К. Сэнсом - Соверен
— Да, только бестелесные духи здесь совершенно ни при чем, — усмехнулся я. — Злоумышленник, который запер нас в ризнице, был из плоти и крови. Я не имею даже отдаленного понятия о том, как он отравил Бродерика. Но, судя по всему, он свободно вхож как в замок, так и в аббатство. Вы знаете не хуже моего, что никого из посторонних в королевский особняк не пропустят. Вне всякого сомнения, злоумышленники относятся к числу здешних обитателей. Присутствие их в аббатстве ни у кого не вызывает удивления.
— Тем сильнее опасность, нависшая над королем.
— Но если кто-то замышляет причинить вред королю, неужели он стал бы до времени возбуждать всеобщую тревогу, совершая убийства и нападения на территории аббатства?
Малеверер вновь погладил бороду и одобрительно кивнул.
— А голова у вас неплохо варит, господин законник, — бросил он с коротким хриплым смешком. — Отдаю вам должное. Хотя вы и проявили себя с самой скверной стороны, проворонив бумаги. Думаю, нам придется еще долго расхлебывать последствия вашей неосторожности. А сейчас вам лучше всего вернуться в Лондон.
— Вполне разделяю ваше мнение, — кивнул я.
— Наверняка тот, кто огрел вас по голове, захочет вновь испытать ее на прочность. Но так или иначе, вы останетесь здесь до тех пор, пока я не получу каких-либо распоряжений на ваш счет. И будете продолжать присматривать за Бродериком.
Порыв ветра задул в окно брызги дождя, и Малеверер раздраженно поморщился.
— Мне сообщили, что король и королева прибудут сюда не верхом, а на носилках. Значит, они будут передвигаться медленнее, чем мы рассчитывали. Эллертон! — позвал он клерка так оглушительно, что я едва не подскочил на месте.
Когда тот вошел, Малеверер приказал ему седлать лошадь.
— А вы прикажите сержанту Ликону подобрать людей, которым можно доверить охрану Бродерика, — обратился он к нам. — Для того чтобы перевезти его из замка, пусть возьмут повозку с высокими бортами. Да, и пусть накроют ее сверху какой-нибудь рогожей. Я не желаю, чтобы преступник любовался городом. Вы оба будете сопровождать их, от камеры в замке до камеры в аббатстве. И помните, переселение арестанта следует держать в строжайшей тайне.
Выйдя из конторы Малеверера, мы спустились по лестнице в холл. Здесь, среди новеньких гобеленов, расписных потолков и буфетов с золотой посудой, работали полотеры. Рьяно орудуя щетками и тряпками, они наводили блеск на половицы, изгоняя прочь последние пылинки. У стены я заметил мастера Крейка, который сосредоточенно перебирал бумаги на своей письменной доске.
«Да, если в аббатстве есть человек, который беспрепятственно ходит повсюду, не привлекая внимания, это мой бывший однокашник, — пронеслось у меня в голове. — К тому же он может без труда добыть любые ключи, в том числе и ключи от церкви».
— Добрый день, сэр, — приветствовал я Крейка. — Все готово к приему высоких гостей!
— Добрый день, мастер Шардлейк, добрый день, молодой Барак.
Мне показалось, что Крейк поглядел на нас с некоторым смущением.
— Господи боже, сэр, какой огромный синяк.
— Это еще что. Бедный мой затылок пострадал куда сильнее.
— Сочувствую вам, сэр. Удалось выяснить, кто на вас напал?
— Пока нет. А как ваши дела?
— Это какой-то кошмар, — испустил горестный вздох Крейк. — Сегодня я поднялся в три часа утра, и с тех пор у меня не выдалось ни одной свободной минуты. Мастер Дерем, секретарь королевы, заявил, что заказал комнаты в лучшем трактире Йорка.
Крейк схватил со своей доски пачку бумаг и потряс ею в воздухе.
— А сейчас выясняется, что он и не подумал этого сделать. От всей этой неразберихи у меня голова идет кругом!
— Мастер Дерем? Это такой долговязый хлыщ, разодетый, как павлин? Вчера мы имели сомнительное удовольствие с ним встретиться.
— Да, этот малый — отменный невежа, но он друг детства королевы, и она пожелала сделать его своим секретарем. А королева всегда добивается того, чего хочет.
— В вашем голосе звучит неодобрение, сэр.
— Королева Кэтрин — еще совсем дитя, и понятно, что в голове у нее ветер, — пожал плечами Крейк. — Для высокого положения, которое ей выпало, она слишком молода и легкомысленна. Нрав у нее добрый, спору нет. Но кроме нарядов и драгоценностей, ее ровным счетом ничего не занимает. Впрочем, король от нее без ума.
