Роберт ван Гулик - Убийство по-китайски: Смертоносные гвозди
Судья, Дао Гань и Хун зашли в кабинет, и первым делом судья подошел к печке и протянул озябшие руки к огню.
— Подождем, пока Е Бинь даст описание Бань Фэна, — сказал он.
— Вот что мне кажется странным, — заметил Хун, — так это отрезанная голова!
— А может, Е Бинь просто не разглядел в темноте? — предположил Дао Гань. — Там могла быть тень, или просто голову закрывал угол печи, или еще что-нибудь…
— Скоро увидим, — ответил судья.
Служка принес бумагу с описанием внешности Баня. Судья переписал текст, отдал бумагу обратно писцу, приказав ему отнести ее на ближайшую заставу военных приставов и проследить, чтобы те незамедлительно занялись розыском бежавшего.
Во дворе судью уже ждал паланкин. Ди сел, жестом пригласив Хуна и Дао Ганя последовать за ним, и восемь носильщиков, четверо спереди и четверо сзади, подняли паланкин на плечи. Шестеро приставов во главе со старостой ехали на конях вслед за судьей. На главной улице города приставы били в гонги и кричали:
— Дорогу, дорогу! Дорогу господину уездному начальнику!
Прохожие шарахались в стороны, освобождая путь.
Процессия проехала мимо Храма Бога Войны и довольно быстро оказалась на длинной и узкой улочке, на левой стороне которой тянулся ряд лабазов, а справа была высокая стена с множеством дверей. Несколько человек прижались к этой стене, пропуская паланкин.
Наконец носильщики опустили паланкин на землю. Судья Ди открыл дверь, и к нему приблизился человек с приятным, открытым лицом. Почтительно помогая судье выйти, он представился:
— Я Гао, ваша честь, надзиратель юго-восточного квартала.
Судья оглядел улицу.
— Здесь, я смотрю, совсем немноголюдно, — заметил он.
— Да, ваша честь, — ответил Гао, — это ведь бывшие солдатские кварталы. Вы видели лабазы? Раньше, когда здесь стояла армия, в них держали провиант, а теперь они стоят пустые. Но после того как войска ушли отсюда, многие горожане пожелали перебраться в пустующие дома. Тогда же переехали и Бань Фэн с женой.
— Как! — Дао Гань не смог скрыть своего изумления. — Торговец древностями — и по собственной воле поселился в таком заброшенном месте? Да здесь же и кондитерская лавка прогорит, не то что ювелирная торговля!
— Да, странно, — согласился судья. — Страж, ты знаешь, почему он жил именно здесь?
— Бань Фэн обычно сам приходил к своим покупателям с товаром, ваша честь, — проговорил Гао, — здесь у него не было торговли.
Задул резкий ветер, и судья, поежившись, попросил Гао скорее проводить их в дом. Пока они шли через большой и пустой внутренний двор, Гао объяснил, что к дому Бань Фэна примыкают справа и слева два дома, но в них давно уже никто не живет. Они прошли через проходное помещение, обставленное недорогой деревянной мебелью; задняя дверь вела во внутренний двор. В середине двора зиял колодец, около колодца была скамейка.
Гао показал судье на три двери.
— Средняя ведет в спальню, левая — в мастерскую Бань Фэна и дальше в кухню, правая — на склад.
— Был здесь с утра кто-нибудь? — быстро спросил судья Ди.
— Никого, ваша честь. Я никого не пускал дальше внутреннего двора. На месте преступления никто ничего не трогал.
Судья одобрительно кивнул и зашел в спальню. Первое, что бросалось в глаза при входе, — печь с широкой лежанкой, покрытой толстым шерстяным одеялом. На одеяле было тело женщины; убитая лежала на спине, руки ее были связаны, а ноги широко раскинуты. Голова отсутствовала, шея заканчивалась кровавым месивом. Все тело было в запекшейся крови, и одеяло было перепачкано кровью.
Судья Ди поспешно отвернулся и, стараясь не смотреть на тело, оглядел комнату. Между окнами помещалось зеркало, перед ним был стол; над зеркалом висело полотенце. Из окна дул сильный ветер, и полотенце трепыхалось на сквозняке.
— Заходите! — позвал судья Дао Ганя и десятника. — Ты, — обратился он к Гао, — стой за дверью и следи, чтобы никто не вошел и не помешал нам. Когда придут Е Бинь и Е Дай, попроси их подождать в гостевой зале.
Едва дверь за Гао закрылась, судья принялся за тщательный осмотр места преступления. В углу он увидел одежные сундуки, обитые красной кожей, — их было четыре, по числу сезонов года. Там же стояли низенький лакированный столик и две табуретки. Кроме этой мебели, в комнате больше ничего не было.
Сделав над собой усилие, судья перевел взгляд на убитую.
