Кейт Ноубл - Легкомысленное пари
Бирн ночами пропадал из дома. Где он бывал, Маркус не знал, а Бирн не считал нужным посвящать его в свои дела. Возможно, он пытался отыскать следы Лорена где-нибудь в районе доков, откуда впервые пришли вести о нем. Что ж, это все же занятие для его активной натуры. А может, ему удалось напасть на след?
Вскоре все прояснилось.
Вернувшись однажды утром, Бирн застал Маркуса сидящим за письменным столом и погруженным в бумаги. Ничем не выдав своего удивления, он поставил на стол большую коробку.
— Завтрак, — буркнул он, выкладывая апельсины, сыр, холодное мясо и хлеб, а также бутылку молока. Поскольку в холостяцкой квартире Маркуса не было кухни, Бирн носил обеды из своего клуба или из дома.
— Благодарю, — произнес Маркус, разламывая хлеб. — Откуда все это добро?
— С рынка на Ковент-Гарден, — доложил Бирн. — Сегодня там большой торговый день. А почему ты не в постели?
— У меня тоже могут быть дела, я работаю, — ответил Маркус.
— Не слишком ли рано? — спросил Бирн, усаживаясь в кресло. — Где я только не рыскал, чтобы найти хоть какой-нибудь след, — все без толку. Но кто-то же строит все эти козни! В обществе неспокойно.
— Разгадка кроется здесь, — произнес Маркус, протягивая ему листок бумаги, где были указаны главные светские мероприятия года. — Задайся вопросом, почему именно эти события стали его мишенью?
— Потому что их устраивают люди, гордящиеся своим патриотизмом, — мгновенно отреагировал Бирн.
— Не только, — возразил Маркус. — Две следующие цели — это Золотой бал в Риджентс-парке и бал Беннинг — носят несколько иной характер. Я думаю, этот лист нужно поделить на две половины. — И он действительно разорвал его пополам, сложив ровно посередине.
— И что же? — усмехнулся Бирн.
— Два первых мероприятия — банкет Уитфорда и бега Гемпшира — носят не просто патриотический характер, их устроители имеют немалую выгоду от своей патриотической деятельности, — пояснил Маркус.
— Совершенно верно, — подтвердил Бирн, нахмурив брови. — Оружейный завод Уитфорда и конный завод Гемпшира — главные поставщики армии его королевского величества.
— А теперь, с окончанием военных действий, их бизнес дышит на ладан, — подвел итог Маркус.
— Не совсем так. Франция все еще не вышла из-под британского влияния, оружие и лошади по-прежнему в цене, — возразил Бирн. — И потом, вряд ли Лорен мог надеяться, что эти его действия нанесут серьезный урон британской армии.
— Именно! — вскричал Маркус. — Что он сделал? Он выкрал пару пистолетов и чертежи и поджег конюшни. Но в Англии существуют сотни ферм, поставляющих лошадей для армии. А чертежи наверняка хранились не в единственном месте и не в одном экземпляре. О пистолетах вообще не стоит говорить. Акции Лорена — это комариные укусы.
— А как же твоя рана? Или ты забыл о ней? — усмехнулся Бирн.
— Я — никто, — отмахнулся Маркус с беззаботным видом. — Он охотился за Уитфордом и Гемпширом. Последний надоел французам своими выступлениями в пользу новых военных авантюр в парламенте. Но ему нужны эти выступления, весь его бизнес построен на войне. — Маркус развернул перед братом «Таймс» и обвел нужную статью.
«Инцидент на бегах лорда Гемпшира в минувший уик-энд был назван самим устроителем «копанием лягушиной лапкой под могучим зданием британской державы. Он настаивает, что пожар был инсценирован агентами французской разведки по указанию их правительства.
Глава английского Военного департамента, лорд Филдстон, не пожелал опровергнуть это утверждение, как он сделал это ранее в связи с неприятным инцидентом на банкете лорда Уитфорда. Наш источник в Уайтхолле считает, что лорд Филдстон рассматривает последнее событие как более серьезное. Особенно если принять во внимание факт роспуска французского парламента по указанию премьер-министра, герцога Ришелье».
— Если ты прочтешь следующую страницу, то увидишь, что приняты меры по сокращению численности в Англии французских репатриантов, — продолжил Маркус. — Антифранцузские настроения уже вошли в сознание великосветского общества, и скоро к ним подтянутся средние слои и чернь. Еще один подобный инцидент, и Англия окажется втянутой в новую войну.
— Но зачем? — вздохнул Бирн. — Я уже сыт всем по горло. Полагаю, что и каждый в стране чертовски устал от этой кровавой бойни.
