Джон Карр - Тот же самый страх
И она открыла глаза.
Эпилог. «И битвы прежних дней…»
– Какого черта! – заорал водитель грузовика, высовываясь чуть ли не по пояс из окошка, так что шея у него, казалось, была длиной в целый ярд. – Куда претесь? Спятили, что ли? Вам жизнь надоела?
Дженнифер услышала визг тормозов, машины, ехавшие за грузовиком, тоже останавливались.
Перед глазами плыли огромные круги. Но Дженнифер еще не поняла, что время встало на место. Дождь по-прежнему заливал ей лицо. Она смутно понимала, что Филип тянет ее куда-то назад.
Она смутно услыхала, как Филип обратился к шоферу грузовика:
– Прошу прощения, высокочтимый сэр! – Он поклонился. – Мы поступили совершенно недопустимо… – Вдруг он резко осекся. – То есть…
От изумления глаза у шофера сделались круглыми, как блюдца.
– Псих! – прошептал он, завел мотор и, сорвавшись с места, унесся прочь. Остальные машины последовали за ним, гудя клаксонами.
Кто-то гонится за ними от самого Карлтон-Хаус! Кто-то хочет…
Промокшая до нитки Дженнифер оглянулась через плечо.
Они стояли на улице Мэлл. Невдалеке, как обрывок из знакомого сна, она увидела колонну герцога Йоркского. Наверху, там, где только что был Карлтон-Хаус, находилась площадь Ватерлоо, пустая, если не считать высокой колонны, воздвигнутой в память Крымской войны.
По Лоуэр-Риджент-стрит несся, гудя, поток машин. Потом Дженнифер заметила электрическую вывеску – разноцветные неоновые огни из-за дождя казались размытыми.
– Эй, вы! Сэр! Погодите минутку!
Какой-то высокий человек в плаще с поясом и мягкой шляпе действительно спешил вниз по ступенькам лестницы герцога Йоркского. Воспоминания о будущей жизни начали постепенно возвращаться к Дженнифер. Они оба знали, кто тот человек.
Инспектор уголовного розыска Сомерс замедлил шаг, увидев, что они остановились. Он подошел к ним с загадочным выражением лица.
– Дженни, – услышала она слова Филипа, – бежать нет смысла. Ни в этом веке, ни в любом другом. Нас все равно догонят и схватят. Но что… что…
Прохожие изо всех сил старались скрыть любопытство, однако поневоле оборачивались, глазея на странную парочку. Стройная сероглазая девушка с мокрыми волосами, разметавшимися по плечам, расстегнула макинтош и недоверчиво щупала свою одежду. На ней был самый обыкновенный пуловер, коричневая твидовая юбка, нейлоновые чулки и туфли на высоком каблуке. Мужчина, стоявший рядом с ней, отчего-то пристально разглядывал свои ноги. Он по очереди согнул их в коленях, осмотрел лодыжки. Казалось, его удивляет тот факт, что ноги у него целы. Оба не обращали внимания на проливной дождь.
Их странное поведение не укрылось от взгляда инспектора уголовного розыска Сомерса,
– Послушайте, сэр, – заботливо спросил он, – что с вами?
Филип приложил руку ко лбу.
– Мы с Дженни, – странным голосом отвечал он, – гуляли. Просто гуляли. Под дождем.
– Что ж, кому что нравится, – философски заметил инспектор Сомерс. – Лично я не люблю гулять в дождь. Но…
– Я видел, – продолжал Филип, – как вы соскочили с подножки… мм… автобуса на Риджент-стрит и махнули мне рукой. Вот я и побежал. И Дженни побежала. Не знаю почему, но мы побежали. – Лицо его исказила гримаса. – Ладно, показывайте ордер, и дело с концом! Думаю, вы не станете надевать на меня наручники.
И снова на лице инспектора Сомерса, серьезного человека среднего возраста с бородавкой на носу, появилось недоуменное выражение.
– Наручники, – повторил он, хмурясь, словно никогда не слыхал такого слова. – Кстати, сэр, я так и не понял, как к вам обращаться – «Фил Маддерн» или «лорд Гленарвон»? Начальник полиции уверяет, что можно и так и так.
– Только не «лорд Гленарвон»! С меня хватило и восемнадцатого века!
– Простите, чего хватило?
– Он хочет сказать, – поспешно вмешалась Дженни, – что для человека, который не слишком преуспел в наше время, неприятны воспоминания о многочисленных предках, живших в восемнадцатом столетии!
– Не важно, что я хотел сказать! – отрезал Филип. – Я не убивал жену. Но я не ничего не могу доказать: последняя моя улика пропала. Можете не верить, инспектор, но я очень устал. Арестовывайте меня скорее и покончим с делом!
Инспектор Сомерс пристально разглядывал его.
– Может, позволите и мне вставить слово, лорд… мистер Маддерн? – язвительно спросил он. – Я шел к вам с добрыми вестями. Вы выиграли дело вчистую!