— Я что-то не вижу ее одежды, — сказал он. — Дао Гань, осмотри сундуки.
— Здесь все тщательно упаковано, ваша честь, — ответил тот, открывая первый сундук.
— Осмотри все, — велел судья. — Пусть Хун тебе поможет.
Пока десятник и Дао Гань рылись в сундуках, судья Ди стоял неподвижно, машинально поглаживая свою бороду. Сквозняка больше не было, и полотенце свисало, полностью закрывая зеркало; судья заметил, что и на нем чернеют пятна крови. Он вспомнил старую примету: увидеть в зеркале мертвое тело — это к несчастью. Похоже, убийца — человек суеверный.
Судья вышел из оцепенения, услышав изумленный крик Дао Ганя:
— Смотрите! В потайном отделении лежат драгоценности! — Дао Гань вытащил два золотых браслета с рубинами и шесть золотых гребней для волос.
— Да, — сказал судья Ди, — очевидно, у нашего торговца древностями была возможность доставать такие безделушки по дешевке! Положи их обратно, Дао Гань. Все равно здесь потом все опечатают. И потом, сейчас меня больше интересует, где же все-таки одежда убитой. Давайте осмотрим склад.
Склад оказался почти до потолка заставлен сундуками и коробками, и судья распорядился:
— Дао Гань, займись складом. И помни, что где-то здесь может быть не только одежда, но и отрезанная голова. Мы с Хуном пойдем в мастерскую.
На стенах в мастерской было множество полок, уставленных вазами всевозможных форм и размеров, разнообразными статуэтками, изделиями из нефрита и прочим антиквариатом. На небольшом квадратном столе посередине громоздились книги, бутылки, чернильницы и кисточки для письма.
Десятник Хун откинул крышку сундука в углу; сундук оказался доверху набит мужской одеждой. Судья Ди выдвинул ящик стола и изумленно воскликнул:
— Смотри! Тут деньги, бумаги и драгоценности! Похоже, Бань Фэн так спешил, что ему некогда было их забрать!
Когда судья и десятник Хун закончили осмотр кухни, в которой, впрочем, ничего особенного не нашли, к ним вышел Дао Гань. Отряхиваясь от пыли, он сообщил:
— В остальных сундуках лежат вазы, бронзовые статуэтки, — одним словом, всякие товары. И все покрыто пылью. Такое впечатление, что туда недели две никто не заглядывал.
Судья долго смотрел на обоих помощников, но молчал.
— Странно. Очень странно! — произнес он наконец и вышел в гостевую залу. Дао Гань и десятник Хун последовали за ним.
Перед дверью уже сидели братья Е и староста приставов.
Все трое встали и почтительно поклонились судье, судья же, ответив им кивком головы, приказал старосте:
— Пусть двое из твоих людей обыщут колодец, а остальные возьмут носилки и доставят тело в суд. Потом опечатай двери в комнаты, оставь двоих людей здесь на страже и жди дальнейших распоряжений.
Судья сел за стол, братья Е — на низенькие стулья около него, а Хун с Дао Ганем разместились на скамье у стены.
— Ваша сестра была убита с особой жестокостью, — медленно сказал судья. — Мы искали отрезанную голову, но не нашли.
— Значит, этот сукин сын Бань забрал ее с собой! — вскричал Е Бинь. — Говорил же страж, что видел у него в руках мешок с чем-то круглым!
— Расскажи, где и когда точно ты видел Баня, — обратился судья Ди к Гао.
— Господин Бань Фэн шел по улице в направлении западных ворот. Он шел очень быстро, и я спросил его, куда он так спешит. Он даже не остановился, только пробормотал на ходу что-то насчет срочной поездки по делам и побежал дальше. У него лицо блестело от пота, хотя он был без шубы. А в правой руке у него был большой кожаный мешок, чем-то набитый.
Судья на минуту задумался, потом спросил Е Биня:
— Твоя сестра когда-нибудь жаловалась тебе, что Бань Фэн с ней плохо обращается?
— Ваша честь… — Е Бинь запнулся, — она… Мне всегда казалось, что они отлично ладят. Бань Фэн вдовец, намного старше ее; у него есть взрослый сын от первого брака. Бань женился на моей сестре два года назад. Он сразу произвел на меня хорошее впечатление, разве что своими разговорами о болезнях иногда надоедал. Ну, кто бы мог подумать, что он нас всех обманывает!
— Ну, меня-то ему не удалось провести! — воскликнул Е Дай. — Я сразу понял, что у него на уме. Негодяй, мерзавец! Сестра не раз говорила, что он бил ее! — От злобы и ненависти у Е Дая еще сильнее надулись щеки.
— Бил? Но почему ты никогда не говорил мне об этом? — изумленно спросил старший брат.
— Не хотел тебя расстраивать, — угрюмо отвечал Е Дай. — Но сейчас все расскажу. Мы его из-под земли достанем!
