Небе просто пожал плечами, а затем посмотрел на часы.

– Лучше спроси у него, когда увидишь.

– Он тоже приглашен на встречу?

– Он будет здесь, – уклончиво ответил Небе и снова сверился со своими часами. – Боюсь, мне придется тебя сейчас покинуть: нужно еще кое-что сделать до десяти. Пожалуй, тебе лучше остаться здесь. Сегодня охрана, как никогда, настороже, зачем рисковать, не так ли? Я прикажу принести тебе кофе. Зажги огонь, если хочешь, в библиотеке довольно холодно.

Я постучал по стакану.

– Не могу сказать, что теперь это замечаю.

Небе пристально посмотрел на меня.

– Что ж, выпей еще бренди, если тебе необходимо.