Валентин Лавров - Железная хватка графа Соколова
— Почему?
— Агенты Ленина сняли квартиру против министерства иностранных дел и уже второй день ведут слежку. Сомневаются, что вы имеете отношение к министерству. Сегодня они с вами познакомятся. В начале пятого войдете в главный подъезд, вахтер вас пропустит.
Слева по коридору на первом этаже — буфет. Выпьете кофе, прочтете газету и ровно в тридцать пять минут пятого покинете министерство. У входа к вам подойдет солидный господин в сером плаще и на глазах ленинских агентов дружески побеседует с вами. Это убедит их, что вы свой человек в министерстве.
Резидент показал глазами на газету, лежавшую на столе:
— Там ваш паспорт на имя Отто Штакельберга и квартальный проездной билет до Шарлоттенбурга. Паспорт, с которым въехали, уничтожьте как можно скорее. Однако вам пора идти...
Соколов швырнул кельнеру десять марок:
— Сдачу не надо!
Резидент аж побледнел:
— Что это? У нас никто больше десяти пфеннигов не дает. Допивайте пиво — нельзя оставлять. Куда пошли? А сосиски? Если не доели, заверните в бумажную салфетку и унесите с собой. И еще: у нас каждый платит за себя. Вот мои полторы марки. И больше здесь не появляйтесь — вы обратили на себя внимание.
Испытывая отвращение, Соколов засунул сверточек в карман. Кельнер провожал Соколова до самых дверей, низко кланялся:
— Милости просим, приходите к нам чаще, у нас самые лучшие телячьи сосиски, таких дешевых и нежных во всем Берлине не найдете!
Гордый «Варяг»
Соколов, не теряя время, отправился на новую торговую улицу Лейпцигерштрассе. Ресторации, пивнушки, кафе, магазины — на каждом шагу. С трудом отыскал одежду, которая кое-как налезла на него, — все какое-то неудобное, с бедным немецким шиком. Обуви гигантского размера не было. Пришлось остаться в ботинках любимого «Скорохода».
Потом сыщик побывал в министерстве. Дело прошло успешно, вполне по намеченному сценарию. До встречи с резидентом оставалось достаточно времени. Захотелось есть. Прежде, бывая в Берлине, Соколов предпочитал роскошный «Хиллер» с французской кухней. Однако в этом ресторане всегда было полно русских путешественников.
Ругая свою шпионскую миссию, он направился в более скромный «Цум Гейдельбергер». Вдруг увидал в витринном отражении типа в кепи, надвинутом на лоб. Соколов заметил типа еще около министерства. Сыщик вскочил на свободную пролетку и уже через два квартала спрыгнул возле «Централь-отеля», проследовав в соседний «Цум Гейдельбергер».
Расправляя грудь, Соколов вошел в праздничную атмосферу хрусталя, зеркал, наряженной публики. И тут же в уши шибануло надрывное пение:
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!..
Повсюду были видны с привычным размахом гуляющие родные, до слез знакомые славянские лица.
Через два часа он закончил обед и вышел в сквер. Со скамейки тут же поднялся тип в кепке. Соколов мысленно чертыхнулся, но потом пришла успокоительная мысль: «Не от таких уходил, а уж от этого соскочу обязательно».
И ошибся.
Хвост
Соколов прыгнул в пролетку. Подбадривая кулаком по спине извозчика, бешеной рысью пролетел два квартала, пока на повороте не зацепили лакированным крылом ломовую телегу. Извозчик кубарем слетел с козел, лошадь грохнулась на бок, крыло отлетело в сторону. Тут же, как на грех, объявился полицейский, а вокруг моментально сбилась толпа.
Соколов лихорадочно размышлял: «Сейчас начнется проверка документов, уточнение места проживания и прочая ненужная мне канитель. А у меня в кармане два паспорта. Надо бежать!»
Сыщик ринулся в темную подворотню. Сзади раздались трели полицейских свистков, топот многочисленных ног. Соколов перемахнул через какую-то металлическую ограду, выскочил на соседнюю штрассе. Мимо проезжало авто, за рулем — редкость для тех времен! — сидела дама. Соколов с лета запрыгнул на переднее сиденье, неотразимо улыбнулся:
— Мадам, опаздываю к поезду!
Дама мило кивнула хорошенькой головкой, добавила газу, и уже через пять минут Соколов сидел в железнодорожном вагоне. Поезд тронулся. Кондуктор проверил квартальный билет, пристально сравнивая фото с лицом Соколова. Наконец, билет вернул, взял под козырек. (Для любителей старины: фото на паспортах появилось во многих странах, в том числе и России, лишь в тридцатые годы XX столетия. Зато на проездных железнодорожных билетах фото было обязательным с начала века.)
