Игла смерти - Валерий Георгиевич Шарапов
– Понял вас, товарищ комиссар. – Старцев поднялся. – Разрешите исполнять?
– Действуйте.
Опираясь на трость, Иван дошел до двери и взялся за ручку.
– Забыл спросить, – остановил его голос Урусова.
– Да.
– А что же случилось со вторым транспортным самолетом? По нему в архивах что-нибудь имеется?
– К сожалению, товарищ комиссар, в донесении разведчиков Северо-Западного фронта о нем не сказано ни слова, – ответил Старцев. – Обломков и следов крушения не обнаружено. Поэтому можем предположить, что он долетел до цели и произвел посадку на обустроенном немцами временном аэродроме.
Глава двадцать первая
Новгородская область, озеро Ильмень
26 августа 1945 года
Житье в лесу на берегу живописного озера Анатолию понравилось. Нырять в холодную воду приходилось на протяжении одного часа в день, остальное время было сродни распорядку дня подмосковного пионерлагеря: отличное питание, долгие вечерние посиделки у костра и полноценный здоровый сон. Разве что не было торжественных построений и никто не заставлял маршировать под барабанный бой и фальшивые стоны медных горнов. В общем, как говаривал покойный Степан: сыт, пьян и нос в табаке.
Лазарь Прокопович в основном шастал с ружьишком вокруг бивака, охраняя территорию от незваных гостей. Фима Лоскутов готовил на костре вкусную жрачку и попивал самогон, запасы которого быстро уменьшались. Анатолий читал старые газеты, учился рыбачить с лодки или спал в шалаше.
В воскресенье 26 августа на небе появились облака, с утра было так прохладно, что спящие в шалаше Лоскут и Анатолий укрылись всеми имевшимися у них вещами и тряпками. Потому к самолету решили плыть попозже в надежде на то, что к обеду потеплеет.
Перед отправкой Лоскутов приказал Луке приготовить чаю. Тот принялся распаливать костерок и за работой вдруг завел странный разговор:
– Фима, Конь ведь уже в Москве, верно?
– Позавчера уж должен был доехать, – подивился тот вопросу, докуривая папироску.
– Значит, первую партию Пану он доставил?
– Доставил, если по дороге ничего не стряслось. А к чему ты об этом?
– Да к тому, что при путевом раскладе сегодня подмога прибудет.
Старший усмехнулся.
– Сторожить, что ли, устал, Лазарь?
– Нет, работа у меня не пыльная. Но всем будет поспокойнее, когда народу в лагере прибавится. Правильно я рассуждаю?..
Лоскутов и сам, живя на берегу, ощущал тревогу, беспокойство. Особенно они одолевали по ночам, когда у горящего костерка оставался дежурить один Прокопович. Лазарь был не робкого десятка, умел постоять за себя и за корешей, да и к сторожевым обязанностям относился справно. Однако вряд ли он сумеет справиться с внезапным нападением остатков банды убитого новгородского вора. Ведь, потеряв своего главаря, его кореша наверняка рыскали по берегам большого озера в поисках тех, кто угомонил главаря и посягнул на их интересы и территорию.
– Прибудет подмога, – успокоил Лазаря Лоскутов. – Вернемся с добычей, пообедаем, и поеду на вокзал встречать…
День выдался прохладный с порывистым ветром. В этих краях – на несколько сотен верст севернее Москвы – уже все говорило о скором приходе осени. Особенно ее холодное дыхание ощущалось ранним утром.
Новгородцев и жителей близлежащих деревенек, вышедших на лодках порыбачить, было мало. Оказавшись на западном берегу Ильменя, Васильков поднял бинокль и насчитал всего четыре качавшихся на волнах суденышка. Может быть, у восточного берега тоже качались рыбацкие лодки, но рассмотреть их не позволял даже мощный бинокль. Слишком далеко.
Александр возглавил сборную группу: Ким, Горшеня и шестеро бойцов из «муровского» оперативного отряда. Вторая группа, также высадившаяся на западном берегу, состояла из местных оперативников и милиционеров. Толком познакомиться с ними майор не успел – попросту не хватило времени.
В архивном донесении разведчиков Северо-Западного фронта говорилось, что немецкий транспортный самолет совершил посадку на лед вблизи западного берега озера Ильмень. Исходя из этой информации, обе группы прибыли на автомобилях в район деревни Грязные Харчевни. Затем прошли пешком по лесной грунтовке пять километров, разделявших Харчевни и озеро. На берегу перекурили и разошлись в разных направлениях – группа Василькова отправилась на северо-восток, местные оперативники – на юг.
Перед поиском Васильков выдвинулся шагов на двадцать вперед. Во-первых, обрамлявший озеро лес был довольно густой, с неважной видимостью. Во-вторых, приходилось учитывать тот факт, что позади шли не бойцы дивизионной разведки, а сотрудники МУРа. Их профессионализм и отточенные навыки лежали в несколько иной плоскости.
Солнечные лучи иногда пробивались сквозь тонкую облачность, и сумрачность в лесу сменялась яркой игривой мозаикой. А вот порывистый ветер не унимался, и бывшему разведчику приходилось часто останавливаться, чтоб прислушаться к звукам леса. Порой казалось, будто впереди потрескивает костерок, а иной раз чудилось, будто сбоку доносятся чьи-то голоса.
Капитан Коновалов, прибывший из Москвы с группой оперативного отряда, был в ней старшим, он успел повоевать на Кавказе в составе одной из стрелковых дивизий НКВД. Капитан был понятлив, молчалив и сосредоточен, когда Александр объяснял задачу и способы ее выполнения. Сейчас он передвигался в двадцати шагах от него и следил за каждым движением майора.
Васильков привычно обозревал вокруг себя все видимое пространство, а также не забывал глядеть под ноги, чтоб, не дай бог, не наступить на сухую ветку. Среди бойцов оперативного отряда в основном были молодые люди.
– Фронтовики помимо тебя есть? – сразу после знакомства поинтересовался Васильков.
– А как же! Ибрагимов и Грушко, – ответил капитан.
– Отлично. Одного поставь замыкающим, и пусть присматривает за тылами. Другого – в центр.
Майор был памятлив и потому соблюдал предельную осторожность. Однажды группа его разведчиков пробиралась по таким же дебрям и напоролась на засаду. Тогда отделение хорошо обученной немецкой разведки ударило не в лоб и не сбоку. Затаившись и выждав, немцы хладнокровно расстреляли в спину почти всех. Да, немецкая разведка состояла из профессионалов и воевала не хуже нашей. После войны об этом не принято было вспоминать – мы же победили, так зачем нам неудобная правда? Многие подразделения вермахта воевали очень хорошо. Не специально обученные диверсанты из полка «Бранденбург», а простые бойцы немецкой дивизионной разведки до мая 45-го показывали, что тоже не лыком шиты.
– Слушай, Александр Иванович, мой Грушко – это ж просто героический парень! Смельчак, сорвиголова! Его вперед надо ставить, – настаивал капитан.
Майор осадил его:
– Мне впереди нужны не герои, а внимание, чуткие уши и зоркие глаза. К тому же я сам из разведки и вот что