— Вы знакомы с королевой? — осведомился я.
— Нет, — покачал головой Крейк. — Я всего лишь видел ее несколько раз.
— Согласно слухам, сторонники традиционных религиозных взглядов ожидали, что новый брак короля принесет им немалые выгоды. Однако все эти ожидания не оправдались.
— Ну, новая королева ничуть не похожа на Джейн Сеймур, — кивнул Крейк. — Она не станет украдкой нашептывать королю, что раньше все было лучше, чем сейчас. А вопросы религии ее ничуть не волнуют. По крайней мере, так говорят, — поспешно заключил Крейк, как видно, спохватившись, что зашел слишком далеко.
— Вы доверяете этому коротышке? — осведомился Барак, когда мы вышли во двор.
— У меня такое чувство, что здесь никто не заслуживает доверия.
Порыв ледяного ветра, насквозь пропитанного дождевой моросью, заставил нас поплотнее закутаться в плащи. Во дворе царило смятение. Ветер снес один из трех шатров, превратив его в бесформенную кучу золотой парчи. Уже ничто не защищало от разгула стихии восхитительные дамасские шторы и роскошные ковры. Работники, выбиваясь из сил, пытались поднять шатер. Какой-то молодой человек, по всей вероятности королевский архитектор Лукас Хоренбаут, стоя чуть в стороне, сердито отдавал приказания. Он едва не запрыгал на месте от досады, увидев, как один из работников наступил на драгоценный гобелен и оставил на нем грязный след.
Сержанта Ликона мы нашли в караульной. Сметливость и деловитость молодого солдата вновь произвели на меня самое отрадное впечатление; узнав, что от него требуется, он без промедления отобрал несколько человек и приказал им приготовить повозку для узника. Пока шли приготовления, мы с Бараком сидели в сторожевой будке, наблюдая, как работники суетятся вокруг обрушившегося шатра.
— Ох, не нравится мне этот Малеверер, — вздохнул Барак. — Не знаю почему, но он сразу невзлюбил нас. От него можно ждать любых неприятных неожиданностей. Он ведь из тех, кто всегда ищет козлов отпущения. И с него станется возложить на нас вину за все те бесчинства, которые здесь творятся.
— Вы правы. Полагаю… — начал я и тут же осекся, ибо в комнату вошел сержант Ликон.
— У нас небольшое затруднение, — сообщил он, убирая со лба промокшие белокурые волосы. — Сэр, не поможет ли мастер Барак вытащить повозку? Во дворе такая грязь, что она застряла у складов.
Барак кивнул в знак согласия. Сержант указал ему, куда надо идти, и мой помощник без колебания выскочил под проливной дождь.
— Я вижу, служебные дела постоянно сводят нас вместе, сержант, — с улыбкой заметил я. — Теперь мы оба будем охранять заключенного Бродерика.
— Да, сэр. Никогда прежде мне не приходилось иметь дело с арестантами.
— Насколько я помню, вы из Кента. А из какой его части?
— Из Уэлтхэма. Но родители мои приехали из деревни Ликон, что в нескольких милях оттуда.
— И именно поэтому вы носите фамилию Ликон? Насколько мне известно, после великой чумы многие люди перебрались в новые края, и только имена напоминают им о родных местах.
— Да, так произошло и с моей семьей.
— Я немного знаю Кент. Несколько лет назад я вел довольно запутанную тяжбу касательно определения границ земельного владения, расположенного поблизости от Эшфорда. Путаницы там было немало, и она изрядно усугублялась тем, что карты, предъявляемые сторонами, ничуть не соответствовали друг другу.
— Да, сэр, у вас, законников, работа на редкость трудная, — вздохнул молодой солдат. — Боюсь, мне тоже потребуется обратиться за помощью к вашим собратьям.
— А что, у вас какая-то тяжба? — спросил я, с любопытством взглянув на своего собеседника.
— Да, сэр. Может, вы дадите мне дельный совет.
— Постараюсь, если это в моих силах.
— Понимаете, у моих родителей есть ферма. Земля принадлежала нашей семье на протяжении нескольких поколений. Когда-то давным-давно местный монастырь передал ее во владение моим предкам. С тех пор прошло более ста лет. Но после того как монастырь уничтожили, новый землевладелец заявил, что наш участок принадлежит ему. По его словам, дар монастыря более не имеет законной силы.
— Вы себе не представляете, как много подобных споров возникло после упразднения монастырей, — заметил я, сочувственно кивнув. — Нередко документы, подтверждающие право той или иной стороны на владение землями, утеряны, и принять решение чрезвычайно трудно. Но если семья ваша владела землей на протяжении столетия… Впрочем, я не могу ничего посоветовать до тех пор, пока не посмотрю бумаги.