Соколов утомленно прикрыл веки, усмехнулся: «Приключения преследуют меня! Однако от слежки ушел».
Он почувствовал на затылке чей-то взгляд. Словно невзначай повернул голову: в дальнем углу, возле тамбура, опершись задом на стену, с безразличным видом стоял тип в кепке. Соколову стало не по себе.
Мудрое решение
Ленин, если бы задался целью, мог стать великим шахматистом. Его мозг был устроен таким счастливым образом, что при решении какой-либо задачи в его голове начинались прокручиваться все возможные варианты. Как правило, Ленин безошибочно выбирал самый лучший.
Когда замечательному вождю сообщили о подозрениях, павших на Штакельберга, вождь колебался в выборе решения. И не хотелось рисковать агентурной сетью, но уж очень деньги были нужны. Ленин, прищурив подслеповатый левый глаз, часто повторял товарищам по партии: «У кого деньги, у того власть!» С ленинским тезисом никто не спорил.
Но колебания вдруг разрешились. В канун очередной конференции большевики съезжались в Поронино. Прибыла многодетная и семейная товарищ Арманд, сорока лет, член партии только с четвертого года. Самый верный друг Ленина — Крупская имела больше прав на внимание Ильича, ибо ее партийный стаж был на шесть лет больше. Однако в любовных делах вождь проявил беспринципный оппортунизм, уединяясь с более молодой, Инесс, за прикрытой на щеколду дверью. Бурные эмоции, крики, угрозы на ренегатов не действовали.
В эти же дни, как помнит читатель, поселилась в Поронине еще одна персона, пораженная стрелой купидона, — наша старая знакомая Вера Аркадьевна. Со дня на день ожидался приезд Штакельберга. Вера Аркадьевна и согласилась на поездку в большевистское гнездо исключительно ради встречи с покорителем ее блудливого сердечка.
Теперь даже дотошные доктора марксидовых наук вряд ли выяснят причину, по которой Вера Аркадьевна невзлюбила товарища Инессу. Но та однажды вбежала в кабинет Ленина и со слезами на глазах упала в его объятия:
— Я унижена! Эта негодяйка вновь оскорбляла меня местечковым страшилищем и старой шлюхой. Я уезжаю!
Ленин клокотал благородным гневом. Он отыскал оскорбительницу и приказал:
— Товарищ Вера! Требую — немедленно покиньте Поронино!
Вера Аркадьевна, вспомнив пролетарское детство, показала фигу и заорала без всякой почтительности:
— Ты мне, лысый козел, не указ! Я жду Штакельберга, а твоя шлюха пусть убирается в свой Бердичев!
Ленин взорвался, обозвал непечатно даму. Та отвечала тем же. Сподвижники умирали со смеху. Ильич вообще был обидчивым, а публичное поношение не вынес, жестоко оскорбился. Он поскреб пальчиком по лысине и решил: «Этот вопрос необходимо решить кардинально!
В те дни в Поронине болтался известный полициям Австро-Венгрии и Германии головорез по фамилии Цигель. За тысячу марок он взялся в срочном порядке отыскать Штакельберга и зарезать его. Цигель получил фото Соколова и ближайшим поездом устремился в Берлин. Вот почему была устроена слежка за министерством иностранных дел, где якобы служил Соколов-Штакельберг.
Ленин был в восторге от своей затеи: «Ведь если найдут его труп в Берлине, то никому в голову не придет заподозрить большевиков в организации убийства. И честь товарища Инессы будет отомщена, и не будет нужды рисковать списком агентов, и дерзкая Вера Аркадьевна умчится в Берлин рыдать над любимым трупом. Деньги? Доставит другой курьер!»
...Соколов, разумеется, ничего не знал о том, что над его головой завис карающий ленинский меч.
ПОЛЕТ В ПРОПАСТЬ
Поезд, громыхая на стыках, с каждым мгновением приближался к предместью Берлина — Шарлоттенбургу, красивому и весьма крупному городу. Соколов уже знал, что основала город супруга Фридриха I Софья Шарлотта, что город растет с удивительной быстротой и что здесь уже проживает более трехсот тысяч добропорядочных жителей. Тут были прямые асфальтированные улицы и великолепные здания. В одном из домов на главной улице — Берлинерштрассе, недалеко от королевского замка с обширным парком, находилась конспиративная квартира, куда и стремился Соколов.
Но в углу вагона, появившись, подобно призраку, прислонился спиной к стене уголовный тип в кепке. Он зорко следил за своей жертвой. Убийца уже получил «трупные» деньги от Ленина. Теперь оставался пустяк — выполнить кровавую работу. И, как думалось убийце, ему уже ничто не могло помешать.
