Лесные палачи - Валерий Георгиевич Шарапов
— Ловко вы его, — восхищенно заметил Андрис, который за эту минуту успел лишь выскочить из машины, чтобы помочь. — Я и глазом не успел моргнуть.
— На фронте и не такое бывало, — бодро отозвался Еременко, глядя на мирно лежавшего на земле священника. — Помоги.
Андрис с готовностью взялся за ноги, а Еременко с противоположной стороны за узел и, как мешок картошки, с размаху закинули святого отца на заднее сиденье. Затем аккуратно разместили рядом с ним велосипед, сели на переднее сиденье и отправились обратно в городок Пилтене, откуда приезжали три часа назад, чтобы устроить засаду на нового Иуду по имени Юстус Матулис.
Глава 15
Незамысловатая, но действенная операция, которую Орлов в шутку окрестил «Святоша», окончательно выявила подлую сущность местного ксендза, который долгое время являлся вражеским лазутчиком и связным.
Вся эта суета с приездом двух полуторок с красноармейцами под руководством Журавлева и суматохой около здания отдела милиции была специально подстроена с таким расчетом, чтобы вынудить священника в срочном порядке отправиться на встречу с Улдисом Культей, чтобы донести до него ложную информацию о том, что на его людей готовится облава. И, казалось бы, взрослый, на вид уравновешенный, наделенный умом человек, каким ранее представлялся оперативным сотрудникам служитель церкви, на поверку оказался самым обычным безмозглым карасем, заглотившим искусственную наживку. К тому же Юстус Матулис оказался мужичком на расправу довольно хлипким и, не надеясь на божью милость, как на духу признался во всех смертных грехах, не утаив, что действительно он донес на Пеле, и с готовностью сообщил о настоящем местонахождении банды, скоротечно сменившей свое расположение после казни уголовника.
Сведения, которые в результате умело разыгранной комбинации за короткий срок удалось добыть, оказались очень важными. Собственно, это незначительное по охвату действие и стало прелюдией к другой операции, более серьезной, рассчитанной на уничтожение банды Улдиса Культи.
Его отряд ярых националистов был одним из самых многочисленных и жестоких. Разгром столь крупной и могущественной банды непременно оказал бы на мелкие и разрозненные группы угнетающее действие, заронив в головы коллаборационистов-предателей мысль о том, что противостоять Советам — занятие бесперспективное и самое лучшее в их положении — сдаться.
Поэтому к предстоящей операции, которая теперь уже в документах официально именовалась «Чистильщик», рассчитанной на основательную зачистку националистической банды во главе с бывшим штурмбанфюрером СС Улдисом Культей, отнеслись ответственно, отведя на ее подготовку два дня. Помимо роты солдат, расквартированных на хуторе Селе-Лиде, для этого дополнительно привлекли еще два взвода солдат из охраны аэродрома.
На рассвете, когда на востоке лишь чуточку забрезжила зорька, едва обозначившись над изломистой каймой далекого леса нежной пурпурной полосой, до того узкой, что над ней все еще в полнеба продолжала лежать глубокая ночь с мерцающими звездами, несколько грузовых полуторок с солдатами, американский внедорожник «Виллис» с находившимися в нем Лацисом, Орловым, Еременко и Журавлевым, а также два мотоцикла с вооруженными ППШ милиционерами, с танковыми пулеметами, закрепленными на колясках, отправились из Селе-Лиде в сторону лесного массива, раскинувшегося в сорока двух километрах от городка Пилтене. Там, в лесу, в настоящее время скрывались националисты.
— Надеяться на то, что эти отщепенцы налакаются до положения риз в ваш религиозный праздник и мы застанем их в поросячьем состоянии, я бы в любом случае не стал, — говорил, обращаясь к Лацису, Орлов, наклонившись к нему с заднего сиденья, видя в мутной предрассветной мгле только кончик его острого носа, видневшегося из-за впалой худой щеки, и металлический край очков, толстая линза которых время от времени ярко вспыхивала в свете фар идущих позади них машин. — Так что на везение тут надеяться не имеет смысла. А драться они будут отчаянно, в этом я нисколько не сомневаюсь. Ребят жалко, они еще настоящей жизни-то не видели. Хорошо бы, конечно, обнаружить их дозор, да бесшумно снять его. Вот это было бы дело.
Прислушиваясь к словам Клима, Эдгарс Лацис, соглашаясь, кивал, изредка что-то вполголоса произносил в ответ, но что именно, Илья Журавлев разобрать не мог. Он неудобно сидел далеко позади, на багажнике, свесив ноги через борт, крепко держался рукой за запасное колесо, чтобы случайно не свалиться на невидимых выбоинах, когда машина неожиданно подпрыгивала или, наоборот, проваливалась в глубокую яму.
Илья внимательно смотрел на освещенную дорогу впереди «Виллиса», которая неровной лентой наплывала из серой мглы, куда свет не доходил. Время от времени он оборачивался, желая взглянуть на двигавшиеся за ними полуторки с солдатами, но, ослепленный фарами, жмурился и снова переводил взгляд вперед.
Часа через полтора колонна наконец добралась до леса, чернеющего перед взорами взволнованных скорой встречей с националистами людей мрачной высокой стеной. Чтобы случайно не нарваться на засаду, Еременко отправил на разведку один из мотоциклов с милиционерами. Минут через пятнадцать они благополучно вернулись и с видимым облегчением доложили о том, что бандитов на протяжении всего пути на данном участке нет, в противном случае они бы точно не упустили возможности атаковать одинокий мотоцикл с ненавистными им милиционерами.
Продвинувшись вглубь лесного массива на эти безопасные пять километров, колонна встала, водители заглушили моторы. И сразу же у приехавших людей возникло чувство, что у них заложило уши. В лесу стояла необыкновенная тишина, нарушаемая лишь негромкими голосами невидимых глазу птиц: где-то далеко-далеко куковала кукушка, отрывисто свистела иволга свою привычную песнь: «Фтиу-лиу! Фтиу-лиу!», методично стучал дятел по дребезжащему суку, и было это похоже на какую-то детскую непонятную игру на музыкальном инструменте, цвикали, перелетая с места на место, желтогрудые синицы, по шершавому стволу сосны пробежал головой вниз юркий поползень. Свежий воздух, еще только-только нагревающийся от восходившего за деревьями солнца, был наполнен лесными душистыми запахами сладкой медуницы, донника, зверобоя, спелой земляники, сосновой хвои, расплавленной смолы. От заметно порозовевшего неба с пока еще синеватыми прослойками редких облаков внизу стало уже светло.
Подозвав ротного капитана Блудова и старшего лейтенанта Сурова к машине, Орлов, о чем-то вполголоса говоривший с Лацисом, Еременко и Журавлевым, проворно расстелил на горячем капоте «Виллиса» карту. Тыча в нее указательным пальцем, без всяких предисловий принялся негромко давать распоряжения:
— Блудов, твои парни обходят это место с двух сторон, оцепляют его. Твои же, Суров, люди занимают позиции здесь и здесь и продвигаются отсюда. Мы с милиционерами идем вам навстречу с этой стороны. Как только кольцо замкнется, мы сжимаем его. На все про все вам дается сорок
