Чекистский невод - Валерий Георгиевич Шарапов
Неизвестно, как с женщинами и азартными играми, но жара разлагала. Мозги, казалось, кипели и плавились. «У вас тут купаются?» – спросил он прошлым вечером у портье. «В основном под душем, – ответил работник гостиницы. – Купаться в бухте запрещено, а к морю в городской черте не выйдете – берег обрывистый и пляжей нет. Надо садиться на автобус и ехать – пятнадцать-двадцать минут. Зато красоты гарантируются, пляжи очень красивые: Изумрудный, Яшмовый, Мраморный…»
Он изучал карту юго-западной части полуострова, когда в дверь вежливо постучали и вторглись двое. Видимо, те самые компетентные лица, которых обещал подкинуть Науменко. Офицеры были в штатском – и ничего удивительного, в форме здесь не ходили. Одному из них было под сорок, лысоватый, худощавый, с маловыразительным лицом – из тех, которым незачем предъявлять удостоверение, и так понятно, кем он работает. Коллега – молодой, выглядел более «человечно» – темноволосый, с живыми глазами. Посетители замялись на пороге, разглядывали своего временного начальника.
– Вы от Ивана Ивановича? – пошутил Кольцов, поднимаясь и протягивая руку. – Давайте знакомиться, товарищи.
– Николай Косых, – представился лысоватый. – Капитан госбезопасности. – Вопреки внешности, у него был выразительный запоминающийся голос. – Приятно познакомиться, товарищ майор.
– Ивашов Матвей, – представился молодой товарищ. – Старший лейтенант. С приездом, товарищ майор. – В лице и манере старлея читалось что-то легкомысленное, но глаза смотрели внимательно.
– Спасибо, – кивнул Михаил. – Присаживайтесь… Кратко о себе. Кольцов Михаил Андреевич, майор. Место постоянной службы: город Москва, центральный аппарат, Шестое управление. Женат… вернее, не совсем. – Он поколебался, но не стал продолжать. Присутствующие деликатно помалкивали. – Но это неважно. Сами местные, товарищи?
– Начинал в Луганске, – сказал Косых. – Переведен в Севастополь четыре года назад. Есть жена, ребенок, прописан и проживаю на улице Щорса – это в пятнадцати минутах от отдела.
– Местный, – лаконично отчитался Ивашов. – Армия, институт, получил предложение трудоустроиться в органы… Жили с матерью в Севастополе на Северной стороне, улица Седова, потом там частные дома стали сносить, переехали в Балаклаву.
– Женат?
– Чего я там не видел, – фыркнул парень и смутился. – Никак нет, товарищ майор, считаю, что женитьба никуда не денется.
– Не смотрите, что он молодой и весь такой… – порадел за коллегу Косых и сделал витиеватый жест. – Работник ответственный и сознательный. Болтать точно не будет.
– Спасибо, Николай Иванович, – хмыкнул Матвей. – Можно я как-нибудь сам?
Против молодежи Кольцов не возражал – все были молодыми. Но предпочитал молодежь талантливую и работоспособную.
– Впервые в Крыму, товарищ майор? – спросил Косых.
– Нет, конечно. Но всегда приезжал с целью отдыха. В основном – Ялта, Коктебель, Ливадия. В Севастополе и Балаклаве ни разу не был… За работу, товарищи? – Он смерил присутствующих испытующим взглядом. – Или еще поговорим?
– Мы готовы, – кивнул Косых.
– Отлично. К цели моего приезда. Резидентура Первого главного управления в Лэнгли… если кто не знает, это штаб-квартира ЦРУ – получила разведданные, причем источнику можно доверять: американские спецслужбы начинают операцию под кодовым названием «Ветер», начальный этап которой заключается в следующем: «разбудить» в советском Крыму своих «спящих» агентов. – Он сделал паузу, обвел глазами присутствующих. – По долгу службы вы обязаны знать, кто такой «спящий» агент, но я поясню. Это завербованный когда-то гражданин СССР, занимающий значимую должность или имеющий доступ к секретной информации. Или ничего не имеет, но может в обозримом будущем все это получить. Человека завербовали и, образно выражаясь, законсервировали до лучших времен. Признаться органам он не может, поскольку связан компроматом или действует по идейным соображениям, что тоже случается. По прибытии куратора или посланца от куратора субъект возвращается в строй и выполняет возложенную на него миссию. При этом агент может «спать» месяцы, годы, а иногда и десятилетия. Но он прекрасно помнит, кто он такой, и ждет, что однажды по его душу придут. В случае отказа выполнять миссию рискует жизнью или свободой. Сразу скажу: мы не знаем, кого и где собираются будить. А также кто и когда. Вопросы?
– Пока нет, – отозвался Матвей. – Вы же не закончили вступительное слово, Михаил Андреевич?
– Да, старлей, соображаешь. Почему я прибыл именно сюда? Думаю, примерно понятно. – Он поднялся, положил палец на карту. Остальные вытянули шеи. – Большинство секретных объектов, способных заинтересовать янки, расположены в юго-западной части полуострова. – Палец двинулся по карте. – Это пусковые шахты береговых ракетных комплексов – здесь и здесь, на мысе Айя. Секретность на объектах строжайшая, у наших противников там шансов нет. Правительственные дачи в Форосе тоже охраняются дай бог. База Черноморского флота в Севастополе. Гора в Балаклаве, – он небрежно кивнул на дверь, – которую вы можете лицезреть каждый день и знаете, что там. Объект‑220… – Палец отыскал примерную точку между Балаклавой и Охранным и сдвинулся к северу.
– Позвольте пометку, товарищ майор, – оживился Матвей. – Лично я поставил бы на последнее. Объект огромный, стройка века, привлечены сотни людей. Вокруг объекта дикая природа. Горы, ущелья, овраги. Как ни охраняй, а всегда найдется лазейка.
– Я бы тоже на него поставил, – допустил Михаил. – Но мы не в казино, чтобы ставить. Повторяю, цели наших противников неясны. Крым большой, интересы ЦРУ могут простираться в любом направлении. Процесс «пробуждения», как я уже сказал, всего лишь начальный этап операции, замышляемой ЦРУ. Что будет дальше, неизвестно, подробностей источник в Лэнгли не сообщает. Это может быть диверсия, кража секретных материалов и так далее. На всех объектах следует усилить меры безопасности, проявлять осторожность и бдительность… – Он со скепсисом оглядел своих не больно-то высокопоставленных подчиненных.
– Товарищ майор, мы все понимаем, – сказал Косых. – Для упомянутых действий придется задействовать другие силы, это не прерогатива капитанов и старших лейтенантов.
– Мы в своем роде оперуполномоченные, – справедливо подметил Ивашов.
– Что не исключает усердной мозговой деятельности. Вторая причина, почему я именно здесь, полагаю, ясна. Инциденты, случившиеся в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое июля. Мне сообщили, что вы в курсе, поддерживаете связь с оперативными службами милиции.
– Первый случай – не вполне прерогатива милиции, – сказал Косых. – Инцидент на границе – можно так сказать. Турецкое судно забралось в наши воды, подошло близко к берегу. Это вот здесь. – Он встал, показал
