Ловушка для стервятника - Евгений Евгеньевич Сухов
– Ты здесь старший, что ли? – спросил Виталий Викторович, внимательно посмотрев на уркагана.
Во рту было горько от выкуренного табака. Следовало бросать эту скверную привычку, но как это сделать, Щелкунов пока не представлял.
– Можно и так сказать. А ты думаешь, что только милиция за порядком присматривает? – усмехнувшись, произнес уркаган. – Вот разругаются соседи в пух и прах, а мужики между тем друг другу морды набьют, что им делать? В милицию, что ли, бежать жаловаться? А ведь им и дальше вместе жить. Обращаются ко мне, говорят, разреши наш спор, кто прав, а кто виноват. Вот я и растолковываю… Объясняю, что нужно делать, чтобы худого не случилось, чтобы дальше в мире жить. Или, к примеру, пацана обидели, а у него батяни нет, чтобы за него вступиться, на фронте погиб. Иду и заступаюсь… Обещай мне сообщить, если найдешь тех, кто стариков погубил. Смертную казнь отменили, а вот я бы со своей стороны организовал им на зоне горячий прием.
Виталий Викторович выдержал паузу.
– Тебя как звать-то?
– Федор Марусовский.
– Мы же с тобой, получается, как бы по-дружески разговариваем, Федор? Верно?
– Все так, – добродушно заулыбался брюнет.
– Только за одно такое предложение я бы мог тебя привлечь… Но я этого не сделаю. И советую тебе не поступать с этими мерзавцами скверно, если ты их все-таки где-то отыщешь. Потому что вынужден буду поступить с тобой по закону. А правосудие у нас строгое! Не мне тебе об этом рассказывать… Но вот если ты мне поможешь отыскать этих ублюдков, то буду тебе очень признателен. Обещаю тебе точно, как только эти гады будут пойманы и предстанут перед законом, из тюрьмы им уже не выбраться. А теперь, извини, дела! Нужно идти.
Вернувшись в избу, Щелкунов подозвал к себе Валентина Рожнова и Зинаиду Кац и дал указания:
– Валентин, не верю я, что убийц никто не видел. Место людное, очень приметное, их должны были видеть. Так что пройди еще раз по второму кругу и опроси всех! И поговори с участковым, что-то я его здесь не вижу. Может, он что-то дельное подскажет.
– Будет исполнено, товарищ майор.
– А ты, Зинаида, – посмотрел он на лейтенанта Кац, – подними все дела пятилетней давности по схожим преступлениям и доложи о них мне. Если мне не изменяет память, именно такие преступления были в сорок четвертом и в сорок пятом. Они были раскрыты, а злоумышленники были осуждены на длительные сроки заключения. И вот теперь опять то же самое. Что-то здесь не клеится.
– Сделаю, товарищ майор, – с готовностью отозвалась Зинаида.
– Ну а мне нужно ехать к начальнику УГРО города и доложить о том, что здесь произошло.
Попрощавшись, Щелкунов поторопился к ожидавшему его автомобилю.
* * *
Щелкунов освободился поздно. Пора идти домой, вот только там его никто не ждал. Квартиру он воспринимал как некое помещение, откуда он уходил на службу и в котором можно было приготовить себе завтрак перед началом рабочего дня. Отпустив машину, Виталий Викторович с минуту размышлял, а потом повернул к дому Полины Терехиной.
О его отношениях с Полиной в управлении даже никто не догадывался – Виталий привык держать в секрете свои отношения с женщинами. Полина тоже не склонна была распространяться о своих сердечных привязанностях. Их тайный роман начался несколько месяцев назад, когда его отдел занялся поисками студента, пропавшего десять лет назад. У следствия имелись серьезные основания полагать, что его убили (впоследствии предположение всецело было подтверждено). Благодаря содействию Полины Терехиной (она училась с пропавшим в одной студенческой группе) были найдены останки пропавшего парня, что помогло разоблачить убийц. Вскоре их отношения окрепли, а затем и вовсе переросли в привязанность.
У Полины была непростая судьба. Муж погиб на фронте, и она как могла тянула двоих детей – работала инженером на производстве, а в свободные часы брала заказы на пошив платьев и мужских костюмов. К шитью у нее всегда были способности, и за короткий срок у нее образовалась значительная клиентура из высокопоставленных лиц, желавших заполучить в свое пользование модную обновку.
До ее дома, если идти пешком, не более получаса, и Щелкунов с большим удовольствием прогулялся по пустынным улицам, благо что тому способствовала и погода – дневную духоту остудил прохладный ветерок, двигавшийся волной со стороны Волги.
Вот ее старый дом, первый каменный этаж освещался уличным фонарем. У подъезда стояли два человека в сапогах со смятыми в гармошку голенищами и в кепках, надвинутых на самые глаза. Первый был высок и плотен, другой, напротив, тщедушного телосложения и маленького росточка. Но худощавый держался боевито и с суровыми интонациями распекал крепыша. Сразу было понятно, кто в этой странной паре был за главного. Не иначе как местные блатари. Рука майора скользнула в правый карман, где находилось табельное оружие.
Заметив Щелкунова, неспешно приближающегося, незнакомцы встретили его недобрыми взглядами, а потом худощавый что-то негромко сказал громиле, и они тотчас заторопились вниз по улице.
«Так-то оно лучше будет», – подумал Виталий Викторович, расслабляясь.
Вот и знакомый подъезд с облупившейся светло-желтой штукатуркой, через которую проступала старая кладка – малость покоцанные красные кирпичи. На лестнице темно, только на верхнем этаже через узкий оконный проем подъезда мягко сочился лунный свет.
Постучался в дверь, обитую черным дерматином. Услышал торопливые шаги. Удар о косяк сброшенной цепочки – и дверь открылась. В проеме предстала Полина, на которой был легкий ситцевый синий халатик в красную горошину.
– Проходи, – негромко произнесла Полина, улыбнувшись. – Я знала, что ты придешь именно сегодня. Даже картошку сварила. Есть будешь?
– Я не голоден. – Вытащив из кармана небольшой кулек, протянул его Полине: – Вот, возьми. Здесь шоколадные конфеты, отдашь детишкам.
– Разве только утром, они сейчас спят. Пойдем в комнату.
Разувшись, Щелкунов прошел за Полиной через узкий коридор в комнату. У стены диванчик, на котором посапывали дети. Женщина подошла к ним, поправила сползающее одеяло.
– Крепко спят. До самого утра не проснутся, – сказала она.
Виталий шагнул к Полине. Притянул ее к себе. Под халатом голое жаркое тело. Развязав поясок, неспешно погладил ее по бедрам, добрался до живота… Женщина охнула, потом, словно очнувшись, произнесла:
– Только давай не здесь. Пойдем лучше на кухню. Боюсь, что дети проснутся.
– Хорошо. Как скажешь…
Щелкунов снял с полноватых плеч женщины халат и аккуратно повесил его на спинку