— Но есть люди, которые делают деньги на войне, — напомнил Маркус. — Я бы сейчас хотел знать, кто получает от войны основную прибыль.
— Ты подозреваешь Стерлинга, — констатировал Бирн, просматривая статью о социальной политике в стране.
— Да, — произнес Маркус. — Но мне нужно что-то более весомое, чем мои подозрения. Вообще-то он занимал промежуточную позицию, как Кроули, Филдстон и сотни других людей.
— Да, но он был в конюшнях… — Бирн поднял глаза от газеты. — О его финансовом положении ты можешь справиться у миссис Филиппы Беннинг. Возможно, ей известно даже побольше, чем его счетоводу.
— Нет! — резко буркнул Маркус, уставившись куда-то в стол.
Бирн внимательно посмотрел на него.
— Я понимаю, события в минувший уик-энд сложились далеко не лучшим образом, но они не могли надолго расстроить ее. У этой леди есть голова на плечах, и у нее превосходная память. Ты и сам это знаешь. Она доказала свою полезность в нашем деле, Маркус.
— Я сказал «нет», — повторил Маркус. Но, зная, что для его брата это не ответ, он вздохнул, снял очки и потер усталые глаза. — Дело приняло слишком опасный оборот, и свидетельство тому — мое плечо. Она должна выйти из игры.
Бирн принялся задумчиво катать свою трость между ладоней.
— Ладно, а что с остальной частью листа, которую ты оторвал? — справился он. — Золотой бал в Риджентс-парке и бал Беннинг. Под каким углом ты их рассматриваешь?
— Я… я не знаю, — произнес Маркус. — Мне лишь известно, что это самые привлекательные события светского сезона.
— Прекрасно. Спонсор Золотого бала — британская корона, следовательно, меры безопасности будут на высшем Уровне.
— Это ни о чем не говорит… — возразил Маркус. — Бал-маскарад проводится на открытом воздухе, попасть туда кому надо не составит труда. — Маркус задумчиво потер подбородок. — Подожди… Неужели это может быть… да, вполне вероятно…
Бирн перестал крутить трость и застыл в ожидании.
— Они могут устроить пакость, чтобы поддеть Принни.[2] Если испортят его бал, он потребует немедленного начала военных действий, его политический курс известен всем.
— Прекрасно. И что же они посмеют изобрести на этот раз? Этот вопрос заставил Маркуса задуматься.
— И кто эти они? — продолжал Бирн. — С кем может быть связан этот проклятый Лорен?
Маркус покачал головой.
— Правильнее спросить: кого он нанял? — сказал он и, встав из-за стола, поспешил в спальню.
Через открытую дверь Бирн наблюдал, как он извлекает из шкафа какие-то рваные обноски.
— Что ты собираешься делать? — спросил Бирн, вставая у него за спиной.
— Начать все сначала, — отвечал Маркус, натягивая заношенные коричневые брюки. — У Джонни Дикса была подружка, она была с ним в ту ночь, когда он заполучил этот черный список. Должна же она хоть что-то знать!
— Неужели ты до сих пор не удосужился расспросить ее? — удивился Бирн.
— После убийства Джонни Дикса она растворилась в воздухе. Я ходил в эту пивнушку «Петух и курица», но Марти Уилкинс — может, ты помнишь его по Семнадцатому полку? — сказал, что эта девчонка — Мэгги, как мне помнится, — где-то затаилась, перепуганная убийством Джонни. Никто с тех пор не мог ее отыскать. Но теперь, когда столько времени утекло, возможно, она уже появилась.
— Нет, — мягко произнес Бирн. — Ты не пойдешь.
— Я чувствую себя превосходно, — заверил его Маркус. — Если мне и дальше придется сидеть здесь под замком, я сойду с ума.
— Нет, — снова повторил Бирн. — И потом, твое лицо слишком примелькалось в этой пивнушке. Я пойду туда вместо тебя.
— Но, Бирн… — начал Маркус, но брат сразу же прервал его:
— Пожалуйста, позволь мне сделать это, вспомни наши прежние дела. Ты всегда говорил мне, куда надо идти, где есть информация. Я шел туда, и у меня все получалось.
Маркус помолчал. Они слишком отдалились в этот последний год. И он решил вести собственную игру, не полагаясь на старшего брата, с которым они были заодно всю войну. Их братская дружба дала трещину. Они забыли свои прежние роли. И Бирн переживает это, возможно, намного трагичнее, чем он.
— Возможно, ты и прав, — произнес Маркус. — Займусь-ка я лучше бумагами и начну складывать головоломку, как в добрые старые времена. Это ты Сизый Ворон, а не я. Ты призван спасти сегодняшний день и не допустить позора.
Бирн кивнул, глядя на ворох бумаг на письменном столе.