На улице громко и как будто презрительно загудело такси. Дождь заливал Филипу волосы и глаза; ему показалось, что внутри у него все дрожит.
– Ничего я не выиграл! Я проиграл! Один скользкий тип пообещал спрятать меня, если я побрею голову, сменю имя и приму участие в бое без правил. А потом он подменил бутылку! Вино было напичкано барбитуратами. Моя женушка одурманила свою служанку, а потом вернулась и убила ее. Настоящую бутылку негодяй разбил. А затем я узнал, что двое моих свидетелей из дома напротив погибли в автокатастрофе.
Инспектор Сомерс долго изучал ближнее дерево.
– Да-а! – протянул он, стараясь казаться равнодушным. – Наверное, не стоило вам ничего сообщать, пока мы не убедимся наверняка. Но неужели вы полагаете, что мы не успели снять показания с ваших свидетелей прежде, чем они скончались? Что же касается вашего приятеля-негодяя, он еще два дня назад попал в Скотленд-Ярд по другому делу. Между нами говоря, думаю, его ждет долгий срок. А вашу бутылку нашли.
– Нашли?..
– Вот именно. Старый как-там-его слишком гордился своей работой, чтобы разбить ее. Вино напичкано барбитуратами, как и желудок убитой девушки, что обнаружилось при вскрытии. – Инспектор Сомерс огляделся. – Кстати, лорд… то есть мистер Маддерн. Дождь, знаете ли, довольно сильный. Не спрятаться ли нам где-нибудь?
– Нет! – сказал Филип. – Мне слишком часто предлагали убежище: сначала мистер Ричард Бринсли Шеридан, потом Сэм Хордер и, наконец, принц Уэльский. Мы останемся здесь!
– Как хотите! – философски, как и подобает британскому полицейскому, отвечал инспектор Сомерс. – Мы останемся здесь, если вам угодно. – Он перевел взгляд на Джен-нифер. – Кстати, мисс, – спросил он, хотя и без того знал ответ, – не вы ли та самая мисс Дженнифер Бэрд, которая играет Лидию Лэнгиш в «Соперниках» в театре «Хеймар-кет»?
– Конечно я! – выпалила Дженнифер и тут же поправилась: – Ну да! Господи, интересно, что бы сказал мистер Шеридан? Фил! Ты бы никогда не познакомился со всеми теми великими людьми, если бы с ними не был знаком твой предок! Кстати, в нашей истории никакого Хопвита не было, не мог он умереть вот так, правда?
Инспектор Сомерс очень внимательно оглядывал обоих.
– Только между нами, сэр. – Он наклонился вперед и заговорил тише: – Вы с вашей подружкой не заглянули случайно в парочку пабов? А может, даже в три или четыре?
– Нет, – ответил Филип, взмахивая дрожащей рукой, – большинство пабов закрыты. Возможно, мы не вполне трезвы, инспектор. Однако алкоголь тут ни при чем.
– Вы правы, сэр! Я вас понимаю. – Инспектор Сомерс просиял. Потом лицо его посерьезнело; казалось, он не решается говорить. – Не знаю, сэр, радуюсь я или сожалею о том, что мне предстоит вам сказать… Но ваша жена умерла.
– Умерла?!
– Вы немного переоценили ее, знаете ли, – продолжал инспектор Сомерс, разглядывая мостовую. – Она была умна, очень умна, но не настолько, как вы считали… Если помните, она играла в Вест-Энде. Там же выступал и ее пожилой бойфренд. Подцепив вас, она решила, что у вас денег куры не клюют. Потом выяснилось, что это не так, и она почла за лучшее избавиться от вас – тихо-мирно развестись. Однако возникло осложнение. Ее служанка влюбилась в вас, а она знала много неприятных подробностей о прошлой жизни своей хозяйки. И вот она решила удавить служанку, а убийство повесить на вас. Ее любовник сидел дома и терпеливо выжидал. Мы собрали массу улик: перегоревшая лампочка, американский замок на двери потайной лестницы… Однако ваша жена понимала – в смысле ума вы ей сто очков вперед дадите. Она догадалась: вы поняли, как она вас подставила, и поэтому загнали ее в угол. Словом, вчера ночью ваша супруга отравилась – покончила с собой с помощью тех же самых барбитуратов.
Не думаю, что она ненавидела вас так, как вы себе вообразили. Она оставила письменное признание, которое проясняет все, о чем мы до сих пор не знали. В конце она приписала, что вы не так уж плохи и ей жаль, что она не сумела стать вам хорошей женой.
Филип и Дженнифер застыли на месте.
– А ее… пожилой бойфренд? – стиснув зубы, спросил Филип.
– Ах да! Мы ведь, знаете ли, только ловим преступников. Мы их не судим. Нетрудно догадаться, что с ним будет, принимая во внимание косвенные улики. Вот и все, сэр. Вам не о чем больше беспокоиться, но все же придется дать показания в мировом суде и в суде присяжных
